Жительница Нью-Мексико, сорокалетняя Жолин Богман, несколько лет назад попала в автомобильную катастрофу. К счастью, серьезно она не пострадала, отделавшись повреждением одного из нервов в области таза – того, что отвечает за желание. С тех пор Жолин с утра до вечера испытывает возбуждение: у нее вызывает свербеж даже то, что никак не связано с сексом, и в самых неподходящих местах – в автобусе или в магазине. Между прочим, ей не хватает даже мужа, которому, хочу подчеркнуть, двадцать лет, и одно это уже говорит о том, что красавица Жолин имела предрасположенность к этому делу еще до аварии.

В общем, бедняжка Жолин испытывает оргазм каждые шесть минут. А ведь есть люди, которые испытывают его раз в шесть лет… Замечаете разницу? Шесть минут – и але, о-ля-ля, в ритме латиноамериканской босанова[7], под свист речного трамвайчика, доносящегося из ее лона, яичники отплясывают кадриль. Плохо то, что это может с ней случиться где угодно. Например, ее останавливает регулировщик, чтобы выписать штраф. То ли форма на нем, то ли форма его авторучки действует на нее… И вот уже раздаются звуки «Вариаций Гольдберга». Что касается меня, то я этот нерв никогда в себе не чувствовала, и думаю, что это все ерунда, нет его. Если бы он был, все играли бы на нем арию из «Четырех оркестровых сюит» Баха, а не изображали из себя спелеологов в поисках точки G. Все, как один. И это напоминало бы поиски резинки в тренировочных штанах, когда пытаешься подцепить ее пальцами.

Обидно, потому что ей – все, а другим – ничего. Ничего не достается тем, кто не имеет ни малейшего понятия об удовольствии, о старом добром оргазме, моменте наивысшего наслаждения, цунами, проносящемся в самых глубинах… Сейчас я расскажу вам, что это такое. Во-первых, оргазм – ощущение кратковременное. Если задуматься об усилиях, затраченных на то, чтобы достичь его, то я не знаю, стоит ли игра свеч. Даже вкус кофе остается во рту дольше. Это как простоять три часа в очереди на лыжный подъемник, притом что сам спуск занимает десять секунд. Как известно, средняя продолжительность оргазма составляет примерно три секунды. Как чих. Ап-чхи! И все. Или как кашель: кхе-кхе. А свинья, между прочим, испытывает оргазм на протяжении получаса. Свинья она и есть свинья. Ее оргазм длится столько же, сколько серия «Дерзких и красивых»[8]. Я бы хотела понять, откуда это известно. Впрочем, свинья может притворяться. Какое свинство! Ее оргазм продолжается три секунды, как и у всех нормальных людей, а потом она вдруг видит, что привлекла всеобщее внимание, и хрюкает еще полчаса, чтобы показать, какая она молодец. Однако вернемся в нашу Страну Сладострастия. Это сильное, глубокое ощущение, похожее на то, когда ночью ударяешься башкой о тумбочку и при этом не теряешь сознание. Или когда попадаешь расческой себе в глаз. Или когда отрываешь пластырь от кожи и кричишь: «Аааааааууу!!!!» Иногда даже как-то так выходит, что в тот момент, когда вы с партнером наслаждаетесь соитием, звуки, издаваемые вами, начинают напоминать вой собаки, хвост которой защемили дверью: «Уууу, ууууууу…» Но порой до оргазма так и не доходит… Представь себе, что, открывая банку кока-колы, тянешь за кольцо на крышке – и оно остается у тебя в руке. Или принимаешь алказельтцер – и отрыжка никуда не девае тся. Заворачиваешь за угол и видишь, как 38-й автобус показывает тебе хвост. Или стоишь в очереди в рыбном магазине, и прямо перед тобой кто-то забирает последнюю камбалу.

