— Теперь вы понимаете, почему нам надо бежать?

Лэнгдон кивнул, не сомневаясь ни секунды.

— Уинстон, — сказал он, обращаясь к своему гиду, — ты слышал, что сейчас говорила мне Амбра?

— Да, профессор.

— Тебе все это уже было известно?

— Нет, профессор.

Теперь Лэнгдон подбирал слова особенно тщательно:

— Уинстон, я не знаю, способны ли компьютеры испытывать чувство преданности своим создателям. Но если ты способен, то вот твой момент истины. Нам очень нужна твоя помощь.

Лэнгдон двинулся к трибуне, не выпуская из виду Фонсеку, который все еще разбирался с «Убером». Амбра медленно шла к центру зала, разговаривая по телефону или делая вид, что разговаривает, именно так, как велел ей Лэнгдон.

Скажите Фонсеке, что вам надо позвонить принцу Хулиану.

У трибуны Лэнгдон задержал взгляд на бесформенном холмике под одеялом. Эдмонд. Осторожно отвернул край одеяла, которым Амбра накрыла тело. Глаза Эдмонда, всегда полные огня, потухли и выцвели, на лбу багровела рана. Лэнгдон вздрогнул, сердце учащенно забилось от жалости и гнева. Он вспомнил, как впервые встретил одаренного вихрастого юношу, полного надежд. За короткий срок Эдмонд успел сделать так много. И вот сегодня у кого-то поднялась рука уничтожить гения — чтобы мир никогда не узнал о его открытии.

Я должен сделать все, чтобы великое открытие моего бывшего студента не было утрачено безвозвратно.

Чуть отступив, так, чтобы трибуна мешала Фонсеке его видеть, Лэнгдон опустился на колени рядом с телом Эдмонда, закрыл глаза и молитвенно сложил руки.

Молитва над телом атеиста… какая ирония. Лэнгдон едва не улыбнулся. Эдмонд, дружище, знаю, тебе не понравилось бы, что кто-то молится за тебя. Не сердись, это не совсем молитва.

Внезапно его охватила тревога. Я сказал тогда Эдмонду, что епископ не представляет опасности. А если Вальдеспино причастен к убийству? Лэнгдон постарался выбросить эту мысль из головы.

Убедившись, что Фонсека на него больше не смотрит, Лэнгдон наклонился над телом друга и осторожно достал из внутреннего кармана его кожаной куртки огромный бирюзовый смартфон.

Краем глаза он заметил, что Фонсека по-прежнему пререкается с «Убером» и, похоже, следит только за Амброй. Она же, делая вид, что целиком поглощена телефонным разговором, все дальше и дальше уходила от агента.

Лэнгдон посмотрел на смартфон Эдмонда.

Придется, друг, тебя еще потревожить.

Он осторожно приподнял уже почти остывшую правую руку Кирша и прижал его указательный палец к скан-диску на экране.

Телефон кликнул и разблокировался.

Лэнгдон быстро вошел в меню установок и отключил режим защиты. Блокировка отключена. Потом положил телефон в карман и накрыл тело Эдмонда пледом.

Издалека донесся вой полицейских сирен. Амбра стояла в центре пустого зала с прижатым к уху телефоном, всем своим видом демонстрируя, что погружена в разговор. Фонсека не спускал с нее глаз.

Поторопись, Роберт.

Несколько минут назад, выслушав Амбру, Лэнгдон решил: надо действовать. Она рассказала ему о недавнем разговоре с Киршем. На днях в этом самом зале Эдмонд обсуждал с ней последние детали предстоящего мероприятия и прервался ненадолго, чтобы выпить третий за вечер смузи из шпината. Амбра заметила, что он сильно исхудал и выглядит переутомленным.

— Извини, Эдмонд, боюсь, веганская диета тебе не подходит. Ты бледный и слишком похудел.

— Похудел? — рассмеялся Эдмонд. — Да кто бы говорил!

— Ну, про меня этого не скажешь!

— Не кипятись, — подмигнул он ей. — Ты выглядишь отлично. А что до моей бледности, то просто надо отдохнуть. Я же компьютерный маньяк — дни и ночи за монитором.

— Но ты скоро предстанешь перед всем миром, и хороший цвет лица не помешает. Побудь завтра на воздухе. Или напиши такую программу, чтобы загореть от монитора.

