— Боишься, что тварь и правда окажется тварью? Мы внушили вам образы, что она наполовину гуманоидная женщина, но не поверила ли ты в это на самом деле? Она тварь, Давара Соф. Древняя тварь прошлого. Не забывай об этом.

— Возможно. Никто не видел ее труп целиком.

— Видел! — старик брызгает слюной. — Это богомерзкая тварь! Предыдущий Верховный Инквизитор пожертвовал жизнью, чтобы на миг заглянуть, что там, за этим отвратным паучьим телом. Последнее, что он выкрикнул перед смертью — «там ничего нет»!

Голос Давары Соф до безобразия спокойный и элегантный:

— Если там ничего нет, почему же вы так стремитесь в этом убедиться и заглянуть в ее паучьи глаза? Вы иссушаете ее, пользуетесь ею. Зачем вам знать источник этой силы?

— Нам важно понять, кто наш враг! Воплощенная тварь или разумное существо, с которым как-то возможно договориться! — старик тяжело дышит, вздыхает. — Неважно, Давара. Готовь ребенка и ритуал. Твой ученик вышел из-под контроля. Мы потеряли связь с одним из братьев, а наш человек в Гериусе нас предал и перешел на его сторону.

Сердце у призрачного меня выбивает ритм. Кэр соврал! Частично соврал! Никто не знает, как выглядит тело Шиилы! Никто до сих пор не смог добраться до него! Они видят только ее часть!«Там ничего нет» — что это значит? Что сказал смертник-инквизитор, приблизившись к телу Шиилы?

Гниль подземная, почему же мне тоже так важно, что в Шииле есть что-то от разумного существа, похожего на меня?

Меня вырывает из Храма ровно в тот момент, как Давара смотрит в мою сторону и слегка приподнимает уголки губ. Я успеваю заметить лишь… странную схожесть между ней и… обликом богини Шиилы.

Стоп!

Стоп-стоп-стоп!

Мне не показалось? Давара Соф и правда так похожа на нее?! Нет, стоп. Я же никогда не видел истинный облик Шиилы. Только сейчас я могу сопоставить, насколько они… схожи.

Призрачного меня выдергивает обратно в таинственный лес.

Я падаю на одно колено, тяжело дышу. Сердце сжимает, а в висках стучит. Либо мне очень хреново от пребывания здесь, либо… оттого, что я понял.

С трудом понимаю голову, смотрю на высокую женщину, так похожую на… Давару Соф. Если убрать лишнее давление на мозг о том, как же она божественна и прекрасна, то…

Да… всё верно. Передо мной стоит она.

Давара Соф…

Мой учитель…

Шиила пропадает, испарившись в тумане, и я снова вижу в лесу огромное паучье тело, перебирающее лапами, размером с небоскрёб. Только на этот раз паук… без головы. Вместо нее — дыра!

Грёбаный ужас выбивает меня из мира не менее грёбаной наркомании.

Я вернулся…

Дышу, как умалишённый, схватившись за сердце. Гниль подземная! Я сейчас сдохну!

— Киба-кун! Что с тобой?! Киба-кун!

Акане ощупывает меня, не понимая, что происходит. Аннета с улыбкой запихивает в себя еще три яйца. Они крошатся, выпадают изо рта:

— Рхум мдрум мрум штух.

Не похоже, что она переживает.

Вижу, как бледная Элеонора пытается встать, чтобы помочь, но у нее ничего не получается.

Киба Рио валяется на полу. Умиротворенно, с закрытыми глазами и серьезным выражением лица. Руки скрещены на груди.

— Стоп… стоп… — медленно выдыхаю. — Вроде отходит… Твою… мать…

— Мрум шрум хрум?

— Да, — соглашаюсь я с Аннетой. — Сколько меня не было?

— Прум друм бум.

— Всего пару секунд? Серьезно?

Акане переводит взгляд с чавкающей Аннеты на меня:

— Как ты ее понял… А, неважно. Киба-кун, твой отец просто коснулся тебя и упал… Он… прости… я думаю, он мертв. А ты схватился за сердце. Ты что, не помнишь? Что случилось? Ты встретился… хм… со своей богиней?

Может, мне и кажется, но на лице Акане мелькнуло выражение из разряда «Константин Киба — тронутый на голову псих».

Сил хватает только кивнуть. Я обмякаю, падаю на спину — на мягкую кровать.

— Мой учитель…

— А, что, Киба-кун?

