– Дай-ка опять я поговорю, – Андрей спрыгнул на асфальт, направился к СОБРовцам. О чем-то спросил, шагнул к зеленому «таракану». Оттуда выдвинулся – иначе не скажешь – милиционер в фуражке, квадратный не от бронежилета, а от перекатывающихся под камуфляжем мышц. Поговорили два офицера, дружески пожали друг другу руки. Андрей вернулся к машине, кивнул автоматчикам. Тяжело плюхнулся на сидение. Шумно выдохнул.

– А ведь он меня так и не узнал. Наше, ребята, счастье, что он меня не узнал. Зато я его теперь не забуду. Знаешь, кто этим делом командует? – Андрей повернулся, поглядел ошалевшими глазами.

– Кто-то из «чистильщиков», – спокойно ответил Александр. – У него на лацкане значок сверкнул.

– Ага, а ты знаешь, кто это?! Помнишь, ты нас с Татьяной расспрашивал про качка, который у Костика в лесу был? В ночь солнцеворота?

– Помню. «Терминатор» у него прозвище, точно?

– Точно. И работа у него подходящая. Ловит, понимаешь ли, особо опасную банду. Точнее, уже поймал. С его стороны обошлось без потерь. Через пять минут можно будет проехать.

Из проулка вырвались две бело-голубые машины, взвыли сиренами, бросили на стены домов скользящие красные и синие блики. На заднем сидении первой Александр разглядел знакомое бородатое лицо. По скуле Ильи медленно прокладывала дорожку большая темная капля, глаза были закрыты. Во второй машине между двумя серо-голубыми фигурами седым ребром блеснула запрокинутая голова Олега.

– Они? – выдавила из себя Лена. Александр кивнул – на большее сил не хватило.

– И что теперь? Что делать-то будем? – Андрей обернулся, посмотрел на Татьяну, словно спрашивал у нее совета. Девушка не ответила. Провожала взглядом яркие «мигалки».

– Теперь? Теперь будем сами как-нибудь, – Александр скрипнул зубами. Медленно отлепил руку от рубчатого корпуса «лимонки». – Хорошо хоть наших уже почти всех вывезли.

– А как же наши ребята? – бешеные глаза старшего лейтенанта словно хлестнули ведуна по лицу. – Ты что, этих… детишек, которых мы подставили… так и бросишь?

– Хорошо, что наших вывезли, – спокойно повторил Александр. – Не всех, но уже полегче. Теперь займемся молодежью. А заодно… – тяжелый взгляд, казалось, заставил качнутся на рессорах штабную будку. – Заодно и Терминаторами. И Костей. И прочей компанией, включая твоего начальника.

– Бывшего начальника, – угрюмо отозвался Андрей. – И что, сам этим займешься?

– Почему сам? Я же сказал «займемся», а не «займусь».

– Сил у нас не хватит, Саша, – Лена чуть не плакала. – Ты же говорил, что тут не просто отдельные люди, а сразу весь город… Да еще и «органы» на его стороне…

– Ничего, справимся. Подумаешь, город! А органы эти, Ленок, внутренние. Если бы голова, тогда хуже было бы. Вот Андрей не даст соврать – голова с этим какую-то свою игру ведет. Знаешь, что в этой игре для нас главное?

– Не знаю. Не играла я в такие игры. И не хочу.

– Я тоже не играл и век бы не взялся. Но раз уж влипли – самое главное теперь не быть пешкой. И вообще фигурой.

– А кем? – зло спросил Андрей.

– Игроком, товарищ старший лейтенант, только игроком. Иначе съедят.

– Думаешь, справимся?

– Куда ж мы денемся… Ладно, заводи, поехали.

«УАЗик» заворчал и двинулся мимо сигаретных огоньков. Развернулся. Помигал перед главной дорогой огоньком «поворотника» и покатил к выезду из города – туда, где под серым предрассветным небом темнел лес.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ

За минуту до переноса

Очередная пуля из автоматной очереди разбила каменную статуэтку, стоявшую на невысокой колонне, за которой я пытался укрыться.

«Ещё один-два моих ответных выстрела из травмата, и «коллеги» поймут, что они спокойно могут войти в галерею и добить меня», – мелькнула невесёлая мысль.

