Под сутаной священники такие же, как все мужчины, которые приходят домой, а жена в это время меняет подгузник младшему, заставляет делать уроки старшего, помешивает на плите соус, разгружает стиральную машину, чистит форель, штопает, а они ей говорят: «Чего ты суетишься, да угомонись же ты, расслабься… можно подумать, всегда все делаешь только ты». Нам-то хорошо, мы можем послать наших мужей куда подальше, а монахини лишены даже этого удовольствия, они же дали обет послушания.

Вот так история! Не понимаю. Все твердят: частная жизнь, частная жизнь… Мы голосуем двумя руками за неразглашение деталей частной жизни, мы не можем обсуждать частную жизнь и говорим из-за этого намеками. В аптеке на полу в метре от окошка есть даже желтая линия, хотя оттуда и глухой крот услышит и увидит все, что делается у кассы.

Частная жизнь, частная жизнь – и тут же, как ни в чем не бывало, прослушивают наши телефонные разговоры. Частная жизнь, частная жизнь – и тут же публикуют информацию о доходах в Интернете. Тебе объясняют во всех подробностях, как пользоваться средствами интимной гигиены, – и тут же в аэропортах появляются бодисканеры.

Вот так. Европарламент одобрил установку в аэропортах сканеров тела, что-то вроде металло-детекторов, с помощью которых можно заглянуть под одежду каждому пассажиру. Фактически они видят тебя голым. На случай если ты засунешь под мышку взрывчатку. Ты входишь в кабину в пиджаке и при галстуке, и под одеждой они видят у тебя сверток. Что они ищут? Может, подозревают, что ты прячешь в заднице три бомбы? Что у тебя турецкая сабля зажата между ягодицами? Частная жизнь, частная жизнь – и тут же я вхожу в кабинку, и они видят под юбкой мою иоланду?

С нами, женщинами, еще куда ни шло. У нас под юбкой все более или менее одинаковое. Другое дело мужчины. У кого вальтер крошечный, для тех это сканирование – катастрофа: это вам не фитнес-клуб, где после душа можно натянуть трусы, не снимая халата. А здесь этот бедняга должен предстать со своим замухренышем, со своим червячком пред бдительным оком сотрудниц службы безопасности. Впечатление могут произвести только те, у которых там торпеда. Они, входя в кабину с чувством собственного достоинства, не преминут поинтересоваться у сотрудницы за компьютером: «Ну как, нравится тебе мое оружие массового поражения?!»

Время от времени в центре внимания снова оказывается проблема бытовых отходов. И тогда как минимум двадцать дней нам пудрят мозги, посылая журналистов рыться в горах мусора на улицах и брать интервью у крыс. После того как потеряли остроту проблемы с румынскими цыганами, стихли разговоры о гомеопатах-убийцах, о маньяках с ножами, о чайках, черных от нефти, самое время вернуться к беспроигрышной теме мусора.

Обычно старт очередной теме дает телевизионный глашатай Бруно Веспа, собирая на наших глазах пластиковый макет ситуации. Он же его и разбирает: разобрал – и дело с концом. Ничего не поделаешь, хрупкий мир информации, дорогуша…

Газетчики, с их манией сочинять новости на пустом месте, не отстают. Пресса ежедневно хватается за какие-то темы, раскручивает их, а потом сдает в утиль. Сейчас в моде изнасилования и конец света в 2050 году.

Новости у нас распространяются волнами. Три дня трындят о проблемах провинции, два – об атомной бомбе, неделю – об истощении природных ресурсов. А вот самая громкая из недавних новостей: шесть дней кряду только и было разговоров, что о питбультерьерах. Казалось, все итальянские псы договорились кусаться одновременно. Достаточно какому-нибудь придурку из Беневенто спросонья начать биться башкой о столб с указателем «Стоянка запрещена», как тут же посыплется: «В Кунео женщина билась головой о домофон», «Два подростка из Нуоро бились головой о бронзовую водопроводную колонку», «В Масса Любренсе один доведенный до отчаяния пенсионер бился лысым черепом о бронированную дверь». И тут же по телевизору объяснят, что время от времени биться головой обо что бы то ни было полезно для здоровья и помогает в жизни.

Хорошо еще, что есть новости, о которых поговорят-поговорят, а потом забывают. Они выходят из употребления. Проваливаются в черную дыру. Птичий грипп, например. Чем все закончилось? Со сменой министра здравоохранения кончился и птичий грипп. Не он ли его и распространял? До недавнего времени, стоило подохнуть одному лебедю в Армении, даже если он попадал под машину, мы сжигали тысячу куриц. В день выходило по сорок статей в газетах и по двадцать репортажей в теленовостях, героями которых были бедные куры, отчаянно кудахтающие и хлопающие крыльями. А два министра – здравоохранения и сельского хозяйства – вместе разъезжали по стране с «паркером» и куриной ножкой в нагрудном кармане. Теперь все, хватит. Слава богу! Однако если и дальше так пойдет, то скоро мы не будем отличать новость от психоза. Риск в том, что на следующую чрезвычайную ситуацию всем будет начихать. Когда будет объявлена тревога: «Осторожно, сексуальный маньяк», мы с радостью наплюем на это, натянем мини-юбки и выстроимся в очередь.

