Тяжело вздохнув, кивнула, глядя, как Элджей развернулся и, легко удерживая равновесие, пошел вперед, по природному карнизу, шириной сантиметров двадцать. Невольно залюбовалась грацией этого, в общем-то, довольно крупного мужчины. Вспомнился кот Меланж, также вальяжно шествующий по перилам теткиного балкона. Вдохновленная этой легкостью и грацией, я устремилась за оборотнем. Душой устремилась и даже обогнала оборотня и возглавила шествие, а тело осталось позорно дрожать на крохотном уступчике.

— Лика, ты испугалась? — оборотень насмешливо бросил через плечо. — У нас даже дети легко справляются с горным серпантином.

— Ага, как же! То-то я не видела ни одного ребенка, — зло процедила сквозь зубы, едва переставляя, кажется весящие тонну ноги. — Видно все поубивались к чертям.

Элджей фыркнул, продолжая легко шагать впереди, насмехаясь этой легкостью над моей неповоротливостью и страхом.

Глава 35

Гранит скальной стены казался прохладным и чуть влажным, острые края царапали кожу пальцев, скользящих в тщетной попытке зацепиться. Узкая неровная дорожка круто забирала вправо, создавая впечатление движения по спирали. Двигаться в темноте наощупь, постоянно рискуя сорваться вниз с узкого карниза, ужасно выматывало. Задеревеневшие от напряжения ноги нещадно ныли, но стиснув зубы, я продолжала продвигаться черепашьим шагом за убежавшим вперед оборотнем. Элджей легко преодолевал все огрехи дороги, его беззаботный свист не прервался ни на мгновение. Внутри поднималась злость на рисующегося передо мной оборотня, выбравшего, как мне казалось, самый трудный путь, исключительно чтобы поизмываться над неуклюжей землянкой. Очень хотелось догнать его и высказать все, а лучше двинуть ему как следует. Но я давила эти эмоции, пытаясь убедить себя, что у Элджея нет причин устраивать мне такой квест.

Просто в понятие «трудная дорога» я и Элджей вкладываем разное значение. Тем более я голодная, перенервничала у ящера и хочу спать, а это тоже сказывается. И почему нельзя забиться в первую же пещеру, развести костер, согреться и поспать до утра? По правилам в команде все ориентируются на самого слабого, а это я. И я хочу отдохнуть. Только сойдем с этого серпантина, сделаю привал. А оборотень пусть катиться к черту!

Оторвавшись от стены, я решительно двинулась вперед, забыв об осторожности. Следующий шаг и нога вместо каменной опоры проваливается в пустоту, увлекая за собой тело. Руки беспомощно скользят по голому камню, обламывая ногти, загребая мусор. Беспомощно дергаясь, повисаю на краю, мышцы рук от нагрузки разрываются от боли. Куртка цепляется за острый выступ на краю, кожа трещит, плохо выдерживая вес тела. Я кричу, болтая ногами в пустоте, пытаясь упереться хоть в какой-то выступ и отсрочить падение. Нога попадает в расщелину в камне, мне удается перенести на нее вес, разгрузив пальцы. В голове бухает молотом кровь, во рту пересохло. Подтянувшись на дрожащих от натуги руках, с трудом выходит забросить на выступ поочередно оба локтя. Тело дрожит, во рту мерзкий металлический привкус, воздух с тяжелым хрипом выходит из легких. Подкатывает тошнота и слабость, сознание проваливается в темноту. Резкий рывок выдергивает из пропасти, горячие руки с силой прижимают к себе, заставив слабо застонать.

— Лика, шагр тебя возьми, что ты творишь?! — в голосе оборотня тревога, почти паника, сердце испуганной пичугой колотится в ребра, глаза с беспокойством вглядываются в лицо. Он резко наклоняется и впивается жарким поцелуем. Жестко сминает губы, прикусывает почти до боли, наказывая поцелуем за свой страх. Неожиданная грубость возвращает самообладание, я пытаюсь отстраниться.

