Она показывала наброски, рассказывала о драконах, бурчала, что ничего не успевает. Показывала зарисовки скелетов… Рассказывала, как путешествовала по виртуальным музеям и перерисовывала скелеты динозавров, выставленные там. Сказала, как объединяла эти скелеты со скелетами птиц — и пыталась уяснить для себя — как соединить тяжесть веса и легкость полета — и отразить это в картинах…

После часовой беседы с Робертом она работала — пока миссис Ренделл не звала ее завтракать. Потом — опять мастерская. Потом ее опять звали есть — просьбу Роберта проследить за теми, чтобы Лиза питалась нормально и ложилась спать вовремя, выполняли в этом доме неукоснительно…

Потом работа до ужина — она уговорила, что чай она будет пить в мастерской — ей принесли электрический чайничек, заварку — и регулярно пополняли запас сластей. Затем мама Роберта требовала, чтобы она прогуливалась — обязательно, хотя бы часик. Лиза брела по аллее, ведущей от дома, доходила до дороги, обходила по широкой дуге «земли Роберта» — как она их называла. Представляла, как тут будет красиво весной… Летом.

В начале лета будет выставка — ее выставка. Тереза решила провести ее в рамках представления своей новой книги — последней книги о драконах… Что будет на выставке? Что будет после нее? Что вообще будет с ней, с художницей Лизой? Порой ее охватывало чувство того, что это все происходит с ней не на самом деле. Что это все: и Роберт, и этот дом, и его родители — все это ей мерещится, а вокруг — лишь воды Невы…

Она зябко поежилась — и вошла в дом. Сняла куртку, кеды — Роберт в тот день, когда ее обустраивал, завел ее в обувной магазин — и она выбрала себе новые кеды — утепленные! В ярко-розовую кислотную звездочку. Надо же, бывают чудеса!

Лиза прошла в гостиную — села в кресло у камина, опять загляделась на пламя — в нем ей все время мерещился один из драконов. Огненный дракон, которого она сейчас писала… Он словно позировал ей в огне камина, но сегодня его там не было…

Родители Роберта с удовольствием слушали, как она рассказывает им о своей работе или о новостях со съемок, которые она им пересказывала… Но принимали ее молчание, когда она просто садилась у камина и погружалась в свои мысли… Мама Роберта вязала или читала — она была большая поклонница Диккенса, особенно любила «Холодный дом». Отец читал — в большинстве своем спортивные газеты и журналы.

Сегодня Лиза посидела с ними всего несколько минут — ей почему-то хотелось забраться под одеяло — и поплакать. Ночь она спала плохо — ее мучили кошмары — вода смыкалась над ней — и не было спасения…

Она проснулась — шести еще не было — оттого, что на ноутбуке раздавался сигнал вызова. Лиза нажала кнопку — на экране появился Роберт с озабоченным лицом:

— Что у тебя случилось?

— Не знаю, — она всхлипнула, — я вчера подумала, что мне все это почудилось… Все приснилось. Все не настоящее…

— Ты все-таки переутомилась, — пробурчал Роберт, — а меня еще неделю не будет. Лиза, я тебе приказываю сегодня устроить себе выходной! Если ты меня не послушаешься, я позвоню папе, и он запрет сарайчик!

— Слушай, — возмутилась Лиза, — а просто сказать нормально нельзя! Чего сразу угрожать!

— Если тебе сразу не угрожать, ты не послушаешься! — отрезал Роберт.

— Я и так не послушаюсь, — ответила Лиза — я не укладываюсь в сроки с драконами, к тому же я отвлеклась — рисовала два портрета. Хотела тебе сегодня показать — но раз ты так со мной разговариваешь — не покажу!

— Я подожду, — ответил Роберт — ей показалось, он говорил о чем-то другом. Он подумал, помолчал, всмотрелся в ее напряженное лицо и заговорил нежно, очень нежно:

— Лиза, пожалуйста! Тебе надо выспаться… Посмотреть фильмы с моим участием. А то меня уже терзает то, что ты ни одного не видела! У меня комплекс разовьется — и депрессия. Ну, посмотри: наемный убийца, шпион, мистер Рочестер, герой-любовник, полицейский, рыцарь… Посмотри хоть на кого-нибудь!

