Возвращение было праздничным. Летчики и техники поздравляли Саблина с тараном, жали руку, осторожно хлопали по спине. Потом полковой врач долго осматривал его рану, то улыбался, то хмурился, потом чем-то помазал и обнадежил, сказав, что рана не опасна и глаз не пострадал. После, уже в темноте, Виктор съел три порции ужина и, измученный похождениями и их красочным пересказом, блаженно развалился на сене. Рядом спали остальные летчики полка. В крови все еще гуляла водка, организм, наконец-то дождавшийся заслуженного отдыха, быстро отключился. Виктор последним усилием разлепил глаза и посмотрел в небо. Там перемигивались звезды, мелькнул короткий росчерк метеора. Все было так, как обычно.

– Что же мне делать? – спросил он у этого черного бесконечного безмолвия. Небо, как обычно, отмолчалось. Вновь мелькнул метеорит, но Виктор его уже не увидел, он спал.

Пара «Яков» показалась с северо-западного направления. Они закружили в стороне, что-то высматривая, но тут со старта вверх полетели сигнальные ракеты, и истребители повернули к аэродрому. Сделав круг над взлетной полосой, они начали строить заход на посадку. Летчики, ужинавшие на расстеленном на земле брезенте, перестали жевать, принявшись рассматривать садящиеся самолеты.

– Интересно, кто это? – задумчиво спросил Шелест, командир звена из второй эскадрильи. Его вопрос остался без ответа, но на лицах присутствующих проступила заинтересованность. Не каждый день на полковой аэродром прилетали чужие самолеты. Вряд ли это начальство – комдив прилетал в полк один раз, но делал это на «утенке», по слухам, ни на чем другом он и не летал. Может, это кто-то заблудился? Но ведь искали именно их аэродром…

– Может, заблудились? – прищурив битый глаз, озвучил общую мысль Саблин. В строй он вернулся только сегодня, два дня отлеживаясь пластом после вынужденной посадки. Повязку с лица ему сняли утром, левый глаз все еще был припухший, окруженный иссиня-черным синяком, но рана не беспокоила, а значит, он мог снова сесть в кабину истребителя.

– А это другие «Яки», не такие, как у нас, – заметил глазастый Шишкин.

– Может, новая модификация? – Глаза у летчиков разгорелись. Про ужин уже никто и не помышлял, дневная жара напрочь убила аппетит, да и снабжение после перебазирования захромало. Не сговариваясь, они побросали недоеденную кашу и отправились в сторону новых самолетов.

Тем временем вслед за «Яками» появился и тихоходный «По-2». Он сел сразу возле того места, где приземлились истребители, и буквально через десять минут взлетел обратно. Летчики полка еще даже не успели дойти до стоянки, увидели только, что в задней кабине самолета сидят двое.

– Это что, – спросил Шишкин, – он уже и летчиков этих «Яков» увез? Ничего не понимаю…

Загадка разрешилась, когда все уже добрались до стоянок. Там уже расхаживали Дорохов и Тархов. Большая часть техников полка тоже толпилась тут, осматривая новые истребители. Они действительно немного отличались от привычных «Як-1», но именно что немного. Было удивительно, как Шишкин сумел разглядеть отличия.

– Саблин, иди-ка сюда, – сказал Дорохов. Когда Виктор подошел, тот начал издалека: – Видишь, какое дело. Передали нам два новых самолета – «Як-7». Самолеты почти новые, воевали недолго. Летчики, что их перегнали, расхваливают. Да я и сам слышал, что машины это хорошие, как-никак это наши новейшие истребители. Скорость и скороподъемность лучше, чем у наших единичек, а вооружение вообще блеск: два крупнокалиберных пулемета и пушка.

– А к чему это вы мне говорите, товарищ командир?

