— Нет, — парировал Арт, заранее готовый к этому вопросу. — Это мое истинное имя. В переводе с…

— Да перестань ты паясничать, — вдруг оборвала она его. — «Покровские ворота» я тоже смотрела сто тысяч раз. Меня зовут Маша. Пойдем, выпьем?

Они подошли к столику с напитками и замешали себе пару коктейлей. Отойдя в сторонку, новые знакомые устроились под тенью векового дуба, наблюдая издалека за всем происходящим на лужайке.

— А она твоя девушка? — спросила Маша.

— Кто? — не въехал Арт.

— Ну, вот та, миленькая такая в красной кофточке.

Арт понял, что Маша говорит об Оле.

— Знакомая. Училась с нами вместе. Мы просто вместе приехали.

— По ней так не скажешь… — выронив соломинку изо рта, усмехнулась Маша. Капелька коктейля темно-вишневого цвета стекла с уголка ее губ. Арт, как натура впечатлительная, почувствовал, что пульс его учащается.

— Что не скажешь-то?

— Что она просто вместе с тобой приехала. Девочка-то по уши в тебя вляпалась, Арт. Да, и что все же за имя?

— Да обычное имя, — отбрыкнулся он. — Артем. Сокращенно — Арт. Еще с института пошло.

Комментировать Машины замечания про Олю он решил излишним. Иногда молчание говорить ярче любых слов. Оля же тем временем во всю болтала со своими старыми студенческими подружками, которых не видела уже кучу времени. Краем глаза она наблюдала за происходящим у дуба (Арт заметил это сразу), но виду не подавала и внешне сохраняла абсолютное спокойствие, демонстрируя окружающим свой легкий веселый нрав.

После еще пары ничего не значащих фраз Маша отчалило, дав понять, что на этом вечер еще не закончен. Арт был не против. И вот теперь, когда Оля тащила его на лужайку, чтобы изобразить медляк под душещипательную композицию неизвестного Арту исполнителя мужского рода, он подумал, что это может слегка навредить его далеко идущим планам на грядущий вечер.

Слава богу, песня оказалась не самой длинной — обычно ведь как, медленная вещь тянется и тянется, видимо в расчете на то, чтобы влюбленные сполна насладились движением своих тел в ритме музыки. Но тут все обошлось малой кровью. Выпустив Олю из своих объятий, Арт вернулся к дубу, у которого еще недавно стоял вместе с Машей. Настроение у него было превосходным — все проблемы остались за высоким забором Петькиных владений. Уж здесь его точно никто не достанет. Да и кто знает, что он здесь? Одним словом, хоть на короткий промежуток времени его жизнь за последние пару дней вернулась в нормальное русло.

Допив коктейль, он уже, было, собирался пойти за еще одной порцией, как заметил, что Оля разговаривает по мобильному телефону. Лицо ее было не подходяще, для самого разгара веселья, серьезным. Складки на переносице становились все более отчетливыми, а черты лица заострялись. Арт знал это ее выражение лица. Обычно оно означало только одно: тревога!

Не желая путаться в догадках, он подошел к подруге, которая в этот момент действительно крайне тревожным голосом кому-то говорила:

— Хорошо. Я все поняла. Да. Я передам. Да. Спасибо. Обязательно.

Пауз между этими словами почти не было. Это был своеобразный монолог в формате диалога, от чего на душе у Арта стало еще более неспокойно. Как только Оля отключила связь с абонентом, он накинулся на нее с расспросами:

— Что случилось?

— Звонил Коротков. — Она откинула прядь волос со лба, что было совершенно некстати. Какой-то глупый жеманный жест, как показалось Арту. — Он не вдавался в подробности. Сказал лишь, что кое-что выяснил и предупредил, чтобы мы смотрели в оба. Похоже, тут дело серьезное. Он говорил про гипноз.

— Гипноз. — Вытаращил на нее глаза Арт. — Это еще с какого перепугу? И с чего он вообще взял?

— Он говорил с ней. — Оля впилась глазами в Арта. Он видел свое отражение в ее зрачках. — Одним словом, он сказал, чтобы мы никуда не рыпались до завтрашнего утра. А он пока попытается во всем этом разобраться.

Арт сглотнул скопившуюся во рту слюну:

— Слушай, Оль, а чего это он тебе звонит-то? А? Странный какой-то этот Коротков. Я, вроде, пострадавший. А он тебе названивает?

