От похабной улыбочки и грязных намеков, все мечты о принце тут же развеваются в дым. Парень словно подтверждая мои выводы, косит глазами на грудь, а руки уже давно бродят ниже талии. Высвободившись из объятий, к неудовольствию оборотня, сделала вид, что не понимаю его красноречивых намеков.

— От помощи не откажусь. Кстати, я Анжелика или Лика, — оправив платье, протянула руку для пожатия. — Можно твое имя сократить, или у вас это не принято?

— Элджей, запомнишь? — он с удивлением разглядывает руку: помяв, понюхав пальцы, лизнул ладонь. С задумчивым видом пожевал, пробуя на вкус, пожал плечами и недоуменно посмотрел на меня.

Я сморщилась, помня в какую мерзость, живущую на стенах, попадали мои пальцы, пока я шла в темноте. Вытерла ладошку о платье и сделала себе пометку, не целоваться с этим оборотнем.

— Элджей, что это за место? — я обвила руками пространство вокруг. — Это Земля?

— Нет, земли тут нет, песок один и камни…

Ага, понятно… Пойдем другим путем, попроще…

— А мир ваш как называется?

— Так же как и ваш, — хмыкнул парень. — Неграмотная что ли? А говорила леди…

— Я-то с Земли, но это… — я ткнула пальцем на тонкие серебрящиеся серпы двух спутников, — на нее совсем не похоже.

— Никогда не слышал о Земле. Иномирянка, значит. Жрец рассказывал о вас. Наш мир называется Элуран, страна Териания, — он с удовольствием оглядел местность, и, считая урок географии оконченным, провозгласил:- Я есть хочу. Поедим, отвечу на все вопросы. Темнеет, ночь скоро, съедобное зверье уляжется спать, а несъедобное начнет охоту на нас. Времени нет. Ты пока разведи костер.

Я опешила, в лесу ни разу не была. Зверей в зоопарке видела. Природа для меня, это бабушкина герань на подоконнике и попугайчик Кеша в клетке.

— Я не умею разводить костер, и у меня спичек нет, — развела руки в стороны.

Оборотень фыркнул, пробормотал что-то про безруких и бестолковых девиц, которые только для одного годятся, кивнул на пещеру.

— Что там уметь? Собери сухие ветки, сложи в кучу. Не знаю, что такое спички, огниво возьми у Олафа. Ему оно не понадобиться… пока… — взяв снисходительный тон, Элджей объяснял как ребенку. Покачав головой, заложил большие пальцы рук за ремень и отправился к выходу.

— Ты предлагаешь мне щупать незнакомого здоровяка в поисках огнива? — возмущенно фыркнула и отвернулась.

— Меня ты щупала… — оборотень рассмеялся. — И поторопись, Лика. Эо сядет, и на твой дивный аромат сбежится самое злобное зверье в округе. Костер их сдержит, пока я не вернусь.

Последние слова он произносил, исчезая за кустами. Я мысленно застонала, потом застонала вслух, когда нашла туфли и попыталась их надеть. Уставшие ноги требовали тапочки, голова — сна, тело — ванны, желудок — пищи. Скрутила им всем мысленную фигу. Услышав отдаленный вой, вспомнила про свой запах, опять застонала и рванула искать мифический сухостой. До леса топать далеко и небезопасно, вокруг ничего отдаленно напоминающего дрова не наблюдалось, желудок подпевал воющему в лесу зверью. Я подобрала все, что напоминало ветки и палки в радиусе двадцать метров и волоком тащила за собой. В ближайшем кустарнике послышался треск и сдавленные ругательства. Замерев, присела, озираясь по сторонам.

На оборотня не похоже. Он бы окликнул по имени. Может, это первые охотники на мой запах прибежали?

Бросив свой груз, прихватив палку потолще, осторожно подкралась посмотреть. Раздвинув упругие ветки, разглядывала возможную жертву. Кто бы там ни был, я решила отбиваться до последнего. Тем более здоровяк Олаф уже был в моем списке побежденных. Невысокий рыжеватый старичок в коричневом балахоне, подвязанном золотистым шнуром, с изящным золотым медальоном на шее рвал подозрительные алые плоды.

— Вечер добрый, дедуля! Как ваше «все-окей»? — я облокотилась на ветку и, поигрывая дубинкой, улыбнулась старичку. — Огоньку не найдется?