И тут моё внимание привлёк неясный свет, исходивший из основания разбитой статуэтки. Обтекая меня, свет стал быстро сгущаться, и мне показалось, будто я нахожусь в каком-то подобии водяной капли с чёткими границами.

«Интересные дела», – подумал я, наблюдая эту картину как бы со стороны. Затем свет окончательно сгустился, последовала вспышка – и темнота…

Через три часа после переноса

Пришёл я в себя в темноте и тишине. Воздух был затхлый и пыльный, на лицо явно прилипла паутина. Судя по ощущениям, я лежал на твёрдой каменной поверхности. Попробовал пошевелиться, тело привычно отозвалось. Так, с темнотой надо что-то делать. Осторожно встал в полный рост. Достал из кармана зажигалку и отвёл руку в сторону. Слабый свет разогнал тьму. Поводив рукой с зажигалкой перед собой, я увидел каменные стены и свод. Зажигалка нагрелась, и я, немного обжёгшись, потушил её. На стенах вдруг стали разгораться светлые шары из материала, похожего на стекло. Быстро увеличив яркость, они осветили всё помещение.

Таких светильников было много, они располагались на равных расстояниях друг от друга, и теперь я мог рассмотреть помещение, где очнулся. «Похоже, приплыл…» – уныло подумал я, разглядывая довольно обширное помещение без дверей и окон, одновременно похожее на заваленный старыми вещами подвал и заброшенную лабораторию. Посреди помещения находился ряд массивных столов из почерневшего дерева, уставленных массивными колбами, разнокалиберными мензурками и непонятными предметами, у дальней стены отдельно стоял ещё один стол, стена рядом с ним была скрыта полками. Всё это добро покрывал толстый слой пыли, в углах и на светильниках висели лохмотья паутины. Место, где я пришёл в себя, оказалось каменной четырёхугольной площадкой, немного приподнятой над полом, по углам которой стояли невысокие металлические бруски.

Сделав шаг в сторону ближайшего бруска, чтобы лучше его рассмотреть, я вздрогнул от неожиданно прозвучавших прямо в голове слов:

«Как это «приплыл»? Вода не обнаружена, средства передвижения не обнаружено, одежда сухая. Лаборатория загерметизирована… Перенос прошёл стабильно, жизнедеятельность организма в пределах нормы, нервное возбуждение локализировано… Вы кто?»

«Капец…» Судя по полному запустению вокруг меня, я уже сам с собой разговариваю… Потрогал лоб, помахал перед собой руками – и с координацией, и с температурой вроде всё нормально. Да ладно, напомнил себе, психи тоже думают, что с ними всё нормально.

«Молодой человек, вы долго руками махать будете и голову ощупывать?» – Голос в голове не унялся.

– Я – Олег… – выдавил я из себя.

«Понятно. О'Лег. Знаю этот род. А имя ваше?»

– Зовут меня так, а фамилия Рост. А как же имя моего воспалённого мозга?

«Как вы зовёте ваш мозг, я не знаю – прошу заметить, следов его воспаления не обнаружено и при повторном сканировании, – а говорит с вами О'Нос – Хранитель лаборатории магов-артефакторов Свободных территорий. Хочу обратить ваше внимание, молодой человек, что для ученика вы слишком вольно себя ведёте».

– Товарищ Относ, а вы где вообще и как со мной разговариваете?

«Не Относ, а О'Нос, и разговариваю по мыслесвязи, пребываю на месте Хранителя – обратите внимание на стол преподавателя возле книжных полок».

Я медленно подошёл к упомянутому столу, на котором стал разгораться ровным светом шар на невысокой массивной металлической подставке, и обошёл его вокруг. Мощные тумбы, казалось, были из цельного тёмного дерева, никаких следов дверок и замков, ровная поверхность столешницы, укрытая толстым слоем пыли. На ближнем ко мне углу разместился, похоже, глобус? Сдув пыль, я прокашлялся и поражённо на него уставился.

«Нет, пора мне очнуться: с Относом пообщался, на глобус He-Земли посмотрел, пылью подышал… Контузило, видно, меня сильно, и лежу себе в палате, весь обмотанный белыми бинтами, а сиделка бегает ищет беруши, чтобы не слышать мой бред», – подумал я, осматривая глобус.

А посмотреть было на что: на синем фоне океанов резкими линиями и непривычной формой выделялись очертания четырёх незнакомых материков.