Когда гоблин добрался до запястья, маг закрыл глаза, и не до конца зная, чего хочет, начал говорить:

- Я желаю…

Оглушительный гром сотряс пещеру, и маг даже сквозь закрытые глаза увидел вспышку света. Руки гоблинов резко оторвались от плаща мага, а в воздухе запахло жареным кроликом.

- Не делай этого! – прорычал хриплый голос. – Ты почти освободил её!

Несколько раз маг открыл и закрыл глаза. После чего увидел под собой лестницу, которую лизали языки пламени. Гоблины сердито кричали и указывали на пожар, а спустя несколько мгновений несколько солдат бросились в огонь, пытаясь загасить его своими руками и телами.

Вангердагаст проигнорировал их героизм и уставился в серые глаза.

- Я…я тебя знаю?

- Нет, - коротко ответил хазнеф, после чего приземлился на площадку и отобрал у визжащих гоблинов палочки Вангердагаста, поглотив их магию. – Никто не знает меня.

- Ты лжёшь, - выплюнул маг. Хотя голос был самым хриплым из всех, что он когда-либо слышал, в нём просматривался знакомый северный акцент. – Где мы встречались?

- Только здесь, в этом аду.

Хазнеф раскидывал гоблинов с площадке, пропустив лишь один удар железным копьем, который пришёлся прямо в живот монстра. Сначала Вангердагаст был удивлен тем, что хазнеф пришёл ему на помощь, но затем с ужасом осознал, что монстру нужна была магия так же, как стервятнику были нужны трупы.

Раскидав гоблинов с площадки, хазнеф повернулся и указал вниз на лестницу. Вангердагаст увидел необычно человеческое лицо монстра с красивой ямочкой на широком подбородке. Перед тем, как маг успел разглядеть что-то еще, из руки хазнеф вырвался поток воды, который сбил с лестницы двадцать гоблинов и потушил собой пожар снизу, погрузив пещеру обратно в темноту.

Развернувшись, хазнеф ухватил мага за грудь и вырвал его из плаща, повернув к краю площадки и собираясь сбросить вниз.

- Подожди! – выкрикнул маг, соединив в голове северный акцент и острое лицо монстра. – Я знаю тебя!

- Больше нет, - ответил монстр, - а теперь вернись в своё логово и сделай так, чтобы я не пожалел о том, что спас тебя.

Хазнеф отпустил Вангердагаста, и тот едва успел представить свой гамак и прочитать заклинание телепортации.

- Эти орки настолько уродливы, - сказал сержант копейщиков Радлессар, разрезая пузатого орка копьём от бедра до груди, - что кажется, будто их матери теряют свой материнский инстинкт.

- К сожалению, нет, Келдин, - печально ответил другой копейщик. – К сожалению, нет.

Это были его последние слова, ибо его шлем и щёку пробил чёрный клинок, вырвавшийся изо рта с окровавленной пеной, и сержант копейщиков Гафин беззвучно рухнул на окровавленную грязь, а его мечты о большом доме в Сюзейле для своей жены пропали в одно короткое и ужасное мгновение. Напарник Гафина заметил его смерть, несмотря на бушующую вокруг схватку.

- Я убил, по меньшей мере, тридцать орков, - выдохнул капитан мечников, взмахивая своим оружием по широкой дуге и вызывая искры и несогласный скрежет дюжины мечей гоблиноидов.

Орк, в которого был направлен удар, отшатнулся от него, и меч капитана Торма, подобно каменному клыку гадюки, прошёл вдоль горла толстого орка настолько быстро, что было бы не удивительно, если бы случайны зритель, наблюдающий за сражением, не разглядел бы сам удар и не понял, отчего орк беспомощно повалился на землю, пока не увидел кровь, хлынувшую из длинной и глубокой раны на шее.

- Это все? – спросил Лорд Браервинтер, стоявший за плечами двух орков, которые рубили топорами лежащего на земле и уже мертвого оруженосца. – Все, что ты сделал за все это время?

Капитан усмехнулся.

- Затачивая сталь, - сказал он, заблокировав удар командира орков, который был выше него, - и закаляя её…

Оба бойца навалились на свои мечи, пытаясь пересилить оппонента. За несколькими взмахами последовали волны искр и скрежет металла, после чего орк и человек отступили друг от друга, пытаясь сдержать дрожь в уставших предплечьях.