Арт поймал себя на том, что в нем говорит ревность. Вот только он никак не мог разобраться — ревность к кому? И кого?

— Успокойся, Артемушка, — словно прочла его мысли Оля. — Для меня есть только один мужчина. И это ты. Да ты же все и сам прекрасно знаешь. А мне он позвонил, чтобы тебя не слишком волновать, чтобы я помягче все это тебе сообщила. Он так и сказал: Артем слишком восприимчивый, поэтому, мол, звоню Ольга вам.

— Ну-ну, — пробубнил Арт. — Восприимчивый, понимаешь. Ладно, оставим сентименты. Что делать теперь?

— Ничего. Продолжаем отдыхать, но начинаем осторожничать. Особенно с незнакомыми людьми. Я вот заметила, ты пренебрегаешь безопасностью полностью, тут же спутавшись с какой-то девицей! — Оля рассмеялась.

— Да ну тебя, — улыбка заиграла на губах Арта. — Все ты о своем!

— Эх!.. — Оля мечтательно вздохнула. — Если бы о своем!..

Они захохотали и, взявшись за руки, вернулись ко всей честной компании, которая в это время явно что-то затевала.

Посреди лужайки, которая еще недавно выступала в качестве танцпола, стоял Петька, с вознесенным к небу бокалом. Лицо его было торжественно и печально одновременно. Похоже, он готовился говорить речь. И точно. Через мгновенье он разразился:

— Други мои! Братья и сестры! Мы собрались сегодня здесь в особенный день. Один из нас, мы не будем называть имен, празднует в этот прекрасный сентябрьский воскресный день свой двадцать восьмой день рождения! И я предлагаю отметить это, помимо прочих развлечений и услад, одним маленьким, но очень занятным мероприятием! Вы спросите меня каким? И я отвечу! Гонками! Гонками, золотые мои! Но нет, гонками не на ваших шикарных авто, а на транспорте более…более простом, скажем так, архаичном, но куда более романтичном, нежели наши стальные кони двадцать первого века. Я говорю о лодках!

Толпа одобрительно загудела.

— А где лодки-то взять? — Выкрикнул кто-то.

— Все предусмотрено! — С довольной улыбкой прокричал в ответ Петька. — Грузимся на машины, полчаса езды и мы на Сенеже — прекрасном озере, помнящим великих русских художников, запечатлевших его брега на своих незабвенных картинах. Вы не против, однополчане мои!?

Нет, никто был не против. А очень даже «за». Сидеть на участке молодежи надоело, и энергия требовала выплеска. Лодки было самое оно.

— Слушай, может, не поедем? — спросила Оля, наклонившись к уху Арта.

— Это как это не поедем? — раздалось у них за спиной. — Я вам «не поеду»! А ну живо в машину!

Спорить с Петькой было бесполезно — все равно бы погрузил и отвез. Арт с Олей уселись на правах старых друзей в роскошный Петькин экипаж и отдались в руке судьбе. Но обоих одолевали нелегкие мысли. Какие там лодки, когда такое творится! Еще вчера они жили обычной жизнью, мечтали, стремились, планировали… А что теперь? Звонки следователя Короткова, который каждый раз сообщает лишь все более гнетущие новости.

— Чего кислые такие, братцы? — проорал Петька, пытаясь перекричать музыку, долбившую в машине. — На лодках не хотим кататься?

Петькина пьяная подруга, которая была с ним на станции, а теперь сидела на переднем сидении, вульгарно заржала, чем тут же вызвала недовольство владельца транспортного средства.

— Хорошо ржать как кобыла! С приличными людьми в машине сидишь, курва дешевая.

Арт с Олей переглянулись. В головах у обоих был лишь один вопрос: сколько еще снятых специально для вечеринки проституток было вокруг?

— А твоя-то, под дубом, тоже, небось, — подмигнула Оля.

Да Арт и сам уже все понял.

Лодок оказалось ровно шесть. Народу было больше, а потому молодежь решила разделиться на команды и устраивать заплывы, что называется, на выбывающего. Несколько команд заняли место в резерве и должны были включать в борьбу по мере выбывания аутсайдеров. Конечно, это было не совсем честно, так как отплававшие уже тратили часть сил, а новички включались в борьбу полные задора. Но других вариантов никто предложить не смог, а поучаствовать в гонке хотелось всем.