— Вот же детки пошли. Ну, хорошо, — почесал затылок Фенрир и внезапно оскалился полной острых зубов пастью. — Только если утром я не найду тебя на указанном месте, то буду считать договор исполненным. Собирать твои косточки по лесу, я не буду.

— Я согласен, мистер Сивый, — вежливо наклонил голову Бьёрн, ничуть не испугавшись демонстрации частичного превращения.

Борджин, как и говорил, выступил гарантом, скрепляя магический контракт. Через три дня Фенрир обещал встретиться с Магнуссоном возле «Дырявого Котла» и переместиться порталом в лес Дин, где он проводит Бьёрна в магическую часть. На следующее утро Фенрир возвращается на то же место и ждёт там мальчика не более трёх часов. Если Бьёрн не приходит, значит, договор считается исполненным. Если возвращается, то они вместе выбираются из леса и порталом перемещаются обратно.

Бьёрн подписал договор «Кровавым пером», гарантирующим исполнение контракта. Фенрир сделал то же самое, а Борджин произнёс необходимые заклинания. Свиток разлетелся на три части, и каждый взял свою. Магнуссон оставил Борджину мешочек с оплатой, которую тот сам передаст оборотню после закрытия контракта. Свитки у каждого сгорят, и это будет означать, что договор исполнен.

Через три дня Бьёрн оставил в гостиничном номере всё, кроме палочки, попрощался с Томом и вышел через заднюю дверь. Привалившись к кирпичной стене, его уже ждал оборотень.

Бьёрн подошёл к мужчине, Сивый схватил мальчика за плечо, и они исчезли в портальной воронке. Переместившись, Бьёрн и оборотень оказались в дремучем лесу. Снега было так много, что Фенрир немедленно провалился по пояс. В тот же миг в его теле произошли какие-то изменения, и на снег он выскочил, уже частично перекинувшись. Теперь снежный наст под ним не проваливался, правда, на человеческие, его следы уже совсем не походили.

— Идём, — рыкнул оборотень и быстро двинулся вглубь леса.

Бьёрн заранее купил себе специальную обувь и легко заскользил вслед за проводником. Они двигались несколько часов без остановки, когда Магнуссон почувствовал неуловимое изменение магического фона.

— Добро пожаловать в волшебный лес Дин, — сплюнул на снег Фенрир. — Вот здесь, прямо на этом месте, я буду ждать тебя завтра, как договаривались. Ориентир, тот раздвоенный дуб, — оборотень ткнул толстым когтистым пальцем в могучее дерево странной формы. — Запомнил?

— Да, — коротко кивнул Бьёрн, — до завтра, мистер Сивый.

Оборотень ещё раз с сомнением покрутил головой, перекинулся окончательно в волка и огромными прыжками направился обратно. Он уже не видел, как Бьёрн, несмотря на трескучий мороз начал раздеваться, пока не остался совершенно голым. Только на предплечье была закреплена кобура с волшебной палочкой. Его кожа быстро побелела, но мороз и усиливающийся ветер, казалось, не причинял неудобств мальчику. Бьёрн запаковал вещи в специальный мешок и магией повесил его на тот самый раздвоенный дуб. После чего, скользящим шагом двинулся вглубь леса.

Луна давала достаточно освещения, когда Бьёрн вышел на поляну. Он не знал, где находится и как далеко забрался, но по-прежнему чувствовал нужное направление. Поляна хорошо продувалась ледяным ветром, и снега на ней почти не было. Кожа Магнуссона стала полностью белой, и сейчас мальчик мало напоминал обычного человека. Бьёрн остановился посреди поляны и начал ритуал. Он запел.

Звонкий мальчишечий голос выводил слова древнего языка северян, а вокруг набирала силу метель. Через несколько минут в снежной круговерти засветились красные глаза. Поющий подросток, стоявший на поляне, цветом кожи и волос, почти не отличался от снега, от него шло мягкое свечение.

Внезапно из снежного вихря выпрыгнула тварь. Огромное тело, заросшее жёсткой, колючей шерстью. Густая грива, обрамляющая впечатляющую пасть, а длинный скорпионий хвост угрожающе покачивался в такт движениям чудовища. Мантикора — признал бы существо любой магозоолог, и если бы мог, тут же постарался удрать. Всё потому, что встреча с этим чудовищем вряд ли закончится благополучно почти для любого неподготовленного волшебника.

«Батл Сверд», — прошептал Бьёрн, и в его руке появился меч.

Тварь настороженно следила за странной добычей, поводя жалом хвоста и понемногу приближаясь. Львиная морда с маленькими жёлтыми глазками, скалилась, но изо рта твари доносилось не грозное рычание, а приятные, мелодичные звуки, напоминающие пение. От этой мелодии хотелось лечь на снег, расслабиться и закрыть глаза. Навсегда.