— Отличная идея, — оживился Эмонд. — Советую запатентовать. — Он засмеялся. — Так. Тебе понятно, что за чем будет в субботу?

Амбра, просматривая сценарий, кивнула.

— Я провожаю гостей в малый зал, потом мы все идем в шатер, где они смотрят твое вступительное видео, потом ты волшебным образом возникаешь на трибуне, вот тут. — Она показала место на схеме. — И с трибуны ты возвестишь о своем открытии.

— Все верно, — сказал Эдмонд. — С одним маленьким уточнением. — Он улыбнулся. — Мое появление на трибуне будет как своего рода антракт: я хочу лично поприветствовать гостей, попросить всех устроиться на одеялах поудобнее и расслабиться перед второй частью — мультимедийной презентацией открытия.

— То есть презентация открытия тоже записана, как и вступление?

— Да. Закончил пару дней назад. Мы живем в эпоху визуалов. Мультимедийная презентация куда интереснее, чем рассказ какого-то ученого, вещающего с трибуны.

— Ты не какой-то ученый, — возразила Амбра. — Но, думаю, ты прав, презентация интереснее. Как бы я хотела увидеть ее!

Амбра знала: в целях безопасности запись презентации хранится на защищенном сервере Эдмонда. Трансляция в музее пойдет с этого удаленного сервера.

— Кто запустит трансляцию, ты или я? — спросила она.

— Я. — Эдмонд достал телефон. — С помощью этой штуки. — Он помахал перед Амброй своим огромным бирюзовым смартфоном с мозаикой в стиле Гауди. — Это будет часть шоу — я соединюсь со своим сервером по защищенной линии.

Эдмонд нажал несколько кнопок, раздался гудок и установилось соединение.

Прозвучал механический женский голос: «Добрый вечер, Эдмонд. Введи, пожалуйста, пароль».

Эдмонд улыбнулся:

— И тут в прямом эфире, на глазах у всех, я ввожу пароль, и трансляция начинается — здесь и по всему миру.

— Эффектно, — восхищенно сказала Амбра. — Смотри только, не забудь пароль.

— Да, это был бы конфуз.

— Надеюсь, он у тебя записан, — иронично заметила она.

— Не кощунствуй, — рассмеялся Эдмонд. — Компьютерщики никогда не записывают пароли. Но не волнуйся. В нем всего сорок семь знаков. Так что я его не забуду.

Амбра взглянула изумленно:

— Сорок семь знаков?! Эдмонд, но ты же не можешь запомнить четырехзначный пин-код электронного пропуска в музей! И собираешься ввести по памяти последовательность из сорока семи случайных знаков?

Он снова рассмеялся — реакция Амбры забавляла его.

— Это не случайные знаки, — заговорщицки прошептал он. — Это моя любимая стихотворная строка.

— Ты выбрал стихотворную строчку в качестве пароля?

— А что такого? В ней как раз сорок семь знаков.

— Не очень-то надежно.

— Разве? Думаешь, сможешь угадать мою любимую стихотворную строку?

— Я думала, ты вообще не любишь поэзию.

— Вот именно. Но даже если кто-то узнает, что пароль — стихотворная строчка, и каким-то чудесным образом выберет ее из миллионов других, ему еще надо знать очень длинный телефонный номер, чтобы соединиться с моим защищенным сервером.

— Тот самый номер, который ты только что набрал?

— Да. Но у смартфона тоже есть защита. И он всегда при мне.

Амбра шутливо подняла руки вверх:

— Сдаюсь. Кстати, кто твой любимый поэт?

— Неплохая попытка. — Эдмонд погрозил ей пальцем. — Ты все узнаешь в субботу. Строчка, которую я выбрал, прекрасна. — Он улыбнулся. — Она о будущем. Это пророчество, которое, к моей великой радости, осуществилось.

Возвращаясь из воспоминаний в настоящее, Амбра взглянула на тело Эдмонда и с ужасом обнаружила, что Лэнгдона рядом с ним уже нет.

Где же он?!

Второй агент Королевской гвардии — Диас — пробрался внутрь шатра через разрез в тканевой стене. Окинул помещение быстрым взглядом и устремился прямо к Амбре.

Он не даст мне уйти!

Внезапно рядом появился Лэнгдон. Он мягко положил ладонь ей на спину и слегка подтолкнул в другой конец зала — к тоннелю, через который впускали публику.