— Эти французы, настоящие безумцы, — недовольно проговорил Юшенг на английском, с опаской глядя по сторонам. — Держать под маггловским городом целую армию скелетов. А если защитные заклинания некому будет напитывать, и все костяки вырвутся наружу? Начнётся такая катастрофа, что вся Европа может стать новым царством мёртвых!

— Мы привыкли, — тяжело вздохнул Гоудань Ванг. — Месье Фламель контролирует эту армию. Здесь в месте своей силы он необычайно могущественный волшебник. Лет тридцать назад самый страшный тёмный маг Европы, Гриндевальд, пытался сжечь армию мёртвых месье Фламеля каким-то могущественным заклинанием, но так и не смог. Великий алхимик погасил пламя, пусть и с помощью множества других волшебников. Видимо, он обиделся на Гриндевальда, — с ухмылкой добавил китаец, — потому что через несколько лет победил тёмного лорда именно ученик великого француза.

Впереди они услышали голоса и вышли на перекрёсток, где у колонны, обложенной черепами расположились пятеро магов. Причём один был французом, с короткой светлой бородкой, а возле него стояли четверо волшебников, по виду арабов.

— Вы принесли манускрипт? — сразу же спросил француз.

Гоудань Ванг вопросительно посмотрел на Юшенга. Тот делал вид, что не понимает, и пожилому китайцу пришлось ему переводить. После нескольких отрывистых фраз старейшина французской диаспоры повернулся к посланнику Фламеля.

— Господин Чжао говорит, что сначала хотел бы увидеть яйцо дракона.

Француз приказал арабам открыть ящик, что стоял у его ног. На красной бархатной подставке находилось большое зеленоватое яйцо. Гоудань Ванг попросил разрешения проверить и сделал несколько пасов волшебной палочкой.

— Оно в прекрасном состоянии, — старейшина французской диаспоры радостно повернулся к братьям Чжао.

— Я бы хотел увидеть свиток, — спокойно сказал француз, и Гоудань Ванг немедленно повторил его вопрос на китайском.

Юшенг кивнул и полез куда-то за пазуху. Он вытащил украшенный драконами футляр и отвинтил крышку. После чего достал из него свиток и показал французу. По внешнему виду манускрипта было заметно, что вещь очень древняя. Француз, видимо, знал, как определить подлинность свитка, он удовлетворённо улыбнулся и сказал:

— Он подлинный. Мой господин будет рад получить это сокровище.

Внезапно второй брат Чжао, про которого все успели забыть, вытащил из рукава духовую трубку и быстро поднёс её ко рту. Первые выстрелы достались Бьёрну и здоровяку шведу, а последнюю стрелу он всадил в спину Гоудань Ванга.

— Стойте! — Юшенг крикнул сомкнувшимся вокруг француза арабам, — мы не собираемся на вас напада́ть. Просто обезвредили навязанных нам соглядатаев.

— Вы их убили? — напряжённо спросил француз.

— Мои стрелы смазаны тетродотоксином, — самодовольно улыбнулся Бэй Чжао. — Это вытяжка из рыбы Фугу. При попадании в кровь вызывает паралич нервов. Человек не может двигаться, говорить, а через какое-то время у него прекращается дыхание. Стрелки исчезнут сами собой через пять минут, любая проверка покажет, что они погибли от тяжёлой атмосферы катакомб. Так что сейчас они живы и даже способны слышать, что я говорю, — захихикал Бэй.

— Мы планируем сами доставить яйцо на родину, — Юшенг горделиво выпрямился. Наш отец хочет доказать императору, что беглецы, живущие у вас в стране, бесполезны. Более того, со временем их следует истребить. А сейчас давайте произведём обмен, как и договаривались.

Француз глумливо покачал головой, с превосходством поглядев на китайцев.

— Глупые иностранцы. Вас осталось всего двое, мы легко задавим вас здесь. В этом месте нельзя аппарировать, а нас больше. Отдавайте свиток и валите, пока я добрый.

— Ки-ай! — рявкнул Бэй Чжао и метнул во француза стилет. Арабы моментально выставили «Протего» перед нанимателем, но кинжал пролетел сквозь щиты и воткнулся посланнику Фламеля в глаз, убивая того на месте.

— Будь проклят этот день! — выругался араб с чёрной окладистой бородой. — Вырубайте китайцев. Пусть авроры сами с ними разбираются. Никаких непростительных!