Орк ударил локтем уставшего капитана по голове и повалил того на землю. Стоявший рядом воин с отвращением посмотрел на гоблиноида, и, несмотря на то, что орк метился своим мечом под рёбра человеку, успел вонзить кинжал гоблиноиду прямо за ухо.

- Орочья кровь! – воскликнул капитан, поднявшийся с земли. Он обхватил свой меч двумя руками и ударил ока так, что тот даже оторвался от земли. Челюсть, грудь и рёбра гоблиноида были разбиты в дребезги.  Они вместе повалились на землю, и орк дергал ногами, выметая грязь из-под них, пытаясь убить рыцаря.

Кто-то еще в ярости навалился на орка сверху, после чего из тела гоблиноида показалось два клинка, один из которых едва не задел нос Торма и чуть не ослепил его тёмно-красной кровью. Пока он качал головой, пытаясь стряхнуть с глаз кровь, крик сверху внезапно прекратился.

Капитан попытался сбросить с себя орка и подняться, когда обнаружил, что он лежал в грязи. Торм быстро поднялся и осмотрелся по сторонам, увидев, что находится вдалеке от орков, а рядом стоят покачивающиеся и окровавленные солдаты, окруженные со всех сторон трупами. Он мрачно посмотрел на рыцаря и прорычал:

- Иди убивай своих орков, наглец.

- Ну, - проворчал рыцарь, выдёргивая из трупа меч, по которому стекала алая кровь, - должно быть, моя рука соскользнула. Простите меня, капитан.

- Не стоит, - ответил капитан, отталкивая со своего пути окровавленные трупы орков и их мечи, которые не смогли пробить доспехи Пурпурных Драконов. – Не стоит.

В центре битвы капитан Гламерханд и лорды Браервинтер и Толон яростно парировали орочьи атаки, защищая двух воинов, которые, очевидно, сами защищаться не хотели – короля Азуна и принцессу Алусейр. Стальная Принцесса прыгала и вертелась подобно натянутой веревке, кидая себя в кричащих орков, будто она хотела умереть. Орочья кровь стекала с её шлема и подбородка, а клинок разрубал плоть, неумолимо падая и поднимаясь со скоростью вспышки молнии.

Алусейр продвигалась вперед, и Азун шёл за ней, яростна рубя каждого орка, который бы рискнул встать между королём и его дочерью. Таким образом. Азун всегда был за спиной Алусейр.

Пара орков, что были на голову выше принцессы, встали перед парой, из-за чего король и принцесса вместе набросились на них. Один из них заплатил высокую цену за небольшое умение парировать – в его горле появилась широкая рана, из которой тут же хлынул поток крови, но другой дотянулся до принцессы, махая свои оружием, подобно леснику, рубящему молодую ель.

Принцессы хмыкнула, или, скорее, всхлипнула, когда орочий клинок упал на её плечо, из-за чего она чуть не упала. Орочий меч пролил королевскую кровь!

С обеих сторон раздался рёв – орки были рады первой победе, а кормирцы устремились на помощь своей принцессе.

- Умри, орк! – прокричал капитан Гламерханд, почти отрубив гоблиноиду голову. – Умри и избавь нас от себя!

Глаза Азуна сузились, когда он увидел насмешливо развивающиеся чёрные крылья за спинами орков. Несколько ударов и вот уже король навис над принцессой. Он быстро достал из сумки на поясе целебный эликсир и вложил его в руку дочери.

- Пей, безрассудная идиотка!

Принцесса выпила зелье и встала на колени между двумя телами, ни одно из которых не принадлежало орку.

- Спасибо, отец. Ты всегда рядом, когда это нужно.

- Вставай, девочка, – отрезал король. – Сейчас мне нужна твоя голова, а не твой меч.

- Зачем? – спросила она, подскочив на ноги. Браервинтер и Толон заняли оборонительную позицию с одной стороны от венценосной пары, а капитан Гламерханд и сержант Радлессар с другой.

- Только подумай, - начал король, поднимая меч, - мы прорубаемся сквозь орков, а хазнеф лишь отступает. Разве это похоже на него? И заметь, хазнеф всегда один и тот же. Где остальные?

- Нас заманили, - подытожила девушка, отводя липкую от собственной крови руку от раны. Принцесса осмотрелась и зацепилась взглядом на Боевого мага, который никогда не отходил от короля. Аркенфрост был самым сильным магом из тех, что король взял с собой.