Итак, последний писк моды. Теперь есть женщины, меняющие имидж каждую неделю. Вчера у них под глазами были даже не мешки, а две сумки от Луи Вюиттон, а завтра – кожа натянута, как на барабане. Сегодня они похожи на аккордеоны «Страделла», на вельвет в мелкий рубчик – все лицо в складках, а завтра – гладенькое. Как тефлоновая кастрюля. Им по пятьдесят лет, а на вид – не больше тридцати. И самое забавное, это когда журналисты спрашивают: «В чем секрет вашей вечной молодости? Как вы сохраняете свежесть лица?», а они отвечают: «Никак. Я ничего не делаю. Здоровый образ жизни и пара пищевых добавок». Да пошли вы!.. Дайте мне высказаться, дайте поорать, как это делал Паппалардо[9]. В жизни есть вещи, на которые можно ответить только

«да пошли вы!». Мы что, совсем дуры? Вчера у тебя был нос, как у Жерара Депардье, картошкой, как попка младенца, а завтра – кнопка и две дырки. Это что, от здорового питания нос уменьшился? Подруга, скажи мне на милость, я, по-твоему, кто: писаная красавица или, может быть, Джоконда? И зачем вам эти отвратительные губы куриной жопкой? В них столько силикона, что, когда разговариваешь, они двигаются, как у верблюдов. «Я просто каждый день сосу хлебные палочки из отрубей». Ты бы еще попробовала покататься на коньках по льду из замерзшего дерьма. Ищешь в природе средство от всех болезней? Надеюсь, тебе встретится снежный человек. Посмотрим, как он тебе косточки пересчитает. Я тоже веду здоровый образ жизни, но у меня почему-то появляются морщины, хоть и не глубиной с Панамский канал. Одна из них, на лбу, похожа на шрам от удара топором. А у тебя, выходит, от здорового образа жизни висевшие до земли ягодицы вдруг окажутся на затылке? Или от соевого молока грудь надуется до четвертого размера? Чем ты там дышишь, гелием, что у тебя в лифчике два воздушных шара? Уж призналась бы: «Да, я сделала инъекцию ботокса», «Я жутко себе не нравилась и поэтому вколола немного гиалуроновой кислоты», «Я сама накачалась силиконом через кондитерский шприц», «Меня собрали заново, как робота из „Трансформеров“». Ничего сложного. Можешь делать со своим лицом что хочешь. А чего я терпеть не могу, так это лицемерия. Вот и все. И вообще, это заметно. Ведь когда видишь женщину после десятка подтяжек, ты же не говоришь: «О, какая молоденькая!..» Нет. Ты говоришь: «О, какая перетянутая!»

Остановимся на цифре шесть. Я имею в виду Анжелину Джоли, у которой шестеро детей, включая родных и приемных. Во дает! Я бы даже сказала: ни хрена себе! Хотя я ее понимаю: имея в своем распоряжении Брэда Питта, не дашь ему покрыться плесенью и не поставишь на паузу, как DVD. Брэд Питт в доме – это как «Нутелла» в шкафу. Пытаешься убедить себя, что не должна ее есть, но, когда воображение рисует кусочек хлеба или рисовый крекер, намазанный этой вкуснятиной, невозможно устоять. Судьба подарила тебе Брэда Питта, и не воспользоваться ее подарком было бы кощунством, которого она бы не потерпела. Представляю, как бы судьба отреагировала на эту неблагодарность: «Ты что, с ума сошла? Разве я послала тебе такого мужчину не для того, чтобы ты употребляла его на завтрак, обед и ужин? Вот превращу его в Квазимодо, будешь знать».

Кстати о красавчиках. Такое ощущение, что сегодня в моде мужчины со шрамами. Да, женщинам очень нравятся мужчины с отметинами. Точно так же, как мы ненавидим треснутые чашки, мы любим щелистых мужиков. Шрамы на лице – это очень секси. По такому сразу видно, что перед тобой бывалый. Необузданный. Страстный. Настоящий мачо в постели. Уххх… Правда, все зависит от того, откуда появился этот шрам. Одно дело – во время схватки с Джонни Деппом на пиратском корабле, и совсем другое – если мужчина порезался лезвием блендера, пытаясь починить его. Это совсем не сексуально, это глупость.

У моего шрамов вообще нет. Если не считать след от ветрянки – расчесал в детстве. Никакого геройства – лишь следы детской болезни. Ведь нельзя же всерьез говорить о шрамах после операций грыжи и аппендицита, грош им цена.

Пользуясь тем, что девушкам нравятся мужчины со шрамами, что же делают эти дураки? Калечат себя сами. Многие режут посередине бровь, в результате чего на месте пореза не растут волосы, и он выглядит как настоящий шрам. При виде таких умников я каждый раз спрашивала себя: «Неужели все умудрились так грохнуться с трехколесного велосипеда, что разбили бровь именно в этом месте?»