Четвёрка арабов начала атаковать братьев, как отлаженный механизм и через некоторое время оба Чжао уже валялись на полу оглушённые.

— Зачем нам договариваться с тобой, вероломный шакал? — бородатый араб со всей силы пнул по рёбрам неподвижно лежащего на полу Юшенга. — Ты убил нашего нанимателя, и теперь нам надо бежать, чтобы не попасть под гнев великого мага. Пожри тебя тролль, сын шлюхи!

— Забирай свиток, Ахмед и уходим, — приказал главный в четвёрке арабов.

Он недовольно осмотрел валяющиеся тела и остановил взгляд на лежащем навзничь Магнуссоне.

— Этот ещё совсем мальчишка был. Китайцы, точно сумасшедшие. Сначала берут детей с собой в такое место, а потом сами же и убивают.

— Собаки! — выругался Ахмед. Пинком перевернул тело и вытащил из-за пазухи Юшенга свиток.

Они подняли ящик и заспешили к выходу из подземелий. Сейчас стоило отсидеться в гостинице, а завтра бежать из Франции. Напоследок бородатый араб наложил на перекрёсток «Магглоотталкивающие» чары, чтобы простецы случайно не заметили тела.

— Я отправлю сову в Аврорат, — сказал старший. — А вы тащите добычу в «Мечеть Парижа». И закажите пожрать где-нибудь в кафе, а то от готовки старого Али у меня изжога второй день.

В директорской башне жарко горел камин и огненные блики скользили по стенам. Дамблдор сидел в трансфигурированном кресле возле окна и смотрел, как метель превращает Запретный лес в белую равнину. Отхлебнув чай, Альбус довольно зажмурился. Всё идёт по давно разработанному плану. Все фигурки делают то, что придумал он, даже если они сами считают иначе. Внезапно огонь вспыхнул особенно сильно, и из пламени сформировалась голова человека.

— Директор Дамблдор, к вам можно? — раздался напряжённый мужской голос. Альбус взмахнул палочкой, открывая камин, и через мгновение посетитель уже отряхивал пепел с мантии.

— Гарри, мой мальчик! Что привело тебя в этот час? — улыбнулся Дамблдор, трансфигурируя рядом второе кресло. — Присаживайся, составь компанию одинокому старику.

— Ну, какой же вы старик, директор! — Гарольд Минчум занял предложенное кресло и с благодарностью принял от Альбуса кружку с чаем.

— Годы чувствуются, мой мальчик, — Дамблдор грустно вздохнул. — Уже не хочется бежать на край света в поисках новых чудес. Сейчас мне гораздо милей провести вечер возле камина, наблюдая полёт снежинок за окном.

— Просто у вас сегодня такое лирическое настроение, — улыбнулся Минчум. — Я пришёл сообщить, что решил закончить с политикой. То, что происходит сейчас с Англией, мне не нравится. Сегодня я в очередной раз поругался с руководством ДМП и решил уйти. Единственный, кто меня поддерживает, так это Грюм. А Крауч ведёт свою игру, подстраиваясь под политику Дженкинс. Он надеется, что Юджина справится с кризисом. Как в тот раз, когда правые радикалы протестовали против решения Визенгамота насчёт сквибов. Но я же вижу, это совершенно другой случай! В этот раз Англия всё сильнее погружается во тьму. Так что я решил уйти из министерства, — Минчум тяжело вздохнул. — Займусь семейным бизнесом в Индии.

— Правильно, мой мальчик! — Дамблдор одобрительно посмотрел на Минчума. — Я тоже считаю, что изнутри министерство не изменить. Слишком все привыкли к мирной жизни. Что-то улучить ты сможешь только в одном случае, если возглавишь эти изменения.

— Я простой заместитель начальника в небольшом отделе министерства, — горько скривился Минчум. — Кто меня поддержит, если я выдвину свою кандидатуру на следующих выборах? Да и когда они ещё будут.

— Я думаю, Гарри, — Дамблдор посмотрел на него из-под кустистых бровей, — что твою кандидатуру поддержат честные люди. А таких, в нашем обществе, большинство. Я первый, кто поддержит тебя, если ты решишься взвалить на себя эту ношу.

— Но ведь Юджина не собирается уходить? — Минчум даже замер, такой силой повеяло от Дамблдора.