Рошер на мгновение задержался на Би-би-си:

— …сообщил мне об убийстве в церкви Санта-Мария дель Пополо… — и переключил на другой канал.

— Стоп, — сказал камерарий. — Назад…

Рошер вернулся назад. На экране возник ведущий новостей Би-би-си, рядом с ним находилась фотография довольно странного молодого человека с рыжей бородкой. Подпись под снимком гласила: ГЮНТЕР ГЛИК, ПРЯМО ИЗ ВАТИКАНА. Глик, видимо, вел репортаж по телефону, и слышимость была довольно скверной.

— …мой оператор сумел снять вынос тела кардинала из капеллы Киджи.

— Хочу напомнить нашим зрителям, — произнес ведущий, — что репортер Би-би-си Гюнтер Глик был первым, кто сообщил эту сенсационную новость. Он дважды вступал в телефонный контакт с предполагаемым убийцей, направленным иллюминатами. Гюнтер, вы сказали, что убийца несколько минут назад позвонил вам и передал послание братства «Иллюминати»?

— Да, это так.

— И в этом послании говорится, что иллюминаты каким-то образом несут ответственность за смерть папы?

— Совершенно верно. Звонивший сказал, что причиной смерти понтифика был вовсе не удар. Папа был отравлен иллюминатами.

Все находящиеся в кабинете окаменели.

— Отравлен? — удивился ведущий. — Но… но каким образом?

— Подробностей они не сообщают, — ответил Глик, — но говорят, что умертвили его с помощью лекарства, известного как… — послышался шорох бумаги, — как гепарин.

Камерарий, Оливетти и Рошер обменялись смущенными взглядами.

— Гепарин? — переспросил Рошер — он был явно взволнован. — Но ведь это же…

— Лекарство, которое давали папе, — побелевшими губами прошептал камерарий.

— Папа принимал гепарин? — спросила потрясенная Виттория.

— Он страдал от тромбофлебита, — ответил камерарий, — и раз в день ему делали инъекцию. Почему иллюминаты заявляют…

— В больших дозах гепарин смертелен, — вмешалась Виттория. — Это мощный препарат, препятствующий свертыванию крови. Его передозировка вызывает массивное внутреннее кровоизлияние и кровоизлияние в мозг.

— Откуда вам все это известно? — удивленно подняв брови, спросил Оливетти.

— Биологи используют его при изучении морских млекопитающих, чтобы воспрепятствовать появлению тромбов в результате снижения активности животных. В тех случаях, когда препарат применялся неправильно, животные погибали. — Выдержав короткую паузу, девушка продолжила: — У людей передозировка гепарина вызывает симптомы, схожие с теми, которые бывают при инсульте… без вскрытия их очень трудно различить. Камерарий казался крайне обеспокоенным.

— Синьор, — сказал Оливетти, — нет сомнения, что мы имеем дело с очередным рекламным трюком иллюминатов. Передозировка лекарства в случае с папой просто невозможна. К нему не было доступа. Но даже если проглотить наживку и выступить с опровержением, нам все равно не удастся опровергнуть заявление негодяев. Законы Ватикана запрещают вскрытие усопших понтификов. И даже в том случае, если мы решимся на нарушение этого правила, то все равно обнаружим следы гепарина от ежедневных инъекций.

— Верно! — Голос камерария звучал решительно и резко. — Но меня беспокоит даже не это. Никто за стенами Ватикана не знал, что его святейшество принимает это лекарство.

Все умолкли, обдумывая возможный смысл услышанного.

— Если имела место передозировка гепарина, — первой нарушила молчание Виттория, — то признаки этого в теле можно обнаружить.

— Мисс Ветра, — бросил, повернувшись к ней Оливетти, — повторяю, если вы пропустили это мимо ушей: законы Ватикана запрещают вскрытие усопшего понтифика. Мы не намерены осквернять тело его святейшества только потому, что враг сделал это возмутительное заявление.

