Некоторые из гоблинов почтительно опустили головы, некоторые опустили когтистые лапы к мечам на поясе. Отка же медленно двинулась вперед, жестом приказывая генералам идти за ней.

Будучи Придворным Магом Кормира, в политике Вангердагаст был опытнее многих людей, а значит и опытнее Верховного Консула Гродда. Но он так же хорошо понимал и значение жестов, так что отчётливо видел, когда нужно было уничтожить оппонента. Так и сейчас, он достал из кармана несколько железных стружек и бросил их над головой Отки, читая заклинание железной стены.

Вместо странного истощения, которое он испытывал прежде, голова Вангердагаста чуть не лопнула от той энергии, что влилась в неё через корону, освободившей весь запас энергии. Магия пронзила тело мага и вылилась через его руку. Огромный лист железа появился под потолком, разламывая стены и заполняя комнату облаками пыли.

Отке едва хватило времени, чтобы взглянуть наверх, прежде чем лист железа упал и раздавил не только её, но и генералов гоблинов, которые шли за ней.

Вангердагасту казалось, что железная корона пытается оторвать ему голову. С болью в голове и выкрикнув проклятие, ослепленный и дезориентированный маг сел на трон, пытаясь снять корону с головы.

Но как он не пытался, он не мог ни запустить пальцы под неё, ни обхватить руками, ни даже стянуть корону. Он будто попросту приросла к черепу, и Вангердагаст ничего не мог сделать, чтобы снять её.

В конце концов, легкая морось охладила его лоб до приемлемой для человека температуры, и боль утихла до такой степени, что маг мог думать о чем-то, кроме боли в своей голове.

- Вангердагаст?

Маг поднял взгляд и увидел темное лицо Роуэна, сидящего поверх железной плиты и рассматривающего человека на троне. Рядом с хазнеф стояла дюжина генералов гоблинов, с побледневшими до цвета бледновато-белого шафрана лицами. Их железные мечи оставались в ножнах, и они старались держать почтенную дистанцию ​​между собой и внезапно появившемся Нагим.

- Не Вангердагаст, дурак! – прошипел маг, глядя из-под своей новой короны. – Железный, - Он наклонился и поднял Скипетр Владык с пола, а затем, оперившись на него, поднялся на ноги. - Король гоблинов.

    - Дунеф, сейчас наши желания не имеют значения, - прорычала Алусейр, с грохотом ударяя кулаком по усыпанному картами столу. - Город падет!

Лорд Хранитель с тревогой посмотрел через плечо на закрытые двери, зная, что двое местных солдат стояли на страже за ними. Он прочистил горло, взглядом умоляя её замолчать.

Стальная Принцесса дернула головой на гобелен, висящий на противоположной стене комнаты.

- Там шпион Мирмин? - спросила она сухим голосом. – Заботишься о том, что достигнет её ушей?

Дунеф Марлиир разочарованно поморщился.

- Ваше Высочество, - прошипел он, - я стараюсь остановить панику!

- Наши целители помогли Мирмин остаться в живых, - прорычала Алусейр, - предотвращая страшнейшую из причин паники, которая только может прийти мне в голову, за исключением той, с которой мы можем не справиться из-за нехватки людей - орков, ворвавшихся на улицы города! Боги, Дунеф, о чём ты думаешь? Ты настолько глуп? Как вообще только моя мать…

- Дочь, - предупреждающе сказал Азун. - Хватит.

Король Кормира положил руку на плечо Алусейр и добавил:

- Дунеф настолько предан и настолько полезен, насколько он может. Независимо от того, какие бы схемы ни были на уме у королевы в отношении твоей сестры и её свадьбы. Кстати говоря, я думаю, что он творил чудеса - Мирмин лежала при смерти, пока половина старых семей Арабеля пыталась сбежать из города, забрав добрую половину лошадей, всадников и обоз, в то время как другие винили его в недостаточном патриотизме, одновременно пытаясь вырвать уступки и финансирование, как будто этот кризис должен принести им лишь блага, а офицеры не могли сделать ничего лучше, чем просто выслушать команды. Он не обезглавил ни одного арабельца и не бросил никого в темницу - даже тех, кто против Таналасты. Отойди и позволь ему делать свою работу.

