— Наверх! — крикнула она и толкнула Арта.

Но он безо всяких толчков и сам уже понял, что ребята в черном направляются к ним отнюдь не для того, чтобы обменяться любезностями. Со всех ног он побежал вверх по лестнице. Разворачиваясь на первом пролете, он успел зацепить взглядом Катю, которая отрывала чеку гранаты.

— Быстрее! — Она бросила гранату туда, где лежало бездыханное тело старика, а из дыма уже начинали вырисовываться все новые фигуры в черной униформе, и бросилась вслед за Артом.

Громыхнуло так, что на секунду Арту показалось, что барабанные перепонки у него точно лопнули. С потолка посыпалась штукатурка, а после он оказался в облаке пыли, поднявшемся из-за взрыва, и настигшем их на лестнице, гонимое взрывной волной.

— Кать! Ты где? — Он в панике заметался по ступенькам, натыкаясь то на стены.

Она подбежала к нему и схватила за руку. Поволокла наверх. А внизу уже слышались голоса. Кто-то отдавал команды, началась пальба. Они бежали, пока не остановились около решетки, перекрывающей пространство, за которым находился выход на крышу. На удачу, замка на решетке не оказалось. Через несколько секунд они уже стояли на крыше многоэтажки.

Эпический и трагический пейзаж открылся взору Арта. Сквозь пепельный снег он видел погруженные во тьму дома, многие из которых были разрушены и черными острыми остовами торчали из земли. То там, то здесь полыхали пожарища. И так — до линии горизонта. Черно-серый город был сплошным пепелищем, с небольшими островками строений.

Кое-где по небу шарили лучи прожекторов.

— Да что же у вас тут произошло? — переводя дыхание спросил Арт. — Или у нас? Да где я, черт возьми!?

— Потом расскажу. Сейчас надо выбираться…

Арт осмотрел крышу и к своему ужасу увидел, что дом, на крыше которого они стояли, мало того, что стоял на значительном расстоянии от других зданий, так еще был одноподъездным. Дальше бежать было некуда.

— Что будем делать-то? — в отчаянии крикнул он.

Но Катя уже предпринимала действия. Она стояла на самом краю крыши и что-то высматривала внизу. Арт подбежал к ней, посмотрел вниз и тут же отпрянул назад — голова закружилась. Но он успел заметить, что прямо под тем местом, где они стояли, висел балкон, который не примыкал ни к какой квартире, а просто занимал пространство между крышей и балконом на последнем жилом этаже. — Прыгай, — приказала Катя.

— Да ты с ума сошла! — умирать Арту совсем не хотелось, но и спасаться таким экстремальным способом тоже.

— Прыгай, я тебе сказала! — Она навела на Арта дуло пистолета.

А ведь и пристрелит, подумал Арт, точно пристрелит…

— Пристрелю, — подтвердила девушка, покачивая оружием. — Быстро давай! Они сейчас будут здесь!

И Арт прыгнул. Лишь приземлившись и по инерции отскочив от бетонного пола, дольно ударившись плечом о стену, он открыл глаза и понял, что жив. Но, как выяснилось, прыжок был лишь прелюдией.

— Давай перебирайся на балкон ниже!

— Да ты точно рехнулась!

Катькина голова исчезла, а в следующий момент над Артом нависла ее рука, сжимающая гранату.

— Перебирайся! — Услышал он ее голос.

Арт с ужасом посмотрел вниз — он стоял на высоте восемнадцатого этажа. Слава богу, балкон не имел боковых и передней стенки — то есть, чисто теоретически, можно было ухватиться за его днище и повиснуть над бездной. И именно это пришлось сделать и практически. Арт осторожно сел на корточки, взялся одной рукой за плоскую бетонную панель и, чуть развернувшись, начал опускать ноги. Когда одна нога уже свисала с балкона, он резко схватился второй рукой за боковину балконной половой панели и опустил вторую ногу. Теперь на напряженных полусогнутых руках, словно пытаясь подтянуться, он висел над угрожающей черной пустотой.

— Я прыгаю! — предупредила его Катя, которая наблюдала все это с крыши.

— Да погоди ты… — сквозь зубы процедил Арт и расслабил мышца, повиснув на вытянутых руках. Разжать сейчас руки означало просто полететь вниз.