— Все в порядке… воды, если есть… — слабо трепыхаюсь, пытаясь вывернуться из железной хватки чужих пальцев. Оборотень протягивает знакомую фляжку. Я пячусь и трясу головой, слишком живы воспоминания о его эликсире. Не давая мне отстраниться, Элджей подносит фляжку к губам, и я делаю вынужденный глоток, и еще один. Голова кружится, руки и ноги тяжелеют, я оседаю и хватаюсь за проводника, с ужасом понимая, что следующий шаг станет для меня последним. Оборотень легко подхватывает меня под колени и забрасывает к себе на плечо. Яд Элджеева эликсира медленно проникает в мозг, страх отступает. Я забываю, что подо мной пропасть в сотню метров, от которой меня отделяет сильная рука, придерживающая за ягодицы. Меня начинает забавлять собственное беспомощное положение, ловлю себя на том, что хихикаю, обозревая пятую точку оборотня.

А она у него ничего такая, упругая. За двести лет накачал, за оборотницами бегая, старикашка похотливый!

Я захихикала, представляя престарелого Элджея, улыбающегося беззубым ртом и ковыляющего на трясущихся ногах за девицами, и тут же получила шлепок по пятой точке.

Ой, я что, все это сказала вслух?

— Вслух. Ты же знаешь, что зелье развязывает язык, — прорычал оборотень и резко свернув, нырнул в темную нишу в скале.

Пройдя несколько шагов от входа, грубовато сдернул меня с плеча и усадил к стене, сам привалился рядом. Повисла тишина, в которой обиженно сопел Элджей, намекая, что мириться придется мне. Поерзав, признала свою вину, дала себе мысленного пинка за длинный язык, вздохнула и промямлила:

— Элджей, я не считаю тебя старым. Наоборот, ты производишь… впечатление… — от усталости и эликсира язык заплетался, и я с трудом подбирала нужные слова.

— Какое впечатление? — в голосе оборотня прозвучал явный скепсис.

— Неизгладимое… — и ведь не соврала ни разу.

У меня после путешествия по ночному серпантину еще долго будет дергаться глаз, если доберусь до Стотхелла живой.

— А как же Раш? — ехидно поинтересовался Элджей. — Что-то ты не вспомнила о нем ни разу. Неужели он так плох в постели?

— Нет! В постели нормально все: под себя не ходит, не храпит, воздух не портит, — под громкий смех оборотня, я честно перечисляла все достоинства ящера. — Все у него нормально, только… он у него такой страшный. Я его боюсь.

— Кого его? — оборотень напрягся.

— Ну его… а-та-визм… — заплетающимся языком по слогам произнесла умное слово, мысленно поставив себе «пятерку».

— Почему боишься? — озадаченно спросил Элджей. — Это нормально для мужчины иметь… атавизм.

— Нет, у него там чешуя и острые шипы… — не согласилась я. Что я нормальных никогда не видела?!

— Ты уверена? — потрясенно выдохнул оборотень.

— Ну конечно он сам показал…

— Лика, ты ничего не путаешь? — недоверчиво протянул Элджей.

— Ничего я не путаю. У меня со зрением все хорошо, — я обиделась и отвернулась. — Ты же сам видел, как он им искры высекает.

Оборотень сдавленно мяукнул, закашлялся и прохрипел:

— Ты о чем, Лика?

— О хвосте… А ты о чем подумал? — мой вопрос потонул в раскатах хохота, громовым эхом покатившимся по пещере и медленно угасшим в дали. Я только пожала плечами.

Каждый думает в меру своей испорченности.

Отсмеявшись, Элджей притянул меня к себе на колени, устраивая мою голову на плече. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то к настроению через превосходство в глазах дамы над более крутым соперником.

— Отдохни, Лика, и двигаемся дальше, — теплое дыхание коснулось лица. Жар чужого тела и рук согревал, расслабляя и убаюкивая. Двигаться совсем не хотелось, а куда- то в ночь полную опасностей и чудовищ тем более.

— Почему обязательно ночью? Нельзя подождать до утра? — капризно заныла, пригревшись в объятиях оборотня. Дремота накатывала волнами, глаза слипались, идти никуда не хотелось.

— Не хочу опоздать на встречу.

— С кем? — вяло поинтересовалась я, подавляя зевоту.

— Увидишь… — не вдаваясь в подробности, отмахнулся Элджей. Пальцы провели по низкому вырезу блузки. — Расскажи, как ты заполучила эту вещь?

Далась ему эта блузка?! Глаза закрывались, и мозг проваливался в сон, но если рассказ оттянет время подъема, я расскажу все, что он попросит.

Почувствовав себя Шахерезадой, вздохнула о нелегкой доле подневольных женщин, начала с того момента, как меня похитила виверна. Оборотень не стал возражать, с интересом слушал.