Тревожный шум раздался из долины. Таналаста обернулась и увидела тучу насекомых, летящих над склоном, с которого только-только спустились товарищи принцессы и теперь были в двух шагах от задней стены цитадели.  Компаньонов осталось лишь десять, и трое из них были не в состоянии идти сами. Слава Богам, что Алафондар и Овдин были в целости.

Пока Таналаста смотрела на них, один из рыцарей, что нёс на своих плечах товарища, остановился, положил раненого на землю, после чего снял с себя плащ и надел его на парня. Рядом остановился еще один рыцарь, несущий раненого. Он передал своего товарища на руки солдату, что лежал на земле, а затем указал на угол стены, где стояла Таналаста. Мужчина в чёрном плаще слегка кивнул, после чего оба раненых просто исчезли.

Затем между Таналастой и Сармоном раздался треск, и из воздуха появилось двое мужчин, пахнущих засохшей кровью. Пара больно повалилась на каменную стену, стоная от боли. Лица мужчин были опухшими от укусов ос, и женщина узнала фигуру в плаще лишь по солнечным часам, свисающим с шеи.

- Овдин!

Таналаста упала на колени к своему другу. Человек в его руках был уже мёртв – горло мужчины было порвано, а доспех помят когтями хазнеф. Сам Овдин выглядел не лучше – на левом боку была рана размером с кулак, через которую были видны пару рёбер. Его локоть держал умершего рыцаря за ногу так, чтобы вторая рука священника могла дотянуться до внутреннего кармана магического плаща. Женщина освободила его руку, а затем позволила Пурпурным Драконам оттащить мертвеца.

- Овдин, ты слышишь меня?

Единственным ответом священника был приглушенный стон.

Таналаста указала на помощника Сармона и выкрикнула:

- Телепортируй этого человека в Арабель сейчас же! Этот человек должен жить, и мне плевать, даже если королеве придётся заставить Старшую Руку Тиморы воскресить его, - принцесса увидела, как заколебался маг, и добавила:

- Думаю, тебе стоит поторопиться. Этот человек был последним, кто видел Вангердагаста живым.

- Живым? – переспросил Сармон. – Что вы имеете ввиду?

- Я думала, что уже все слышали, - сказала Таналаста. – после поражения на Болотных Пустошах Придворный Маг исчез.

Сармон посмотрел на Таналасту так, будто она пыталась очернить Придворного Мага.

- В послании Её Величества королевы ничего не говорилось о том, что он может быть мёртв. Сказано лишь то, что он бросился в погоню за одним из предателей Кормаэрилов.

Таналаста почувствовала, как жар поднимается к её лицу, но она осадила себя и не дала своему рту бросить магу грубый ответ.

- Не все Кормаэрилы – предатели, - мягко ответила она. Маг вряд ли хотел обидеть её, так как церемония бракосочетания состоялась далеко в Каменных Землях, и, пока что, она рассказала о неё лишь своим спутникам. – Но когда Вангердагаст пропал, то он преследовал Ксанофа Кормаэрила. Теперь же Ксаноф преследует нас.

Лицо мага потемнело из-за мыслей о судьбе и Придворного Мага, и Цитадели Гоблинской Горы. Затем он кивнул ассистенту и сказал.

- Доставь Мастера Урожая в Арабель прямо сейчас.

Маг кивнул и взял священника за руку, после чего произнёс пару непонятных слов, и пара пропала, оставив после себя лишь отчётливо-слышный треск и лужу алой крови на том месте, где лежал Мастер Урожая. Таналаста долго смотрела на лужу крови, пока Сармон не подошёл к краю парапета и не посмотрел на компаньонов принцессы – слишком уставшие, чтобы бежать даже в таких отчаянных обстоятельствах, они шли по крутому склону к скалистому утёсу, на котором стояла цитадель. Позади них рой насекомых вылетел из леса и двинулся в сторону беглецов.

- Если их преследует Ксаноф, то я могу сказать, что и он тоже хазнеф? – спросил Сармон. – Ведь насколько я знаю, все хазнеф это перерожденные предатели из истории Кормира.

- В большинстве случаев – да, - ответила принцесса. – Но это Ксаноф выкопал их, и, видимо, сам нашёл способ стать им.

