В какой-то момент красная пелена застила глаза Магнуссона. Он не заметил, как принял форму медведя и с рёвом бросился на врага. Его достали обидные выкрики Гриндевальда, надоело прятаться за щитами и уворачиваться. Сейчас будучи единым с духом медведя, он просто хотел добежать до врага и разорвать его на части. Почувствовать на своих клыках горячую кровь, услышать последние удары сердца врага, увидеть в его глазах боль и ужас.

Когда мальчишка принял анимагическую форму, Геллерт презрительно усмехнулся. Животное магичить не умеет. И палочку ему можно вставить только в рот или в задницу. Это лишь у Уолта Диснея животные были способны колдовать, а в настоящем мире это невозможно.

— «Инкарцеро», — спокойно произнёс Гриндевальд, ожидая, что стелющийся в прыжках огромный медведь свалится к его ногам. Однако чёрные ленты верёвок просто не смогли зацепиться за белоснежную шкуру.

— «Бомбарда максима!» — рявкнул тогда Гриндевальд.

Огромная туша приближалась слишком быстро, и даже если зверь сейчас упадёт, то простая инерция может стать опасной. Однако проверенное временем заклинание тоже ни к чему не привело, просто растворяясь в густой белой шерсти.

— «Протего дьяболика» — выкрикнул Гриндевальд, не став ждать, пока зверь не приблизился вплотную. Мысленно он даже успел подумать, как будет потом извиняться, когда Бьёрн позовёт его снова. «Возможно, юному Магнуссону даже придётся обратиться в Мунго, — с неудовольствием подумал Геллерт. — Надо было заканчивать показательную порку раньше. У мальчишки и так достаточно мотивации, чтобы развиваться, не жалея сил».

В этот момент огромный белый медведь прорвался сквозь голубое пламя, но не рассы́пался искрами, чего ожидал Гриндевальд, а в один прыжок подскочил к Геллерту и ударил его лапой. А в следующую секунду Гриндевальд с хрипом и бульканьем очнулся в своей камере в луже крови. Его тело тут же сковало магией и приподняло в воздух. В этот раз жёлтое свечение надолго окутало его. Геллерт с удивлением наблюдал, как с хрустом восстанавливаются сломанные рёбра. Затем собралось из кусочков и стало биться сердце. Лёгкие покрылись полупрозрачной плёнкой, а потом начало нарастать мясо и кожа. Ещё через несколько минут грудная клетка стала прежней.

— Шайсе… — в шоке простонал Гриндевальд, когда жёлтое свечение пропало. — Как он это сделал? Куинни Гольдштейн мне в постель.

Как оказалось, мечтать о смерти, а потом пройти в шаге от неё, почувствовав ледяное касание, стало нелёгким испытанием. В какой-то момент Гриндевальд осознал, что не так уж и хочет умереть. Ничто так не придаёт желания жить, как пролетевшая мимо уха смерть. А самое важное, что понял Геллерт, так это то, что его наследник полон сюрпризов. Конечно, он ещё долго не сможет тягаться с магами уровня Гриндевальда и Дамблдора, но вот смертельно удивить может уже сейчас. Судя по всему, на него плохо действуют заклинания, когда он находится в форме животного. А ещё более интересно было то, что мальчик каким-то образом оказался способен влиять на физическое тело через духовную проекцию. А ведь о чём-то подобном Геллерт краем уха слышал только во время путешествий по Тибету.

Гриндевальд прошаркал к противоположной стене, взял из ниши тарелку с ненавистной баландой и поплёлся обратно. О возможностях Бьёрна следовало хорошо подумать. «Надеюсь, ему не сильно досталось», — вздохнул Гриндевальд и принялся за еду.

Когда Бьёрн влетел в голубое пламя могущественного заклинания, о котором рассказывал Гриндевальд, всё тело будто закололо иглами. Такое бывает, когда возвращается чувствительность в онемевшую конечность. Не в силах избавится от этой боли и будучи в особом состоянии сознания, он подскочил к растерянному Гриндевальду и слегка стукнул его лапой. Каково же было его изумление, когда тёмного мага чуть ли не разорвало пополам. Кривые медвежьи когти сломали ребра и вскрыли грудную клетку с той же лёгкостью, как ребёнок обрывает крылья бабочке. Яркая вспышка ударила по глазам Магнуссона, а в следующий миг он очнулся в своём номере. Рядом метался обеспокоенный Типли и причитал:

— Хозяин, проснитесь! Магия господина бушует. Проснитесь, хозяин Магнуссон.

