Корки покачал головой:

— Я так и знал. Майкл только что ушел. Думаю, отправился немного вздремнуть. — Он прищурился, глядя в темноту. — Хотя, вполне возможно, вы сможете его догнать. — Корки улыбнулся, на мгновение став еще больше похожим на бульдога, и показал в сторону полыньи: — Майкл словно впадает в транс каждый раз, когда видит воду.

Рейчел посмотрела туда, где в темноте светились оранжевые фосфоресцирующие пилоны: на самом краю бассейна одиноко стоял Майкл Толланд и смотрел в воду.

— Что он делает? — забеспокоилась Рейчел. — Там небезопасно.

Мэрлинсон усмехнулся:

— Наверное, тоскует по родной стихии. Пойдемте, столкнем его.

Вдвоем они пересекли погруженную во мрак хабисферу и подошли к полынье. Корки подал голос:

— Эй, водяной! Забыл плавки?

Толланд обернулся. Даже во мраке невозможно было не заметить странно печальное, замкнутое выражение его лица. Да и выглядел он необычно, так, словно стоял в лучах таинственного, идущего откуда-то снизу света.

— Все в порядке, Майк? — осторожно поинтересовалась Рейчел.

— Не совсем. Толланд показал на воду.

Корки Мэрлинсон зашел за пилоны и встал рядом с Майклом у самого края полыньи. Посмотрев на воду, он моментально притих, став серьезнее. Через минуту к мужчинам присоединилась и Рейчел. Теперь на самом краю, в опасной близости к воде, стояли уже трое. Все они словно завороженные смотрели на искры зеленовато-голубого света, пульсирующие на поверхности ледяной воды. Создавалось впечатление, что в бассейне плавают частицы неоновой пыли. Они таинственно, необыкновенно мерцали. Эффект создавался поистине волшебный.

Толланд поднял с ледяного пола отколовшийся кусочек и бросил его в воду. Там, куда он упал, вода тут же засветилась ярче, словно вспыхнув зелеными лучами.

— Майк, — проговорил Корки неуверенным, настороженным голосом. Ему явно было не по себе. — Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь, в чем дело.

Толланд нахмурился:

— Я очень хорошо понимаю, в чем дело. Вопрос только в том, при чем здесь это.

— Мы имеем дело с флагеллатами, — произнес Толланд, не отрывая взгляда от светящейся воды.

— Что-что? — нахмурился Мэрлинсон. Рейчел видела, что обоим не до шуток.

— Не понимаю, как такое могло произойти, — продолжал Толланд, — но почему-то эта вода содержит биолюминесцентные динофлагеллаты.

— Биолюминесцентное что? — переспросила Рейчел. — Говорите по-английски!

— Одноклеточные организмы, жгутиковые, способные окислять люминесцентный катализатор, называемый люциферином.

— И что это значит по-английски?

Толланд вздохнул и повернулся к другу:

— Корки, послушай, существует ли возможность, что метеорит, который мы вытащили из полыньи, содержал в себе живые организмы?

Мэрлинсон не смог удержаться от смеха: — Майк, веди себя солидно!

— Я и так солиден и серьезен.

— Майк, такой возможности нет и быть не может. Поверь мне, если бы люди из НАСА хоть на мгновение усомнились в том, что в камне нет живых организмов, они ни за что на свете не вытащили бы его на воздух.

Толланд, однако, казался лишь частично удовлетворенным этим ответом.

— Конечно, без микроскопа я не смогу сказать наверняка, — заговорил он, — но мне представляется, что это биолюминесцентный планктон, принадлежащий к классу пирофитов. Название это означает «огненное растение». В Северном Ледовитом океане таких существ немало.

Мэрлинсон пожал плечами:

— Почему же ты спрашиваешь, не из космоса ли они прилетели?

— Да потому, что метеорит лежал в ледниковой массе — то есть в замерзшей пресной воде, которая образуется из снега.

Вода в этой полынье имеет свойства растаявшего ледника. А в замерзшем состоянии она пребывала в течение трех веков. Так каким образом в ней могли появиться океанские живые существа?

За этими словами Толланда последовало долгое напряженное молчание.