— Она и есть Шиила…

— О! Вот как. Это хорошо или плохо?

Отворачиваюсь к стенке лицом:

— Попросите хозяйку убрать труп и принести раскладушки. Нам всем нужно поспать.

— Но…

— Спать… я сказал… Набирайтесь сил. Как проснёмся — уходим.

Понимание прогрызает проходы в моих мозгах. Киба Рио дал мне бесценный дар. Знание, в котором я сейчас стопроцентно уверен.

Как же я был слеп… Моя богиня все это время была прямо передо моим носом. Материальная. Ее можно было увидеть глазами, пощупать руками. Похоже, давным-давно по какой-то причине ее человеческая часть… не знаю… вырвалась из паучьего тела, отказавшись от становления и огромной части своей силы.

Шиила…

Она… не богиня. Если я правильно помню писания по этой теме, то могу предположить, что Шиила когда-то отказалась от паучьей части, чтобы не перевоплощаться в божество, продолжив развивать физическую оболочку человека. Но в то же время она создала легенду своей божественности и… обучала нас, как… настоящая мать. На собственных останках она построила Храм, чтобы сделать нас сильнее.

Так, писание… А где я читал эту теорию? Твою ж…

А не Давара ли Соф дала мне тот самый манускрипт под названием «Теории мироздания и вознесения». Еще до моего посвящения в Тени…

В библиотеках Храма никогда такого чтива не было! Даже в закрытой секции!

Ты идиот Эйн Соф.

Она тебе намекала.

Но ты ничего не понял…

Не знаю, почему я смеюсь. Смешно и все. Извините, девушки, это покажется немного странным, но я не могу удержаться…

Все это время Первая Тень Шиилы и Велигий Магистр Храма была… выдуманной богиней Шиилой.

Она была просто… очень могущественным существом, отказавшимся от вознесения.

Думай Эйн Соф…

Думай…

На что теперь похожа вся эта… картина…

Я засыпаю.

— Хрум врум прум?

— Ага, — озабоченно соглашается Акане.

Просыпаюсь я оттого, что чувствую на лице чье-то дыхание. Открываю глаза. Аннета нагнулась надо мной, разглядывает. Касаемся носами.

— О, Костя, привет.

— Привет. Ты слишком близко.

— Мне интересно, почему ты так выглядишь.

— Ты только что заметила?

Аромат Аннеты приятно щекочет нос. Она не спешит отстраняться, хмыкает:

— Если не считать седину, то ты старше лет на десять. Может, на пятнадцать. Это могло произойти с Альвом из-за большого стресса. Хм… интересно. Ты что-то потерял? Что-то важное? Но при этом ты не умер… Хм… Киба Рио… Вознесенный… Богиня Шиила. Это же как-то связано с ней? С Храмом? О! Я поняла! Вот оно что!

Аннета резко выпрямляется, усиленно кивает.

Сажусь на кровати:

— Я смотрю становление идёт полным ходом.

Смотрю на настенные часы. Я проспал девять часов вместо четырех. Гниль подземная, мой биологический будильник сломался.

Элеонора спит на раскладушке, как убитая. Акане рядом с ней — заплаканная, стонет, но вроде тоже спит.

— Да! — подпрыгивает Аннета. — Я не знаю, как это работает, но… всё меняется! Я будто заново родилась! Все становится таким… простым и понятным.

— Ага, и кажется, что весь мир у твоих ног…

— Да, Костя! Откуда ты знаешь?

— Проходил. Это только начало. Ты же… знаешь, чему учат в храме после становления?

Эти знания не совсем память предыдущих Теней. Скорее, инстинкты. О Храме, Шииле, разных языках…

— М-м-м, что-то такой мутно припоминаю…

— Ясно. Нас учат тому, что нельзя пытаться порабощать и познавать мир, чувствуя себя всемогущим. Нас запирают в темную комнату без окон и дверей на три месяца. Дают только хлеб и воды. Сначала мы разбираемся с собой, а уж потом с окружающим миром. Иначе можешь напортачить, переоценив свои силы. Потом нас еще год не выпускают за пределы Храма. Обучение очень серьезное.

Аннета улыбается, как истуканчик:

— Большая сила — большая ответственность!

Морщусь:

— Это кто такое сказал?

— Дядя человека-паука.

— Эм-м-м, ну да. Как-то так.

Не нравится мне это. Она слишком радуется тому, что получает. А у меня нет времени учить ее контролировать себя.