Аресты пошли по всей Европе и Америке. Состоялись публичные сжигания «серых» в церквях разных конфессий, в мечетях. Только, извините, не в прямом эфире – этика, дети смотрят. И сам процесс сгорания по телевидению не показывали: человек, с перекошенным от страха лицом, богослужение, общий пораженный вздох присутствующих – куча праха и религиозный экстаз взволнованной толпы. Правозащитники выли, в средствах массовой информации шла дискуссия с лейтмотивом: инквизиция возвращается? Для атеистической общественности Европы бо́льшим шоком стало безусловное подтверждение существования Бога, чем открытие сект, исповедующих человеческие жертвоприношения. Секты укладывались в «свободу совести», а реальный Бог – почему-то не очень.

По эгнорскому примеру я создал «штампы». Простейшие «штамповочные» станки с матрицей, в которой содержались плетения, как бы завернутые в виртуальную магическую ауру. В углубление-матрицу помещается заготовка, на нее опускается накопитель с встроенным модулем-переносчиком. Записанное в матрице заклинание само, без участия человека, который нужен лишь для того, чтобы потянуть за рычаг, копируется в кристалл-заготовку. Подобные устройства я придумал в своем баронстве, когда надоело заниматься каждым артефактом «вручную», что отнимало массу сил и времени. Брака выходило довольно много, но результат окупался количеством. ОТК – эталонная матрица-сравнение – тоже был создан.

Здесь, в бывшей слесарной мастерской подсобного корпуса Управления ФСБ на Лубянке, теперь развернулся целый конвейер. Я сделал устройства для производства ошейников, жостиков и смешанных защитных амулетов со стихиями Жизни и Разума. За приборы уселись коллеги по отделу «П» и в буквальном смысле впечатывали плетения в кристаллы, результата не видя и хорошо если чувствуя. На «исцеление», с его сложной магической «виртуалкой», создать штамп не получилось, и я был этому несказанно рад – изготовление этих амулетов вносило разнообразие, а то в основном мне приходилось тупо заряжать графит. Теперь большей частью для отправки за границу.

Чувствовал, что отупел за месяц однообразной бездумной работы, и с нетерпением ждал, когда сделают хранилище с вожделенными тоннами графита. Уберусь потом на фиг с Земли, этой энергии хватит на борьбу с «серыми». Такими темпами через год-два их совсем изведут. Завтра обещают позвать «на зарядку» этих самых тонн, скорей бы! Я сгорал от нетерпения увидеть сына.

Лиза родила вскоре после Нового года. Сколько нежных Лизиных чувств разливалось по сердцу, сколько нетерпеливого ожидания моего возвращения! Еле-еле сдержался, чуть не сорвался. Поэтому и сделал штампы, чтобы без меня разбирались. Ну и лень, разумеется, никуда не делась: таких масштабов «серости», которая буквально заполонила Землю, я не ожидал.

Вениамин Олегович Раднов, Главный жрец четырех московских пятерок, заговорил. До этого он был единственным из всех арестованных «серых», кто молчал. Не помогали ни методы физического убеждения, ни психологическое давление, ни показанное кино о сгоревших в церкви сектантах. Даже «сыворотка правды» была бесполезна; и вдруг сам затребовал следователя.

Вениамин Олегович скептически посмотрел на молодого человека, капитана Лескова, который в радостном возбуждении раскладывал на столе бумаги.

– Мне нужен тот, кто может подтвердить мою искренность, – заявил он холодным, уверенным в себе тоном.

– Что? – оторвался от своих дел следователь.

– Ты слышал.

– Да как ты со мной разговариваешь! – Капитан, стукнув кулаком по столу, возмущенно вскочил со стула. Уперся взглядом в холодные глаза арестованного – и сдулся. Плюхнулся на место, для самоутверждения презрительно фыркнул и поднял телефонную трубку.

Главный жрец сидел на неудобном «допросном» стуле. Тем не менее его поза выражала неописуемое самодовольство полного хозяина положения, даже железный ошейник не портил этого впечатления. Обожженные лицо и руки делали его похожим на Фреди Крюгера из «Кошмара на улице Вязов», только взгляд был не зловещим, а просто барским. Высокомерным, презрительным. На Фарида, вошедшего в кабинет минут через пять, обратил внимания не больше, чем на муху. Я научил немногих «видящих» различать ложь по колебаниям ауры (заодно и сам отточил это умение, которое мне из-за подсказок Фионы было без надобности). Получалось не хуже детектора лжи.

