— Андрей Викторович, я нашел.

— Что нашел, кто нашел? Так, подожди. Это ты, Караджич?

— Он самый. Сижу вот в Лявле, жду автобуса, с рюкзаком полным артефактов.

На том конце провода повисла короткая пауза, затем Липневский осторожно спросил:

— И как?

— Курган точно не пустой! Копнул немного. Старый нож, вернее, остатки, и украшения.

Наш завкафедры был категоричен:

— Сейчас же в институт! Мы тебя будем ждать. Надеюсь, сам ты не пробовал чистить?

— Обижаете!

— Жду!

Я задумчиво положил трубку обратно и двинул на остановку, где уже разворачивался рейсовый автобус. Через полчаса буду в городе. Там и решится моя судьба!

— Николай Александрович? Ну что?

Приглашенный из краеведческого музея ведущий специалист по археологии Олег Владимирович Овсянников отвел от предметного столика лупу и пробормотал:

— Что-что. Подвеска петлеобразная с тремя петлями, серебро, гравировка. Две плоских привески, называемые «конь на змее». В целом они характерны для финно-угорской культуры нижнего Подвинья и распространены именно у нас. Их не так много в других местах. Такие украшения найдены в Скандинавии, на Севере — в Веркольском могильнике на Пинеге, два — в Панилово, Копачево. Точнее могу сказать после подробной экспертизы. Про вторые топоровидные подвески пока не скажу. Их находят по всему европейскому северу. Где, говорите, нашли?

Я ткнул в карту:

— У меня еще фотосъемка была проведена. Могу завтра фотографии притащить.

Овсянников сморщился, но Липневский его успокоил:

— Сергей отлично снимает. Посмотрите на портреты наших преподавателей.

Он указал на стену. Археолог подошел к одной из фотографий, хмыкнул, а затем посмотрел на меня:

— Неплохо. Вот этот каким объективом снимался?

— Юпитер 38М. Я его малость доработал.

— Это есть гуд. Я тут и сам иногда балуюсь фотографией. Не могли бы вы принести свое портфолио к нам в клуб. Мы в июле планируем фотовыставку проводить в Гостиных дворах.

— Я на все согласный.

Липневский лишь покачал головой. И в самом деле, что-то меня слишком много.

— Куда приносить?

— Я дам вам свой телефон. Заодно сообщу о ваших находках, — Овсянников посмотрел на моего куратора. — Андрей Викторович, не слишком ли вы зашли за грань? Отправить студента на незаконные раскопки.

— Олег Владимирович, официально это всего лишь случайная находка.

— Так и записать?

— Да. Гулял студент, снимал пейзажи и видит, торчит нечто из земли. Мало ли что после половодья смыло? Официально мы пока о месте раскопок не сообщаем.

— Понял вас, Андрей. Не мытьем, так катаньем! Что ж, ради науки можно и согрешить. Если экспертиза подтвердит древность находки, то будем звонить в Северную экспедицию.

— Может тогда осветим находку в прессе?

Овсянников с недоумением выслушал мою реплику и покосился на Липневского.

— Сергей у нас считает, что к четырехсотлетию города может весьма пригодиться подобный исторический подарок. Там, глядишь, и финансирование увеличат.

— Какой шустрый молодой человек! — но археолог явно задумался. Видимо, безденежье угнетало и его. — Во всяком случае все равно решать после экспертизы.

— И у меня есть выход на новостную программу, — тут же заявил Липневский.

— Это та самая Люсечка?

Никогда бы не подумал, что мой препод может так густо краснеть.

— Ну хотя бы и она?

Овсянников покосился на меня, но все-таки пробурчал:

— Сколько эта профурсетка мужских сердец съела!

— Не твоего ума дела, Олежа!

Я понял, что застал какой-то старинный спор и поспешил удалиться. Устал до чертиков!

Дома меня ждал душ и звонок от Вероники.

— Ты куда пропал? Я сегодня одна дома, завтра на смену. Намек понятен?

Намек был более чем жирен. Быстро хватаю чистую одежку, деньги и несусь на остановку. Находился сегодня! Ничка встретила меня с серьезной физиономией и в расписном переднике. С кухни вкусно пахло пирогами. Она тут же отобрала у меня бутылку шампанского и указала на дверь в туалет.