Бьёрн с трудом перевёл глаза на обстановку в комнате и ужаснулся. В ранее уютном помещении целым оставался только школьный чемодан. Всё остальное было разбито в щепки. На стенах были видны следы огня.

— Типли, — прошептал Бьёрн с трудом. — Давай «Восстанавливающие» зелья. Мне что-то нехорошо.

Домовик мгновенно подлетел к чемодану и щёлкнул пальцами, призывая всё необходимое из расширенного пространства. Тут же вернувшись, он начал заливать Бьёрну светящуюся жидкость из хрустальных флаконов. Только на седьмом по счёту, домовик остановился, когда заметил, как тусклая аура хозяина начала понемногу восстанавливаться.

— Пожалуйста, верни комнату в прежний вид, — Бьёрн с трудом лёг набок. Это простое движение неожиданно отняло много сил, и подросток снова отрубился. Лишь через час, когда зелья, что активно латали его повреждённую энергетику, закончили своё действие, Магнуссон пришёл в себя. В этот раз его разбудил стук в стекло. Почтовая сова сердито смотрела на него с той стороны окна.

— Типли, забери у неё письмо, — слабым голосом попросил Бьёрн.

Домовик угостил ухнувшую сову каким-то мясом, взял конверт и почтительно протянул его Магнуссону.

— Это от Веги, — улыбнулся Бьёрн.

Он взял письмо и вчитался в послание. Подруга предлагала навестить её во Франции. Араминта Мелифлуа открыла кондитерский магазин в Париже и назвала его «Les étincelles sucrées de la magie», а Вега ей активно помогала его украшать.

— Сладкие искры магии? — пробормотал Бьёрн и снова улыбнулся. — Или волшебные палочки в кленовом сиропе?

Потом снова повернулся к домовику и попросил:

— Типли, дай мне, пожалуйста, ещё пару флаконов зелья. Выпью и лягу спать. Если учитель будет измываться надо мной в таком темпе, боюсь, я скорее попаду в Мунго, чем стану по-настоящему сильным волшебником. Надо сказать ему, что я уеду во Францию на несколько дней. Хотя нет, — задумался Бьёрн. — Лучше скажу ему потом, что ездил навестить подругу, а он пусть пока немного остынет.

Видя как последний, оставшийся в живых, Магнуссон засыпает под собственное бормотание, Типли радостно улыбнулся. Он видел, что сила молодого хозяина растёт, а значит, когда-нибудь они смогут вернуться домой. «И отомстить врагам рода», — внезапно сверкнули красным, обычно зелёные глаза домовика.

Летом коренные парижане стараются разъехаться по курортам, но город отнюдь, не пустеет. Словно мотыльки на свет, посмотреть на столицу знаменитого европейского государства, съезжаются туристы со всего мира. В июле стоит жара, от которой легко можно укрыться в многочисленных скверах, под навесами уличных кафе или в музеях. Большинство тех, кто прибыл в Париж впервые, предпочитает сразу отправиться к Эйфелевой башне, в Лувр или к собору Парижской Богоматери. И конечно же, никто не станет упускать возможность полюбоваться на Триумфальную Арку и прогуляться по берегу Сены. А когда захочется подкрепить силы чем-нибудь вкусненьким, то к услугам утомлённых туристов есть кафе и рестораны, расположенные повсюду.

Недалеко от знаменитого Сада Растений, на улице Добантон открылось маленькое заведение для волшебников. Конечно, кто-то предпочитал, как и раньше, ходить в пафосное место с говорящим названием «Мечеть Парижа», но и у нового заведения уже стали появляться свои поклонники. Несколько столиков под навесом пользовались популярностью даже у магглов, ведь встроенные в ограждение чары незаметно охлаждали отдыхающих от прогулки людей. Остановиться на полчаса после посещения музеев и передохну́ть, любили как молодые, так и зрелые туристы. Тем более что экзотические сладости, в большом количестве представленные на витрине ресторана, будто сами собой требовали остановиться здесь, заказать ароматный кофе и насладиться вкусом нежнейшего крема и свежей выпечки. Вобрать в себя ощущение того самого Парижа, от которого в восторге многие поколения туристов.