– А к тому, – улыбнулся Дорохов, – что решил я один из этих истребителей за тобой закрепить. Сперва думал, комэскам раздать, но… в общем, бери тот, что с номером одиннадцать. Ну и главное, – продолжил командир, – бензина там полбака осталось. Давай, пока еще светло, беги, изучай кабину и вылетай. Двадцать минут можешь над аэродромом покрутиться, опробуй самолет. Я бы сам полетел, – Дорохов невесело усмехнулся и потряс все еще перебинтованной кистью, – да за ручку толком не взяться…

Знакомство с кабиной нового «Яка» не заняло много времени, она почти не отличалась от старой. Виктор быстро просмотрел инструкцию по пилотированию и через десять минут уже был в воздухе. Мотор исправно рычал, вращая винт, истребитель послушно откликался на движения ручки, быстро набирая высоту. Прежде чем начать пилотаж, Виктор тщательно осмотрелся, опасаясь охотников, но в воздухе не было ничего подозрительного, и он принялся за дело. Новый истребитель был неплох, вверх лез немного лучше, чем его бывший – «Як-1», но в маневрах он показался Виктору более тяжеловатым, выполнял их вяло и в этом немного уступал. Существенным плюсом было то, что на истребителе стоял передатчик и приемник. А это перевешивало многое. Правда, на посадке «Як-7» все же показал свой норов – уж сильно тянул нос вниз, не давая пользоваться тормозами, и из-за этого очень долго катился по летному полю, мотая пилоту нервы. Перед самым концом полосы истребитель все-таки остановился, и мокрый Виктор наконец перевел дух.

– Тяжелый самолет, – сказал он Дорохову после посадки. – По мне так «Як-1» даже лучше.

– Думаешь? – Командир с сожалением посмотрел на бинты и огорченно скривился. – Все хвалят.

– Да что я, первый раз замужем? – обиделся Виктор. – Скороподъемность у него лучше, это да. Но ненамного. Вот по маневренности проигрывает. Не то чтобы сильно, но есть. Какой-то туповатый, разгоняется медленно, тормозит тоже медленно…

– Других у нас нет. – Дорохов с грустью посмотрел на истребитель, а потом на свою забинтованную руку. – Значит, будем летать на этих.

– Может, его облегчить? – предложил Саблин. Что-то такое он читал в Интернете. Да и случай, когда «мессер» легко «сделал» его на горке, а потом атаковал сверху, никак не шел из головы. – Ну, хотя бы баллоны кислородные снять, все равно ими не пользуемся. Ну и еще там по мелочи. Пулемет снять можно, а то и оба.

Командир задумался. Пару минут он молчал, потом сказав Виктору: – Хорошо, иди отдыхай, – позвал Тархова и начал что-то с ним живо обсуждать…

Едва рассвело, как на аэродроме уже царила суета. Ночью привезли бензин, и полк засуетился, готовясь к боям. Техники и механики осматривали самолеты и приборы, пытаясь проверить все, чтобы не дай Бог ничего не случилось и не отказало в бою, солдаты из БАО носились, как наскипидаренные, выполняя свои обязанности, и только летчики вяло переговаривались, сидя возле столовой и прихлебывая бледный чай. С аэродрома донеслось взрыкивание очередного опробуемого мотора. Но после проверки мотор не заглушили, неожиданно для всех истребитель покатился по стоянке и вдруг, взревев всей мощью двигателя, пошел на взлет.

Он быстро набрал высоту, сделал пару кругов и прямо над аэродромом принялся крутить пилотаж. Но какой это был пилотаж. Петли сменялись виражами, виражи бочками, фигуры следовали одна за другой, и концовка предыдущей фигуры являлась началом следующей. Это было красиво! Виктор замер, завороженный красотой воздушного акробата. Он так не умел, а его вчерашний пилотаж по сравнению с тем, что он видел сейчас, выглядел как выступление школьной команды против сборной страны.

– Интересно, а кто это? – спросил он.

Летчики озадачились. Вроде как весь летный состав полка был на месте.

– Наверное, это Лившиц! – насмешливо сказал Шишкин. Лукьянов погрозил Игорю кулаком, но глаза при этом у него смеялись. Ухмылялись все летчики. Комиссар полка Георгий Яковлевич Лившиц не летал вообще, и все это знали.

Наконец самолет пошел на посадку, и, к удивлению присутствующих, из кабины вылез Дорохов.

«Однако, зверь наш командир, – уважительно подумал Виктор, – если он с простреленной кистью так летает, то страшно подумать, что же он сможет, когда поправится».

Дорохов был мокрый от пота и веселый, хотя его веселье казалось немного показным.

– Есть еще порох в пороховницах, – заулыбался он, – а ты, Саблин, вчера говорил, что самолет тяжелый, да он как пушинка. Эх, летчики-налетчики.