— Раз я сегодня, как прилежная хозяюшка пироги пеку, то на тебе мужская работа. Бачок подтекает, можешь глянуть? Отца не допроситься!

— Давай.

Долгое время у меня с сантехникой были довольно сложные отношения. Но в какой-то момент я дал себе слово, что с таким положением надо заканчивать, и занялся плотным изучением означенной техники. Так что сейчас смена крана, прокладки, трубы для меня не проблема. Разве что с такой старой техникой будет сложно.

— Нича, инструменты у вас где?

— Посмотри в шкафчике в прихожей.

Я открутил ручку, снял с бачка крышку и присвистнул. Это же с какой силой надо было её дёргать? Ничего, сейчас открутим и выправим, заодно почистим. Я подобрал подходящий ключ на двенадцать и занялся делом. Минут через десять уже сидел на кухне, поглядывая, как Вероника поливает крендельки густым сиропом.

— Так быстро?

— Можешь сама глянуть!

Девушка вернулась назад с улыбкой.

— Молодец! Пироги честно заслужил. Сейчас немного остынут, я пока чай заварю. А то мои с утра умотали в деревню и ты, как назло, пропал.

— По делам был за городом.

— То-то, смотрю, как загорел!

Я подошел к зеркалу и критично себя осмотрел. Вернее было сказать — сгорел!

— У меня мазь есть, сейчас подам. Сиди смирно. Сереж!

Я, конечно, не мог пройти мимо такого шанса, и пока Ничка мазала мне сгоревшее лицо, дал рукам волю. Ладони прошли сверху вниз и задумчиво остановились на упругих ягодицах любительницы аэробики.

— Думаешь, что если бачок починил, то все можно?

Было заметно, что ей нравятся мои незатейливые ласки. Мы еще не набаловались в эту игру.

— Я отработаю. Каждый пирог отдельно?

— А здоровья-то хватит, молодец?

Вероника вырвалась из моих цепких рук и скинула покрывало. На подносе выстроилась целая горка пирожков, кулебяк и шанежек.

— Ну… постараюсь, — засмеялся я.

— Уж придется! Шампанское открывай. Кстати, в честь чего такое мотовство?

— Да важное дело сегодня провернул. Ради него и нашего будущего столько километров намотал.

— Нашего?

Неожиданно её глаза оказались совсем рядом, и они не лгали. Эти распахнутые серые глаза смело смотрели в наше общее будущее. Они очень надеялись на меня.

— Ну если ты не станешь старой стервой, то вместо я будет мы. Так выпьем за это!

Вероника чуть не поперхнулась, осознав значение моих слов. На глазах выступили слезы. Ну а что я сейчас теряю? Человека, с которым тебе легко, найти на самом деле трудно. Это был шанс, и я не мог пройти мимо!

— Сереженька! — меня немедленно обняли и всего расцеловали. — Да я все для тебя, я всегда буду рядом! Поверь, я такая!

Надо ли говорить, что пробы пирогов прошли несколько позднее. Но вообще они нам очень пригодилась в плане поддержания сил. А сил было, поверьте потрачено немало. Да мне и не жалко! Нет ничего бессмысленного в жизни. Во всем имеется собственный смысл!

Все-таки вся эта педагогическая суета с Инструктивкой отбирала у меня слишком много времени. Обучение навыкам воспитателя в пионерском лагере проходило в ускоренном темпе. Пришлось и жить за городом, на базе института. Это, конечно, было весело, ничего не попишешь, команда у нас подобралась молодая и задорная. Но учебный процесс то и дело залезал в мою личную жизнь. К тому же возросшие траты здорово проредили мой бюджет, даже пришлось залезть в святое святых — сберегательную книжку. Пока в этом времени мне не стоит страшиться дефолтов и инфляции. Так что деньги под хорошей защитой. Но боюсь, что осенью, при создании фотостудии придется снова потратиться. Выхода пока вижу лишь два. Как только закончиться Инструктивка тут же завербоваться к геологам. Или еще есть вариант попасть через Колю Истомина в хороший стройотряд. Они ведь разные бывают — где-то обязаловка и громкие лозунги, а где-то сносные заработки.