— Я вовсе не предлагаю… — смущенно произнесла Виттория, которая отнюдь не желала проявить неуважение к телу покойного папы. — Я вовсе не предлагаю, чтобы вы эксгумировали тело… — Она умолкла, и в ее памяти вдруг всплыли слова, сказанные Лэнгдоном в капелле Киджи. Он тогда мимоходом заметил, что саркофаги, в которых покоятся останки пап, находятся на поверхности земли и никогда не цементируются. Этот обычай корнями уходит во времена фараонов, когда считалось, что захоронение гроба в землю навсегда заточает душу усопшего. Вместо захоронения стали использовать тяжелые, иногда весящие сотни фунтов каменные крышки. «Следовательно, технически возможно…» — подумала девушка.

— Какого рода признаки? — неожиданно спросил камерарий.

Виттория почувствовала, как ее сердце затрепетало от страха. Подавив волнение, она сказала:

— Чрезмерно большая доза гепарина вызывает кровотечение слизистой оболочки рта.

— Чего, простите?

— Десны жертвы начинают сильно кровоточить. После смерти кровь запекается, и ротовая полость умершего чернеет.

Виттория как-то видела фотографию, сделанную в лондонском аквариуме, после того как пара касаток в результате ошибки дрессировщика получила слишком большую дозу гепарина. Безжизненные тела касаток плавали на поверхности бассейна, их пасти были открыты, и из них вываливались черные как сажа языки.

Камерарий, не проронив ни слова, уставился в окно.

— Синьор, если заявление об отравлении окажется правдой… — начал Рошер, и в тоне капитана на сей раз полностью отсутствовал присущий ему оптимизм.

— Это не может быть правдой, — перебил его Оливетти. — Доступ посторонних к папе был полностью исключен.

— Если это заявление окажется правдой, — повторил Рошер, — и наш святой отец был отравлен, то это может серьезно осложнить ход поисков антивещества. Убийство понтифика говорит о том, что враг проник в самое сердце Ватикана. В этом случае нельзя ограничиваться осмотром белых зон. Поскольку нашей системе безопасности нанесен такой сокрушительный удар, мы скорее всего не сможем обнаружить заряд вовремя.

Оливетти одарил подчиненного ледяным взглядом и произнес:

— Капитан, если хотите, я могу сказать вам, что произойдет…

— Нет, — неожиданно повернувшись, перебил камерарий. — Это я скажу вам, что произойдет в ближайшее время. — Клирик посмотрел в глаза Оливетти и продолжил: — Все зашло слишком далеко. Через двадцать минут я приму решение о том, приступать или не приступать к эвакуации Ватикана. Одновременно это будет решением о дальнейшей судьбе конклава. Это окончательно. Ясно?

Оливетти даже бровью не повел, но ничего не ответил.

Камерарий стал говорить напористо, так, словно открыл в себе новый источник энергии:

— Капитан Рошер, завершайте осмотр белых зон. Об окончании немедленно доложите.

Рошер кивнул и окинул Оливетти тяжелым взглядом. Камерарий подозвал к себе двух гвардейцев и сказал:

— Я хочу, чтобы репортер Би-би-си Гюнтер Глик был немедленно доставлен в этот кабинет. Если иллюминаты выходили с ним на связь, он сможет нам помочь. Ступайте.

Солдаты скрылись за дверью.

Затем камерарий обратился ко всем задержавшимся в кабинете швейцарским гвардейцам.

— Господа, я не могу допустить новых жертв. К десяти часам вечера вы должны найти двух оставшихся кардиналов и захватить чудовище, ответственное за эти убийства. Вам все ясно?

— Но, синьор, — возразил Оливетти, — мы не имеем представления, где…

— В этом направлении работает мистер Лэнгдон. Он кажется мне человеком способным, и я верю в его успех.

С этими словами камерарий решительно направился к дверям, на ходу указав на трех гвардейцев.

— Вы, вы и вы пойдете со мной.

Гвардейцы двинулись следом за ним.

У самых дверей камерарий задержался и, повернувшись к Виттории, бросил:

— Мисс Ветра, вы тоже… Прошу вас следовать за мной.

Секретарша Сильвия Боделок проголодалась, и ей очень хотелось домой. Однако, к ее огорчению, директор ЦЕРНа Колер, видимо, оправившись после визита в медицинский центр, позвонил ей и потребовал — не попросил, а именно потребовал, — чтобы она задержалась на работе. Никаких объяснений, естественно, не последовало.