Говорят, что мантикора, когда пожирает ещё живую жертву то поёт, и её песня не даёт чувствовать боль почти до последнего мгновения. Внезапно скорпионий хвост твари мгновенно метнулся к мальчику. На его конце находилось двадцатисантиметровое ядовитое жало, способное убить даже тролля. Однако меч рассёк воздух ещё быстрей, и лес огласил пронзительный рёв рассерженного чудовища. Кончик хвоста валялся внизу, орошая снег алой кровью, а Магнуссон тут же рванул вперёд, пытаясь ткнуть мечом в разъярённую тварь.

Однако мантикора не зря считается одним из самых опасных хищников. Зверь перепрыгнул Бьёрна, в воздухе попытавшись ударить его лапой. Когти совсем чуть-чуть зацепили плечо мальчика, но это оказалось достаточным, чтобы Бьёрн кубарем покатился по поляне, чуть не влетев в заснеженное дерево. Проскользив между точащих корней, он с трудом поднялся на ноги. Крови не было, только на мраморно-белой коже остался ярко-алый след.

Мантикора не стала ждать, пока Магнуссон придёт в себя. Она развернулась и тут же прыгнула обратно. Магия на тварь почти не действует, поэтому Бьёрн снова проскользнул под летящей мантикорой и ткнул ей в брюхо мечом. Его залило брызнувшей кровью, а тварь тяжело упала на снег, пролетев ещё несколько метров.

Бьёрн, круговым движением кисти, стряхнул кровь с меча. Тварь больше не шевелилась. Магнуссон облегчённо выдохнул и продолжил пение катренов. Однако, несмотря на все его усилия, ритуал обрывался.

«Да что такое?» — Магнуссон, снова и снова, повторяя намертво заученные слова. Сердито пнув снег, он подошёл к мантикоре, желая воткнуть меч ещё раз, и отлетел на другой край поляны от могучего удара чудовища, просто притворившегося мёртвым. Внутри что-то хрустнуло, и Бьёрн застонал от боли. «Глупо-то как попался», — промелькнула горькая мысль. Во рту чуствовался солоноватый привкус крови. Тело слушалось с трудом, но Магнуссон заставил себя встать и снова наколдовал меч. Даже если ему суждено сегодня умереть, то видят предки, он уйдёт достойно.

Мантикора, словно чувствуя скорую победу, наклонила голову вбок и попробовала воздух раздвоенным языком. Затем мелодично мурлыкнула и изготовилась к прыжку.

Каким-то чутьём Бьёрн понял, что от этой атаки уже не уйти. Перед его глазами промелькнули предки, и Магнуссон окровавленными губами прошептал: «Боги! Если пришло моё время, я готов».

В этот момент его восприятие неуловимо изменилось. Тело начало раздаваться в стороны, стало гораздо выше и тяжелей. Кожа почёрнела, сделалась прочной, как чешуя дракона, а всё тело мгновенно покрылось шерстью. Через миг на поляне вместо подростка стоял огромный монстр, смесь человека и белого медведя. Крепкие канаты мышц бугрились под шерстью, а мощные руки сжимали меч. Сейчас мантикора уже не казалась настолько огромной, да и чувство смертельной опасности стало меньше. Бьёрн издал грозный рык, и с мечом наперевес, прыгнул навстречу чудовищу.

Ледяной ветер вовсю хозяйничал на поляне, заметая огромную тушу мантикоры и привалившегося к её боку подростка. Через какое-то время рука Магнуссона дёрнулась, будто пытаясь схватить меч, но наткнулась на жёсткую шерсть мантикоры. Он глухо застонал и начал шевелиться.

Бьёрн пришёл в себя внезапно. В памяти мелькнули последние события: вот он уворачивается от огромной лапы, чувствуя смрадное дыхание монстра, вот подныривает под летящую над головой смерть и всаживает волшебный меч в огромное тело, вбивая клинок по самую рукоять. Недовольный визг мантикоры, а затем, лезвие меча взрывается, повреждая внутренности твари. Бьёрна снова откидывает в сторону, а мантикора начинает биться в судорогах, пытаясь укусить себя за окровавленный бок. Постепенно тварь затихает, а из распахнутой пасти, начинает сочиться кровь. «Ну и ритуалы у предков!» — выдыхает он облачко пара и с трудом поднимается на дрожащие ноги. Теперь Бьёрн снова в человеческом теле, но ран больше нет. Осторожно подходит к туше монстра, набирает крови зверя в ладошки и выливает себе на голову. Потом начинает растирать по всему телу, шепча ритуальные фразы. От Магнуссона идёт пар, и кожа становится чистой. Тело охватывает, то жар, то холод. Его трясёт. Ноют кости. Болит голова. Всё горит. Боль! В какой-то момент он выталкивает изо рта последнюю ритуальную фразу и… отрубается.