– Фамилия, имя, отчество? – задал первый вопрос следователь и приготовился писать.

– Можешь не трудиться записывать рукой, мою речь и так записывают, – ухмыльнулся барин. – Мне сто пятьдесят лет, я из старинного дворянского рода, не важно какого, – проигнорировал он вопрос Лескова. – Я буду говорить тогда, когда сам захочу, а если ты меня перебьешь, я замолчу.

Следователь что-то вякнул, но, подумав, бросил ручку и скрестил на груди руки. «Мели, Емеля», – показывал всем своим видом. Фарид поудобнее устроился на стуле. «Серый» невозмутимо продолжил:

– Мы приносим жертвы во имя богов, в которых верим, получаем силы и долголетие. Да, убиваем людей ради этого, но кто они? Бомжи и преступники, недостойные ходить по нашей общей земле. Да, мы совершаем преступления, да, это не укладывается в рамки морали, но не только ради личных целей. Мы плоть от плоти Земли, мы живем здесь и собираемся жить дальше. Наши боги – древние земные боги, они проиграли нынешнему чужому Безымянному, и это безвозвратно. Подтверждения вы видели в церквях и мечетях.

Я, от лица бога Апопа, старшего среди равных, заявляю: завтра все мои почитатели по всему миру добровольно сдадутся властям. Можете на всех надеть ошейники, но это не обязательно – силы у них не будет. Судить их или не судить – дело ваше. Хотите – сожгите в храмах. Я отрекаюсь от родного мира, не будет ему моей помощи при внешней угрозе.

Все вы слышали о скором нашествии демонов и что мы его приближаем. Это ложь. Кто вам это рассказал? Чужак – иномирянин. Он вселился в тело рожденного здесь человека, побывал в родном мире и вернулся. Рассказал вам сказки из наших же книжек, и вы поверили. Он сам живучий как демон, черпает силы нашего, чужого для него мира. Сначала убивал сам, а потом и вас научил убивать нас, почитателей древних богов, потому что только мы могли помешать ему.

А что он сделал реально? Посвятить в тайны магических сил никого не хочет, – при этом чуть кивнул в сторону Фарида. – Заклинаниям не учит, делится только крохами узурпированной им силы нашего мира, по своему желанию и разумению. Кидает как подачку так называемые амулеты «исцеления», влюбляет в себя женщин, вызывает доверие людей – это особый вид колдовства. Лжет и завоевывает доверие власть предержащих. А скоро он уйдет в свой мир и вернется с подмогой, с теми самыми «демонами», которыми он вас пугает, пусть они и будут в человеческом обличье. Им нужны несметные ресурсы силы, которых полно на Земле, которыми он сейчас пользуется. Наши исконные земные боги не могли ее брать, им мешал Безымянный, поэтому нам, посвященным, и приходилось лишать жизни недостойных. Но вы, непосвященные, можете владеть ею в полной мере.

Вениамин вещал торжественно и призывно, будто был тем самым Апопом, старшим среди равных. Казалось, что он уже не сидит на стуле, а возвышается над всеми, точно Родина-мать над страной, и зовет на священную битву.

– Боги покидают нас, но дают шанс спастись. Для этого нужно не позволить демону в человеческом обличье вернуться домой. Тогда он не приведет остальных. Заставьте его инициировать способных, дать им доступ к силе. Мне боги разрешили научить вас пользоваться всеми их реликвиями, и вы сможете его принудить. Скажу: уйти к себе он может только из района Тунгуски. В первый раз нам удалось его остановить, теперь дело за вами.

Подтверждение моих слов увидите завтра: почитатели древних богов сдадутся властям.

Я выполнил волю богов и замолкаю. Слава уходящим богам! – возвестил он, возведя руки вверх и резко бросил, словно стряхнул прах мира, который погиб только что, в этот момент. Закрыл глаза. Из-под правого века выкатилась слезинка.