Рейчел стояла на краю бассейна и пыталась понять, что же все-таки происходит. В полынье, из которой вытащили метеорит, присутствует биолюминесцентный планктон. Что это может означать?

— Где-то должна быть трещина, — наконец проговорил Толланд. — Это единственное возможное объяснение. Планктон мог проникнуть в шахту исключительно через щель во льду, которая открыла доступ океанской воде.

Рейчел ничего не поняла.

— Доступ океанской воде? Но откуда? — Она вспомнила продолжительную поездку на снегоходе. Они двигались как раз от океана. — Ведь до берега без малого две мили.

И Мэрлинсон, и Толланд одарили ее странными взглядами.

— Говоря по правде, — пояснил Мэрлинсон, — океан находится прямо под нами. Дело в том, что эта льдина на самом деле стоит на воде.

Рейчел смотрела на мужчин, совершенно сбитая с толку.

— На воде? Но… это же ледник.

— Совершенно верно, ледник, — подтвердил Толланд, — но он не на земле. Часто ледники уходят далеко от земли и плавают на воде. Это происходит из-за того, что лед легче воды. Ледник просто стоит в открытом океане, словно гигантский ледяной плот. Шельфовый лед, собственно, и является прибрежным ледником. — Он помолчал. — На самом деле мы сейчас находимся в океане, почти в миле от берега.

Пораженная Рейчел сразу насторожилась. Она представила себе всю картину, и мысль о пребывании за Полярным кругом внезапно показалась ей пугающей.

Похоже, Толланд понимал ее опасения.

— Не бойтесь. Толщина льда составляет триста футов. Причем двести футов ниже поверхности воды, словно кубик льда в стакане. А это делает ледник исключительно устойчивым. Здесь можно построить даже небоскреб.

Рейчел слабо кивнула. Чувство неуютности лишь усилилось. Зато, если отбросить в сторону дурные предчувствия, она теперь вполне уяснила гипотезу Толланда о появлении планктона. Он считал, что во льду существует трещина и именно через эту трещину планктон попал в полынью. Это казалось вполне правдоподобным и все же заключало в себе странный, тревожный парадокс. Нора Мэнгор очень уверенно заявляла, что этот ледник представляет собой прочный монолит. А ведь она высверлила десятки проверочных ледяных «бревен», чтобы исследовать его прочность.

Рейчел внимательно посмотрела на Толланда:

— Мне казалось, что именно целостность ледника легла в основу всех данных по датировке его пластов. Разве доктор Мэнгор не утверждала, что лед абсолютно монолитен, не имеет ни трещин, ни щелей?

Мэрлинсон нахмурился:

— Судя по всему, Снежная королева тоже способна ошибаться.

Рейчел подумала, что за такие слова вполне можно получить удар в спину ледяной шпагой.

Рассеянно поглаживая подбородок, Толланд наблюдал за свечением.

— Других объяснений нет и просто быть не может. Трещина должна существовать. А вес ледника должен способствовать проникновению в эту шахту через трещину океанской воды.

— Чертова щель! — не сдержалась Рейчел. — Ведь если толщина льда здесь составляет триста футов, а глубина шахты — двести футов, то, значит, щель проходит через целых сто футов ледового монолита. А Нора Мэнгор утверждает, что лед цел и не имеет трещин!

— Сделай милость, — обратился Толланд к Мэрлинсону, — найди, пожалуйста, Нору. Будем надеяться на лучшее — возможно, она знает что-то еще об этом леднике и просто не сочла нужным рассказать нам, непосвященным. И Мина поищи. Он сумеет лучше определить, кто же все-таки эти маленькие светящиеся зверюшки.

Корки отправился на поиски.

— Давай быстрее! — крикнул Толланд ему вслед, взглянув в полынью. — Честное слово, свечение становится слабее.

Рейчел тоже посмотрела на воду. Действительно, зеленое сияние уже не казалось столь ярким.

Толланд снял куртку и улегся прямо на лед.

Рейчел в замешательстве наблюдала за его действиями.

— Майк…

— Хочу выяснить, поступает ли соленая вода.

— Каким образом?

— Оп!

Толланд на животе подтянулся к краю бассейна. Держа куртку, он опустил один рукав в воду.