— Ладно, давай на лодке, — пожал плечами Коротков, который был окончательно заинтригован.

Они взяли лодку, заплатив сразу за час. Коротков сел на весла, а Петр устроился на корме, глядя отсутствующим взглядом на воду. Майор активно заработал веслами, в предвкушении скорой развязки. Скорее всего, думал он, Строков хочет на месте преступления рассказать и показать как все произошло. Коротков хорошо знал, что такое бывает — так же, как преступников тянет на место преступления, так же и раскаявшихся в содеянном людей влечет место совершения злодеяния. Почему-то там им психологически легче обо всем поведать.

Причалив к противоположному берегу, они выбрались из лодки, и Коротков затащил ее подальше на землю, что она самовольно не покинула свое временное пристанище. Петр покорно ждал, пока следователь производил эти манипуляции. Руки его безвольно болтались вдоль тела, а голова понуро покоилась на груди, словно шейные мышцы отказывались держать ее ровно.

— Ну, я готов, — сообщил Коротков, отряхивая руки.

— Пойдемте, — снова односложно отозвался Строков и побрел куда-то за деревья, которые, к слову, росли здесь весьма бурно и часто. Пройдя метров двадцать, Петр резко остановился и оглянулся на своего спутника, давая понять, что они на месте.

— И что здесь? — не понял Коротков. — Здесь Арсений прятался?

— Нет, — отрицательно повертел головой молодой человек. — Здесь мы храним «эвакуатор».

На секунду Коротков пожалел, что поддался на уговоры этого слетевшего с катушек юнца и поддался на авантюру, потеряв столько времени. Но, то, что произошло дальше, показало, как он был не прав. Строков опустился на колени, и принялся расчищать участок земли размером примерно метр на метр. Это заняло у него пару минут, после чего взгляду Короткова открылся квадратный металлический лист. Петр взял валявшуюся рядом палку и подцепил металлическую пластину, в результате чего та встала на попа и откинулась верхней стороной на землю. Внутри был тайник, в котором что-то лежало.

Коротков делал несколько шагов и приблизился к углублению. В нем стоял небольшой ящик, который Строков тут же извлек наружу и поставил перед следователем.

— Что в нем? — В голове у Короткого промелькнуло несколько не самых приятных сцен. Пару раз в своей практике, в девяностые, ему приходилось уже видеть такие вот ящечки, в которых оказывались отрезанные головы или какие-нибудь другие части тела. Неужели и сейчас ему предстояло увидеть что-то подобное? Короткова передернуло.

Строков, тем временем, достал из кармана небольшой ключ замысловатой формы и вставил его в замок. Провернув механизм несколько раз, он открыл крышку. В ящике лежал точно такой же прибор, который совсем недавно он видел у Нежданова в аэропорте.

— Что это?

— «Эвакуатор», приспособление для перемещения в другое измерение, — буднично ответил Петр, словно перемещение в другое измерение было делом обычным и в какой-то степени даже обыденным. — С помощью него Артема забрали туда.

— Куда «туда»? — уточнил Строков, разглядывая странный аппарат в ящике.

— На войну, — тяжело вздохнул юноша и грустно посмотрел на милиционера.

— На какую еще войну, Строков? Что вы несете? — Терпению майора пришел конец. Он устал слушать этот бесконечный бред и хотел уже понять, что же все-таки происходит. — Я жду объяснений.

«Дневник Ивана Краева.

4 апреля 1984 года

Мы живы. Но теперь нас больше — наша группа расширилась до двухсот с лишним человек, большая часть из которых — военные. В это пока все еще слабо верится, но… Обо все по порядку.

Степан вставил лом под круглую вращающуюся ручку двери, просунул его так, чтобы часть его уперлась в стену, и мы с ним, что было сил, потянули его на себя. Лом изогнулся. Это было невероятно, но он начал гнуться. А дверь оставалась на месте. Мы предприняли еще несколько попыток, но ничего не получалось. Люди со свечами наблюдали за нами, но никто не стремился помочь.

— Мужики, да помогли бы! — не детским голосом сорвался Степан. — Сколько можно за бабские юбки прятаться?