— Раскачивайся! Я до трех считаю и прыгаю! Раз, два…

Арт что было сил подался всем корпусом вперед, создав эффект качелей, и в тот момент, когда тело его полетело в обратную сторону, разжал кисти. Мысленно он попрощался с жизнью, но к своему удивлению, в живых он, все же, остался. Приземлился он на спину, которую точно бы сломал, если бы не ватник, который самортизировал удар и смягчил падение. Арт обернулся и увидел раскачивающуюся Катю.

— В сторону! — Крикнула она и полетела прямого на него.

И здесь снова громыхнуло, но теперь где-то сверху. Арт догадался, что Катя перед тем, как перебираться на следующий балкон, закинула на крышу гранату.

Он еле успел откатиться. Катька плюхнулась в миллиметре от него и тихонько пискнула от боли. Но тут же вскочила на ноги и принялась осматривать помещение.

— Так мы долго не пропрыгаем, — между делом бросила она. — Надо что-то придумать. Эх, если бы Арсений…

Только теперь Арт вспомнил, что старик мертв.

— Он тебе отцом, что ли, был? Или дедом? — осмелился спросить Арт и тут же вспомнил о своей матери, которая наверное с ума сойдет, если он не появится дома.

— Мужем.

Ого! Вот этого Крылов не ожидал. Воистину, чужая душа — потемки. Это ж надо — мужем! И чего она в нем нашла-то?…

— Ладно, — прервала его философские размышления девушка. — У нас осталась одна граната. Плюс два наших «Хэклера». Уже неплохо. Там внизу сейчас все разворочено — у Арсения было еще пара «эргэшек» в карманах — так что я не представляю как этот дом еще вообще стоит… Думаю, что большая часть их сдохла еще на первом этаже. Оставшимся я только что бросила на крышу небольшой сюрприз. Но все равно внизу еще кто-то может быть. В любом случае, выбираться теперь будем по лестнице.

По лестнице так по лестнице. Арт был настолько деморализован, что сознание его отказывалось воспринимать реальность — сон он и есть сон. Страшный, безумный, кошмарный.

— Эй! — Катька трясла его за плечо. — Хватит мечтать. Пошли.

Арт поднялся и послушно побрел за ней. Пробравшись сквозь завалы, образовавшиеся из-за частичного обрушения в результате взрыва гранаты на крыше, и, наглотавшись пыли, они вновь оказались на лестнице. Спускались небольшими перебежками — от пролета к пролету. Оружие у обоих было наготове, хотя Арт слабо представлял себе, как он сможет его применить.

До первого этажа добрались без приключений — видимо, Катька действительно убрала всех. Арт шел как во сне. Ноги передвигались, подчиняясь сигналам, посылаемым мозгом, но самого движения он не ощущал. Менялись картинки реальности, одни стены сменяли другими, пролет за пролетом. Но все это было так далеко от него. В мыслях он был дома, там, в Москве, на Яузском бульваре. Он шел вниз, в сторону Котельнической набережной, смотрел на прохожих, улыбался старикам и детям. А на улице был ласковый сентябрь, который обдувал Арта последним теплым ветром. Бабье лето. Каждый новый пролет был сейчас для него всего лишь новым изгибом бульвара — такого родного, такого светлого и чистого. Это там, дальше, в сторону Чистых прудов начиналось скопление народа, суета. А здесь ходили только свои…

— Ты что-то совсем расслабился. — Катя перебиралась сквозь руины подъезда, то и дело поправляя на голове вязанная шапочку с розой. Арт подумал, что силы ее на исходе, а, значит, конец уже близок. Он понимал, что без нее проживет в этом кошмаре очень мало. Как понимал и то, что кошмар этот стал частью его жизни. Нет, это уже не было похоже на сон. Во сне тоже много реально, многое кажется истинным, настоящим. Но тут было другое. Ужас, который пронизывал сознание и не давал расслабиться не на минуту. Именно физическое ощущение бытия делало окружающий мир не просто сновидением, но жизнью.

— Куда мы теперь? — вяло поинтересовался Арт.

— Попробуем добраться до наших…

Светлану Евгеньевну увезли в больницу с инфарктом.

Оле было бесконечно больно смотреть, как тело женщины грузят на носилки, которые с трудом разворачивались в узких лестничных пролетах — дом-то старинный. Оля почему-то вспомнила, что раньше (а иногда и теперь), когда человек умирал, а гроб не было возможности спустить по лестнице, его опускали через окно, с помощью тросов и канатов…