Мы одновременно зашлись в хохоте. Какой мир? Зачем? Какие дети? Я ляпнул явную глупость, потому стало так весело.

Побывал у Игоря дома. Не впечатлило. Большая квартира в башне. И что? Всякая «живая» мебель – меняющая форму, чувствующая хозяина – у нас теперь на каждом углу. Общаться по инфотерминалам, в современном эгнорском просторечье – разговорникам, не с кем. А смотреть по ним же разные фильмы (это когда звук, изображение, запах, тактильные ощущения возникают прямо перед внутренним взором, создавая эффект полного присутствия, но не соучастия, что сильно напомнило мне наблюдение через астральные метки) не получилось. Полностью свое любимое кино он не помнил, а эпизоды в единый сюжет не складывались. Я тоже показал какую-то лабуду, повыдерганную из старых советских комедий. Неинтересно.

– Пшик, – сказал я, и разговорник в моей руке испарился. Буквально. Истек паром. – Опасная штука, – прокомментировал я преувеличенно серьезно. – Один-два вирусочка – и нету цивилизации великих магов. Эти ваши инфотерминалы связывали всех и все.

– Похоже, так и случилось, – согласился со мной Игорь. – У нас все их носили. Очень удобно. Поговорить, посмотреть, послушать, даже понюхать. Заказать, вызвать, отправить. Ой, – вдруг он прыснул от смеха, – одними глаголами заговорил. Помню, было несколько сект, которые ушли от цивилизации. Они принципиально никакими амулетами не пользовались, в лесах жили. Над ними все кому не лень потешались, а смотри-ка как вышло: только они, похоже, и выжили. Но и по ним долбануло.

– С чего это? – вопросил я, внутренне не соглашаясь. Без разговорников, которые являлись устройством интерфейса, связью с инфосетью, воздействовать на людей очень даже проблематично… Или?

– От инфосети не скроешься, она у нас всю ноосферу пронизывала, включая каждый отдельно взятый мозг, – подтвердил мое «или» древний житель Эгнора. – Так что сумасшествие им было гарантировано. Поэтому их потомки дикими уродились, забыв все знания…

– Ага… А как ты там о компьютерах обмолвился? Вроде как не было их. Правда? – Древний снисходительно кивнул. Я ободрился. – Врун ты, Игорек. Я лично по ссылкам ходил!

– Так сеть, Егорушка, она и в Африке сеть! – Игорь назидательно поднял палец. – У вас ссылки, у нас метки – иначе нельзя. Нет, наверное, можно, но неудобно. Из счетных машин в древности только электрические арифмометры были. Ух ты, вспомнил! Уточняю: в моей древности, а не в той, которая моя… Ну тебя, запутал совсем. Если честно, я в школе не очень хорошо учился, чувствительность к пси-полю меня спасла, а то остался бы я каким-нибудь уборщиком. Или леса разной дрянью засевал бы, в поте лица на «блине» туда-сюда мотаясь. У нас, прикинь, людей-уборщиков оставили, в честь той Магды, которая Эфрана спасла, хотя амулетов была куча и животных специальных. Самая низкооплачиваемая и непрестижная работа, рост с нее невозможен. Такой я был тупой…

– Самокритично, Игорек, уважаю! А вот были бы у вас компьютеры, были бы антивирусники… Тогда никакие эльфы ни черта бы вам не сделали!

– Обижаешь, учитель! У нас этих Касперских как собак нерезаных было. Куча институтов работала. Кстати, о живых эльфах я не слышал. Извини, Игориэльчик, – съехидничал, шутливо мне кланяясь. – Ты, извиняюсь, попозже родился.

– Прощаю, смертный! – подыграл я. – Уроды они были, я тебе скажу, конкретные. Как вспомню его рожу мерзкую, так вздрогну. И между прочим, я долго замышлял свою мстю, а ваши прошляпили…

Образ эльфа Игориэля я подхватил в Руинах, когда полностью перестроил свою ауру в соответствии с его творением, с главным «макрофагом», который управлял всей иммунной системой Руин, убивая там всю чужую органику, и в первую очередь людей. А до этого, много тысячелетий назад, он же эти Руины и создал, превратив в них цветущий древний город.

Эльф, слава богу, мне не снился. Он появился однажды, когда я лежал без сознания, зато повеял на меня всем богатством своей мятежной души, мечтающей отомстить людям за свое же рождение. Ну и вирусом меня наградил, мешающим полноценно сливаться с ноосферой. И еще, сволочь, в астрале однажды в зеркале показался. Тогда у меня седых волосков прибавилось: жуть объяла неописуемая, чуть не помер от страха.