Толпа зашевелилась, и два человека выделились из нее — Михаил и Сергей. Они были здесь с женами и, к тому же, наиболее молодыми. Подойдя к двери, оба застыли, ожидая дальнейших указаний. В дело вступил Игнат.

— Давайте-ка, смените Степана. У него силенок пока маловато.

Они послушно схватились за лом, и теперь мы уже втрое, толкая друг другу плечами, потянули его на себя. Эффект был тем же самым — лом лишь еще больше деформировался.

— Да бессмысленно это все… — опустил руки Сергей. — Разве сами не видите? Мы все обречены, если будем продолжать оставаться здесь. Мы посовещались с людьми (он сделал кивок в с сторону несчастных) и решили, что единственно верным решением будет выйти отсюда через ту же самую дверь, через которую мы сюда и попали. Если вы не отдадите нам ключ, то нам придется забирать его у вас силой.

Он переглянулся с Михаилом и тот подтвердил его слова. Толпа одобрительно загудела. Послышались женские голоса:

— Правильно…хватит тут сидеть…там, наверняка, все в порядке…ничего страшного не случится.

Игнат подошел вплотную к двум представителям взбунтовавшихся. Довольно долго он просто стоял молча, глядя в глаза то одному, то другому. Потом задал вопрос:

— И когда вы собираетесь отсюда выйти?

— Завтра, — уверенно ответил Михаил. — Мы решили дать вам последний шанс с этими двумя дверьми. Если до завтрашнего утра они не будут открыты, то мы открываем ту дверь.

— Что же… — Игнат явно напряженно размышлял. — Хорошо. Завтра утром ключ будет у вас. Но не раньше. Если кто-то попытается забрать его у меня раньше этого времени — пристрелю.

Игнат поднял с пола тот самый автомат, который мы со Степаном прихватили в кабинете Гражданской обороны.

— Да он не стреляет!

В толпе послышался смех. Люди явно ликовали. Им казалось, что выход найден и очень скоро они вновь окажутся в своих теплых родных домах. И не было никакой возможности объяснить им, что домов этих больше нет. Людям хотелось верить, и эта иррациональная вера застилала им глаза, вводя в заблуждение.

— Не стреляет? — Игнат усмехнулся. Он нагнулся, поднял автомат и нажал на курок. Очередь прошила потолок. Посыпалась бетонная крошка. Смех резко прервался. — Этого достаточно?

— Достаточно, — хмуро ответил Михаил. — Но завтра ровно в девять ключ должен быть у нас.

— Хорошо.

Все разошлись по своим углам. Я смотрел на Игната и не мог поверить, что он согласен на этот самоубийственный шаг. Но он был спокоен — снова уселся на свой импровизированный лежак, достал рисунки и стал водить карандашом по бумаге. Через полчаса мучений, я все же подсел к нему.

— Игнат. — Я был взволнован. — Мы же погибнем. Это верная смерть.

— Успокойся. — Его тихий голос звучал уверенно. — Завтра с утра нас здесь уже не будет. Ночью постарайся не заснуть. Да, и оттащи свой лежак подальше от этой стены.

Я с самого первого дня располагался как раз у той стены, где находились две запертые двери. Как и Игнат со Степаном. Остальные, видимо подсознательно и инстинктивно обосновались около двери, через которую мы вошли в бомбоубежище.

Удивленно посмотрев на Игната, я выполнил, что он сказал: взяв свои скромные пожитки, я перебрался метров на пятнадцать дальше, устроившись неподалеку от семьи Михаила, которая состояла из его жены и двоих малолетних детей. Жена Михаила посмотрела на меня как на врага народа, но ничего не сказала. Видимо, сочла выше своего достоинства общаться с душегубом, который запрещает ей и ее детям покинуть этот мрачный подвал.

Через некоторое время все свечи были задуты, и бомбоубежище погрузилось в тяжелый и тревожный сон. Я не смыкал глаз, как мне и сказал Игнат. Что должно произойти, я понятия не имел, да должно ли было? Может, Игнат сказал это, чтобы просто успокоить меня, подбодрить…

Через три часа без сна мои глаза стали смыкаться сами собой. Я как мог боролся со сном, но ничего не получалось. И здесь…