Единственное, о чем итальянцы больше не читают в газетах, так это о политике. Сначала они читают спортивные новости, потом – кого убили этой ночью, потом – что показывают вечером по телевизору, и под конец – о погоде в Сомали. Знаете, когда итальянец читает политические комментарии? Раз в три года, когда при побелке кухни застилает пол газетами, чтобы не испачкать. Вот тогда, когда он мешает краску, стоя на карачках, взгляд случайно падает на политическую статью, и тут он понимает, что правительство, за которое он голосовал, все это время страдало фигней. И будет голосовать за других. Это и есть настоящая смена власти. Ужасно, но это факт.

Но поговорим о чудо-корреспондентах, которые радуют нас по вечерам с телевизионных экранов. Однажды я слышала, как журналистка спрашивала у отца убитой дочери: «Вы простите убийц дочери?» Я была вынуждена переключить канал и смотреть рекламу, чтобы прийти в себя. Разве возможно, чтобы всегда, всегда, всегда задавали этот идиотский вопрос и никто не ответил: «Что за вопросы задаешь, бестолочь?!». Чего ты ждешь, безмозглая журналистка? Что тебе ответят: «Да, конечно, я их прощаю и приглашаю сегодня вечером в пиццерию „Белла Наполи“, а если они предпочитают китайскую кухню, то я знаю один ресторанчик, „Хуатья“ называется, там отлично готовят утку по-пекински». Прощение – это безусловный поступок, который созревает со временем. Должно пройти много времени. А может быть, что вполне объяснимо, такое никогда не случится. Но ждать прощения сразу после нанесенной обиды просто глупо.

Вот другой нелепый вопрос в этой ситуации: «Как вы себя чувствуете?» Отвечаю от лица всех несчастных, попавших в лапы придурошных журналистов: «Как я себя чувствую? Прекрасно! Лучше не придумаешь! Сейчас я выкурю сигаретку, станцую два круга танго, опрокину десяток мартини, и когда я буду навеселе, брошу тебя под машину. Сровняю тебя с землей. Но убивать тебя я вовсе не хочу. Я проедусь по тебе в свое удовольствие, переломаю тебе ребрышки, и, пока ты будешь барахтаться, я у тебя спрошу: „Ну, как ты себя чувствуешь?“».

Из Австралии к нам пришел первый умный лифчик. «Умный» не потому, что его можно использовать как калькулятор, нажимая только на две кнопки, правую и левую, а потому, что он способен ограничивать колыхание грудей благодаря вшитым в него датчикам. Чудо-бюстгальтер предназначен для женщин с большой грудью, то есть для тех, у кого спереди висят на бретельках две огромные дыни, два баскетбольных мяча, две жирные кошки. Для тех ленивых по природе женщин, которые вынуждены всегда спать брюхом вверх, как белухи, для тех женщин, которые наклоняются, чтобы завязать шнурок, и теряют равновесие, ударяясь головой о тротуар, а если надевают пуш-ап лифчик, то не могут читать журнал. Они бегут к окулисту со словами: «Доктор, я ничего не вижу! Мне нужны очки!» – и слышат ответ: «Нет, мадам, вам нужно просто ослабить бретельки». Считается, что идеальная грудь должна быть размером с фужер для шампанского. А грудь этих женщин еле помещается в ведерко для шампанского, да и то при помощи обувного рожка. Проехаться нормально с женихом на мотоцикле они тоже не могут: буфера мешают обнять парня и выделывают немыслимые плясовые фигуры на ухабах. Кстати, тряска – проблема для женщин с любой грудью. Вам, мужчинам, этого до конца не понять, потому что ваши штучки меньшего размера и трясутся они меньше. Они у вас там двигаются, конечно, но не так. Мы, женщины, даже когда спешим на трамвай, чеканим свои «мячи» похлеще, чем в футбольном фристайле. Груди ходят вверх-вниз, как шарики йо-йо, как кабины лифта. Когда мы бежим вниз по лестнице, то кажется, будто они держатся на тонкой ниточке и вот-вот отлетят и покатятся по ступенькам. То же самое происходит с переспелой грушей, если дернуть за ее ножку, помните? Мало того, после лестницы груди продолжают колыхаться еще три квартала. А если мы потехи ради решаем не надевать бюстгальтер, то кажется, что за пазухой мы несем к ветеринару кота, а он сопротивляется.