– Уроды, – согласился Игорь. Причем было непонятно, кого точно он имеет в виду.

В летающем пси-устройстве планетного типа – летающей тарелке, в обиходе «блине», мне летать понравилось. К полностью меняющейся прозрачности, которую я помнил из сна, добавилось полное отсутствие инерции и возможность управления проветриванием. Полетали с ветерком. На трехстах километрах в час он неслабый. Красота! Какой же русский не любит быстрой езды?

– Единственное, что не нравится, – форма. Тарелка, в натуре! У вас дизайнеров, что ли, не было? – высказался я, стукнув изделие кулаком по борту.

Звук почти полностью поглотился.

– Вечно ты моих соплеменников оплевываешь! Нельзя по-другому, плетения строго позиционные. Материал – специальный пластик с волокнами вдоль силовых линий, не абы как.

– Ладно, зауважал. Вот поэтому их и съели, как всю магическую органику. Представляю, как Агнар бы вокруг нее скакал!

– Вот видишь! А у нас практически у каждого подобная машинка была. Побогаче, победнее – не важно, главное, летали. Все дороги засеяли разной хренью.

– Заметил, сплошная экология. Хорошо у вас с путешествиями было, – сказал, хлопая по корпусу тарелки, и в этот раз она смялась, как консервная банка. Это Игорь так пошутил. – Но ничего, у вас и телепорты были, – не сдался я, ухмыляясь, и поднялся на мгновенно возникший рядом портальный куб. Шагнул в портал.

Игорь вышел вслед за мной на Драконьем пляже, но не из моей портальной воронки, а из собственной, поменьше.

– Ха! Да я умел и без этих громоздких постаментов! С накопителем, конечно. Были еще и переносные порталы, в кубических амулетах, – похвастался он.

– Это сколько же рутиния[145] надо с собой таскать?

– Мне ста грамм хватало.

– И в другой мир? – спросил я с ехидцей.

– Не, туда только стационарные. Не веришь? Зайди в астр… ну да. Тогда на пальцах. – Единственным обломом в Нигде можно было считать отсутствие астрала. Ну и «девочек», разумеется, тоже не было. Но я не скучал ни по тому, ни по другому. Я не скучал в принципе.

Перед нами повисло объемное изображение древнего города с башнями-небоскребами. Здания неуклонно приближались, пока мы не «въехали» в одну из комнат Игоревой квартиры. Не «наяву», а в точную «астральную» копию.

– Это астральная метка, и мы как бы в астрале, – пояснил он. Окружающее исчезло, и мы повисли в пустоте перед изображением квартиры. – Пишешь три плетения…

Он демонстративно медленно написал три рунные строчки: желтую, зеленую и голубую. Писал в пустом пространстве, оставляя за пальцем застывший след нужного цвета.

– …заполняешь энергией… – Строчки мгновенно преобразились в сложное трехцветное плетение и окутали изображение-метку. – …выходишь из астрала…

Мы снова оказались на пляже.

– …произносишь фразу: «В добрый путь!» – и одновременно с этим активируешь в ауре «золотой ключик», – сказал, тыкая пальцем в две желтых руны. – И вуаля!

Перед нами возникло зеркало портала. Игорь приглашающе махнул рукой:

– Заметь, фраза: «В добрый путь!» – ключевая.

– Я буду добавлять: «Трах-тибидох» – о великий учитель! – ответил я, кланяясь Игорю в пояс. Взял его руку и поцеловал. И ошалело потер влажную от поцелуя тыльную сторону своей же правой кисти.

– А я тебе говорил, что я – это ты. Я мер-р-ртвый, – последнее произнес с гробовым рычанием, и его голова превратилась в голый череп.

Я на мгновенье испугался.

– Ах ты сволочь! – бросился на него с кулаками и сразу упал, зажав себе разбитый нос.

Больно! Игорь сидел напротив и тоже держался за лицо. Расхохотались мы одновременно. Прикольное место.

Голый осенний лес в ближнем Подмосковье. Под ногами ворохи желтой листвы. Роза в ритуальном шаманском костюме со священным орнаментом не торопясь собирала ветки для призывающего костра. Мандражировала. Камлать в первый раз без опытного проводника опасно. Хотя и знает теорию, и собраны все нужные вещи, и не раз наблюдала за дедом, все равно было страшно.