Алусейр посмотрела на отца, в котором бушевал огонь. Дунеф Марлиир быстро отвернулся и начал внимательно разглядывать гобелен, пытаясь унять дрожь, внезапно охватившую его руки. Последние три дня были кошмаром наяву. Вид орков, бушующих на улицах, был почти таким же ужасным, как вид Мирмин Лхал, Леди Лорда Арабеля, прим смерти лежащей на импровизированной кровати из щитов с побелевшим лицом. Она в одиночку сдерживала десятерых гоблиноидов, пока третья глубокая рана не свалила её с ног. Это мечи проделали ужасающую работу до того, как ближайшие Пурпурные Драконы смогли пробиться к Мирмине... или то, что от нее осталось.

- Отец, - наконец сказала Алусейр с дрожащим от гнева голосом, - позволь мне сказать правду.

- Нет, - прямо сказал король. - Сказанные слова сейчас ничем не помогут. У нас нет времени для твоей вспыльчивости, Алусейр, так же, как и возможности позволить ей выливаться на какие-либо другие вещи или события. Прости, девочка, но сейчас я хочу видеть тебя такой же спокойной и рассудительной, какой ты, по слухам, бываешь в битвах.

Гнев Алусейр чуть ли не превратился жалостливый стон.

- Покажи мне свою мудрость, - продолжил король. - Ты одна знаешь, кто из твоих людей лучше справится с обороной этого участка. Мне нужно знать этих горячих героев, чтобы они подсказали мне, как защитить эти улицы, как лучше ухаживать за больным, как защитить стены, или как предугадать, куда и когда орки попытаются совершить следующую вылазку. Ты понимаешь меня, девочка?

Дунеф сжал кулаки, пока костяшки не побелели, желая оказаться где угодно, но не там. Молчание повисло в воздухе, Дунеф задержал дыхание, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алусейр тихо, почти кротко сказал:

- Хорошо. Ты прав, отец. Повернись, Дунеф, и помоги нам с картами.

Хранитель Восточных пределов сорвал со стены старую булаву и еще более старый щит - почти в каждой из этих старых комнат Цитадели Арабеля было дюжина или больше таких реликвий, после чего обернулся. Он надел щит на руку, показал булаву принцессе и мягко сказал:

- Если вы почувствуете себя лучше после того удара…

Глаза Алусейр расширились, и что-то вроде дикого ликования промелькнуло в её взгляде. Она взяла булаву, и, к удивлению Дунефа, Стальная Принцесса откинула голову и рассмеялась так же громко и сердечно, как любой мужчина. На мгновение Дунеф смутился, заметив улыбку, коснувшуюся губ Азуна, прежде чем Алусейр мягко вернула булаву в ожидающие руки барона.

- Молодец, Хранитель, - чуть не выкрикнула она. – Судя по всему, ты не глуп. - Она вздохнула и добавила:

- Но Арабель все еще обречен.

- Ваше Высочество, - пробормотал Дунеф с гладким полупоклоном придворного, - ваше красноречие вполне убедило меня.

На этот раз Азун фыркнул в невольной радости.

- Достаточно препирательств, - прорычал он через стиснутые зубы. – Пурпурные Драконы умирают прямо сейчас. - Азун подошел к зарешеченным дверям, которые выходили на балкон, и отбросил в сторону занавески.

- Карты? - Алусейр развернула их, подняв бровь.

- Я закончил с ними. - Коротко сказал король, кладя руки на большую дверную защелку из кованого железа.

- Ваше Величество! – выкрикнул Дунеф, - Если хазнеф ждут снаружи…

- Сейчас я бы даже поприветствовал их. - Прорычал Азун через плечо, широко распахивая двери.

Ничего темного и могущественного так и не захлестнуло его и не попыталось разорвать короля чёрными когтями, когда он вышел на старый каменный балкон, чтобы мрачно оглядеть Караванный город.

Балкон был расположен высоко на хмурой западной стене цитадели. От самой крепости до западного края города простиралось поле битвы, если только орки уже не одержали полную победу.

Завывания сигнальных рогов орков и их вопли поднимались над городом подобно барабанному такту, который, казалось, сопровождал гоблиноидов повсюду. Стук отчётливо был слышен над ревом пламени самых страшных пожаров, над лязгом стали о сталь, издаваемым Пурпурными Драконами, доблестно защищающими каждый дом, хотя, вернее сказать, отступающим с боем.