Лиза улыбнулась — ему удалось ее рассмешить.

— Почему ты решил, что я не видела ни одного фильма?

— Потому что ты меня никогда не хвалила…, - он скривил смешную рожицу…

— Я теперь смотрю «Айвенго». И серия про турнир — моя любимая. Ты там невыразимо прекрасен. И с длинными волосами тебе гораздо лучше. Как летом. Как осенью… И я не понимаю двух главных героинь — куда они смотрели… Какой Айвенго?

— Спасибо, — он протянул руку к экрану и коснулся его, как будто мог дотронуться до ее лица, — я так соскучился, — прошептал он.

— Я тоже…, - ответила она — и чуть покраснела.

Разговор принес ей облегчение, она сладко заснула и проспала почти весь день — просмотр серии про турнир не в счет… Роберт, наверное, предупредил родителей — они ее не беспокоили. Под вечер Лиза проснулась. Бодрая. Отдохнувшая. В прекрасном расположении духа. Голодная.

Утром поднялась в свое обычное время. Отправилась звонить Роберту.

— Привет, — сказала она — теперь он выглядел взъерошенным и уставшим, — я тебе хотела показать две картины, которые закончила. Смотри.

На одной картине: это был портрет. На нем жили эльфы: златовласые, изящные.

Двое юношей. Один был длинноволосый — острый на язык, тонко все чувствующий, в его глазах жил смех. Другой эльф был коротко стрижен и серьезен. В нем жили сила и надежность…

Двое юношей — и девочка. Их сестра. Изумительная смесь красивого отца и прекрасной матери. Девочка принимала любовь всего мира и щедро дарила ею своих близких…

— Лиза, — прошептал Роберт, — Лиза… Это — чудо!

— Мне тоже очень нравится. Твой отец сказал «неплохо». Твоя мама вытерла глаза. По-моему, это триумф!

— Без сомнения, — улыбнулся Роберт.

— А что ты скажешь на это?! — и Лиза повернула камеру ноутбука к другой картине.

Если на первой картине были принцы и принцесса, наследники королевства эльфов, то на второй картине были повелитель и повелительница этого королевства. Золотоволосая она и черноволосый он. Сильные и безмятежные. Прекрасные. Ослепительно прекрасные… Они с улыбкой, что таилась в глазах, но еще не промелькнула на губах, протягивали друг другу руки. Их пальцы соприкасались.

А над легким касанием пальцев парила прозрачная сфера с черным драконом, взмывающим ввысь…

— У меня слов нет, — признался Роберт, — ты — гений.

— Не думаю, что я гений, — рассмеялась рыжая вредина, — но я очень-очень талантлива…

Их отпустили на рождественские каникулы на несколько дней раньше — это был подарок от режиссера и продюсеров. Кроме того, им сразу после съемок в этот день торжественно вручили билеты на самолет.

Так что двадцатого декабря он летел домой. Двадцатого декабря он летел к Лизе. Сейчас, после того, как он провел эту последнюю неделю в тоске, практически в исступлении оттого, что ее нет рядом, он вдруг понял, что его летнее помешательство Терезой было лишь приступом сумасшествия. Приступом тоски, боязнью одиночества… Чем угодно — но не чувством. И он возблагодарил судьбу за то, что он не разрушил их дружбу. Дружбу со всей их семьей, потому что Тереза — и он это прекрасно понимал — была неотделимо от тех, кого она называла «своими»… Сейчас он радовался, что снова может с ней общаться.

Роберт никого не известил о том, что возвращается. Они вылетали в ночь — прибывали в Хитроу под утро. Уже прибыв, он понял, что не распорядился, чтобы ему в аэропорт подогнали машину. С другой стороны, это было хорошо — слишком он устал, чтобы сесть за руль. Кинул рюкзак в такси, сообщил водителю, что ехать в предместье Бедфорда. Капал дождик, машина резво катила, Роберт закрыл глаза. Голова болела. Но вдруг он понял, что улыбается.

Подъезжая к дому, он посмотрел на часы — несколько минут седьмого. Утро. Наверное, Лиза уже в своем сарайчике. Пытается с ним связаться… Он заулыбался еще сильнее. Вышел, расплатился с шофером, пробежался по аллее, ведущей к дому, обогнул его, дошел до ее убежища, распахнул дверь.