Дедушка нервно дернулся на голос, крупная дрожь прошла по его телу, он как-то сразу и весь сник, побледнел, попятился назад, причитая:

— Жасса, сколько еще ты будешь преследовать меня… я был молод, горяч, пьян… я не хотел тебя… вернее хотел, но… я не знал, что ты забеременела… вернее знал, но… откуда я мог знать, что дети мои, ты никому не отказывала… вернее отказывала, но… — дедок сбивчиво оправдывался, продолжая пятиться, и махал на меня туеском с плодами.

Ой! Похоже, меня приняли за какую-то Жассу.

Я уже открыла рот, чтобы объяснить все популярно, как ветка подо мной с оглушительным треском сломалась. Я, взмахнув руками, выпустила дубинку и рухнула спиной на упругие ветки. Дубинка, описав дугу, с глухим звуком приласкала лоб старика. Сверху на него посыпались перезревшие плоды, некоторые лопались и на лице и одежде оставляли яркие алые пятна мякоти и сока.

— Упс! — растерянно моргая, попыталась принять вертикальное положение. Подползла к старичку и проверила пульс. Дрожащими руками счистила часть мякоти с шеи, и нащупала артерию, проверяя пульс там.

Оборотень прав, мужики на ощупывание косяками прут!

— Лика, что ты делаешь? — от резкого окрика зазвенело в ушах, ощупывающую руку перехватили. — Ты проломила череп главе клана! — ужас, прозвучавший в голосе Элджея, заставил поежиться.

Хм, а дедок оказывается местный авторитет. А я его так не любезно.

— Я не убивала… оно само… — вытирая о дедушкин балахон испачканную в соке руку, лепетала я. Рука натолкнулась на золотой медальон. — Может взять, ему он теперь без надобности?

Элджей проверил пульс на шее и вздохнул с явным облегчением.

— Лика, это знак главы клана, — взваливая себе на плечо тело дедка, вздохнул Элджей, покосившись в мою сторону. — Его может снять только следующий глава.

— Жаль, стильная штука. А какого клана он глава?

— Лисы, — Элджей поправил тело, не оглядываясь, потопал в сторону пещеры.

Глава 3

Диск Эо скрылся за горизонтом, небо багровело на закате. Сумерки сползались со всех сторон, отвоевывая все больше территории у света. Поднявшийся ветер донес до меня чей- то отдаленный тоскливый вой. Кажется, так воют волки. Стало не уютно. Я поежилась, потирая обнаженные плечи.

Интересно, к какому клану принадлежит Элджей?

Не упуская оборотня из виду, поднялась и поплелась следом. Прихватив по дороге, собранную кучу хвороста, проклиная судьбу и всех принцев в придачу, спотыкаясь, постаралась не отстать. Олаф так и лежал, не подавая признаков жизни. Около него валялись две тушки кроликов. Рядом Элджей сгрузил старика. Обозрев этот «готический этюд», устало спросила:

— Где костер делать будем?

— У выхода… Лика, ты любишь жареных змей? — оборотень показывал на хворост, что я тянула за собой. — Это ядовитый щитомордник. Он не съедобен.

Глянув на кучу веток в руке, я увидела, как одна из палок шевелится, оплетая сухую ветку, ползет ко мне. Возопив так, что мне ответила волчья стая, я подальше отшвырнула ветки, и в доли секунды взлетела на руки к оборотню, вцепившись в шею.

— Ну-ну, Лика, ты чего? Я думал, ты мясо добыла нам, — он поглаживал меня по спине, пытаясь отцепиться. Я тихо поскуливала, уткнувшись в шею, и отцепляться ни в какую не хотела. — Двух мужиков завалила не моргнув, а тут змейки испугалась…

Сквозь всхлипы, почувствовала, как рука поглаживает далеко не спину.

Вот гад! Никогда своего не упустит!

От наглости вопиющей тут же пришла в себя, слетела с бессовестных рук и, надувшись, отошла в сторону. Элджей пожал плечами и занялся костром и едой.

— Элджей, он не слишком долго без сознания? Может помочь прийти в себя? — спросила, глядя на взбухшие шишки на голове Олафа.

— Сам очнется. Он же оборотень.

Послонявшись по пещере, заметила на поясе у здоровяка мешочек. Пощупав его, убедилась в мягкости, стянула с пояса, кинула у стены и примостилась сверху. Оборотень уже развел огонь, устроил импровизированную жаровню и разделывал тушу кролика.