Рой насекомых опустился на людей и те, пустившись в усталую рысь, начали ругаться и хлопать себя по лицу. Фигура в плаще натянула капюшон и посмотрела на стену, где стояла Таналаста. Принцесса мельком увидела седую бороду, после чего мужчина поднёс руку к горлу.

В голове принцессы возник образ Алафондара. Его щёки разбухли, а глаза были впалыми, из-за чего он выглядел почти сумасшедшим. Мудрец нахмурился, а затем в голове принцессы раздались его слова:

- Таналаста! Будь умнее! Отправляйся в Арабель! В твоём чреве будущее Кормира!

Таналаста уже хотела что-то ответить, но поняла, что Придворный Мудрец, зовущийся Самым Знающим, как и всегда был прав. И несмотря на то, что ребенок был в чреве всего месяц, он уже ощутимо вырос. Когда королю Азуну Четвертому было уже на несколько лет больше шестидесяти, худшая вещь, которую могла сделать наследная принцесса – рисковать своей жизнью или жизнью своего ребенка.

В такие тяжелые времена любая из их смертей могла означать смерть Обарскиров и, скорее всего, смерть Кормира.

- Я буду ждать вас во дворе цитадели, – ответила Таналаста Алафондару. – Не задерживайтесь!

Как только она закончила, образ мудреца пропал из её головы. У него не было возможности оспорить слова принцессы, ведь магическая застёжка давала возможность общаться телепатически лишь раз в день и очень недолго, да и при том – лишь короткими фразами.

Таналаста отошла от края стены и повернулась к Сармону.

- Кажется, у Филмора и его людей все под контролем. Я буду ждать вас во дворе.

- Конечно, принцесса, нет смысла подвергать себя напрасному риску, - в уголках губ мага играла слабая улыбка, что намекало на то, что он что-то задумал. Он указал на дверь здания, противоположного угловой башне. – Там будет достаточно безопасно, чтобы спрятаться.

- Я не собираюсь прятаться, Сармон. Я буду держаться подальше. – Отрезала принцесса, сбивая улыбку мага.

Лицо Сармона стало нечитаемым.

- Конечно, принцесса. Прошу вас простить меня за плохой подбор слов.

Хотя неискренние извинения раздражали её, Таналаста прикусила язык и спустилась по затхлой лестнице крепостной башни. Комментарий мага лишь сильнее раздражал её. Независимо от причины, Таналаста пряталась в крепости, пока Алафондар и её друзья были в опасности. Это заставляло её чувствовать себя трусихой.

Выйдя из башни, принцесса очутилась во дворе, где её накрыл едкий запах кипящего масла и медный аромат крови. Несколько стонущих раненых Пурпурных Драконов лежало вдоль стены на носилках. Между ними расхаживала пара хмурых священнослужителей и дюжина квалифицированных медсестер. По-видимому, слух о прибытии Таналасты уже распространился по цитадели, ибо пробегающие мимо солдаты здоровались с ней, а женщины вежливо кланялись. Один священник даже предложил заклинание исцеления для лица Таналасты, но она мягко, но твёрдо отослала настырного низкого мужчину, сказав тому, что для его молитв есть более подходящие пациенты.

Когда Таналаста добралась до здания, в которое её отослал Сармон, она обернулась и увидела, как люди Филмора подтягивают через стену первую четверку её компаньонов. Истощённые и окровавленные мужчины были в чуть более лучшем состоянии, чем Овдин. Даже со двора она видела, что не только доспехи рыцарей, но и туники под ними были пропитаны кровью. Когда солдаты отвязали веревки от грудей друзей Таналасты, она почувствовала себя виноватой за то, что эти люди рисковали жизнью ради того, чтобы она могла сбежать.

Рой насекомых поднялся над стеной, и солдаты Филмора начали ругаться и бить себя по лицу, убивая вредителей, подлетевших слишком близко. Пара мужчин зарядила арбалеты, подошли к краю стены и выстрелили, но ответом им был лишь безумный хохот, после чего воздух почернел от насекомых, а мужчины бросили оружие и стоная отскочили от края стены.

Первым, кто пришёл в себя, был Сармон – он вызвал заклинание ветра и направил его на рой, который был отброшен обратно в лес. Пурпурные Драконы подняли арбалеты и принялись их перезаряжать, пока рыцари с канатами сбросили их обратно за стены, а Филмор выкрикивал резкие и короткие команды.