Глаза моего слуги, и без того круглые, стали похожи на чайные блюдца среднего размера. Наказание для него было и впрямь жуткое, поскольку телевидение он полюбил всей душой. Ну или что там у него есть?
Причем ужас неподдельный, так как он наказание будет отбывать честно. Это дети покивают и дальше по-своему делать будут, пока родителей дома нет. Здесь все по-настоящему. Есть я дома, нет меня — он все одно будет выполнять мой приказ.
— И на тот же срок без газировки, — решил добить его я.
Да, жестко. Но по-другому никак.
Я глянул на смартфон, который держал в руке, но звонить никому не стал. Надо было прежде еще одно дело завершить. Не стоит его откладывать в дальний ящик.
Встав с табуретки, я подошел к стене, привстал и постучал кончиками пальцев по вентиляционной решетке.
— Вавила Силыч. Вавила Силыч, прости меня уж, а? Не со зла же нагрубил, по глупости своей.
Вот тут надо извиниться самому. Когда я неправ, тогда неправ.
— Выходи, давай, вместе позавтракаем.
Тишина стояла за вентиляционной решеткой. Никто там не скребся, никто не сопел.
— А почему нет? Можно и позавтракать, — раздалось у меня за спиной. — Хотя, Александр, дело-то уже к обеду идет. Долго спишь.
Подъездный, оказывается уже сидел за столом и лукаво на меня смотрел. И по его взгляду мне стало ясно, что я прощен, по крайней мере на этот раз.
А другого и не будет. Такие существа как он, если что-то для себя решают, то все, это навсегда. Человек человека всегда переубедить сможет, это только вопрос хитрости и времени. Люди падки на лесть, ложь, деньги, в конце концов. Нет таких нравственных крепостей, которые не пали бы под тем или иным нажимом. Опять же страх всегда был отличным мотиватором для перемены практически любого решения.
Но с нечистью и нежитью такое не пройдет. У них другой взгляд на подобные вещи. Да и на весь этот мир в целом.
Через пару минут ложки весело стучали о тарелки, Родька, который, несомненно, уже поел до того, традиционно не преминул сделать это еще раз. Он вообще в этом вопросе большой мастак. Останавливаться до того, пока не покажется дно тарелки — это не в его правилах.
А еще мне стало смешно, поскольку все это более всего напоминало семейную трапезу, правда, достаточно гротескную. С другой стороны, у меня теперь и жизнь такая, что нормальной ее не назовешь.
Продолжив ряд нелогичностей этого дня, я наконец-то набрал номер человека, которому еще вчера я звонить и не подумал бы.
— Здравствуй, красивая женщина, — сказал я, как только на той стороне сняли трубку. — Как твои дела?
— Сплю, — сонно ответил девичий голос.
— День на дворе, — попенял я собеседнице. — Петушок пропел давно.
— В суп его, чтобы не орал. А это кто? — сон из голоса ушел, появилась заинтересованность.
— Как кто? — решил я не отходить от шаблонов и штампов телефонных разговоров с малознакомыми дамами. — Не узнала?
— Смолин, — разрушила так хорошо начинавшуюся интригу девушка. — Вот не ждала.
— И зря, — без тени притворства произнес я. — Сама же ко мне клинья на той неделе подбивала. Ну вот, я подумал, проникся, решил позвонить и сказать, что я согласен.
В трубке раздались короткие гудки. Мезенцева просто разорвала связь.
Перегнул я, по ходу. Как бы она сейчас меня вовсе в «черный список» не определила.
— Что-то со связью сегодня неладно, — с облегчением протараторил я в трубку, когда Женя все-таки ответила мне. — Тарифы все выше, а качество все хуже.
— Чего надо? — спросила у меня Мезенцева, как видно, не испытывавшая особого желания участвовать в извечных играх мужчин и женщин.
— Поговорить, — честно ответил я. — И лучше всего — очно. Жень, давай уже мириться.
— Я с тобой не ссорилась, — равнодушно бросила девушка. — Не того ты масштаба фигура.
— Мы слишком мало знакомы, чтобы ты могла оценить по достоинству мои масштабы, — не показывая, что ее слова немного обидны для меня, сообщил ей я. — И я сейчас о духовном, а не о телесном. Кроме шуток — ты сегодня как, свободна? Просто могли бы пойти куда-нибудь, в какое-нибудь очень приличное место, посидеть, покушать деликатесных мясных блюд…
— На хорошие деликатесные мясные блюда у тебя денег не хватит, — опять унизительно прямо рубанула по моему самолюбию девушка. — Тем более в очень приличном месте. Не льсти себе, Смолин.
— Да елки-палки, — уже не на шутку начал злиться я. — Ну хорошо, пошли в «Герасима». Кормят там на самом деле неплохо, и мне это по карману. Куплю тебе «пожарскую» котлету и капустный салат. А, да. Еще кусок торта, они там в ассортименте.
— Ну не знаю, — впервые за весь разговор в ее голосе появились человеческие интонации. — Я выспаться хотела. Неделька выдалась просто жесть.
— Жень, мне мозги не полощи, — попросил ее я. — Просто тебе лень себя в порядок приводить. Не заморачивайся, я тебя зову просто поесть. И еще — это не свидание, а деловая встреча. Есть у меня одна темка по вашему с Нифонтовым профилю.
— Так бы и сказал, — возможно, мне показалось, но в голосе Жени прозвучало совсем-совсем легкое, еле слышимое разочарование. — А я все гадаю, чего ты именно мне позвонил? Правильно, Колька же еще в ночь к своей подруге умотал.
— Вообще-то я его и не думал вызванивать, сразу тебя набрал, — добавив в голос немного меда, заверил ее я. — Не спрашивай почему, все равно на этот вопрос у меня ответа нет.
— Ловок ты, — фыркнула Мезенцева. — Ладно, уломал. Можешь за мной заехать через… ммм… Полтора часа. Адрес сброшу «смской».
— Не могу, — признался я. — У меня машины нет.
— Не парень, а мечта, — ласково почти пропела девушка. — Все просто идеально. Машины нет, работает мелким клерком, зато в комплекте имеются обозначившийся пивной животик и бывшая жена. Саша, я твоя навеки! Ты герой моих розовых снов времен пубертатного периода!
Кстати — зацепила. Ничто не бьет так больно, как чистая правда.
— Ладно, не обижайся, — звонко засмеявшись, сказала Женя. — Ты сам сказал, что нам с тобой в ЗАГС не идти, так что считай это дружеской шуткой. «Герасим» так «Герасим». Тем более, что там в самом деле неплохо кормят. По крайней мере, порции большие. В какой из них поедем? Может, на «Спортивную»?
— Давай лучше на «Кузнецкий», — предложил я. — Центр все-таки. Вдруг мы настолько интересны друг другу станем, что потом еще и пройдемся по улицам нашей древней столицы? Дождь кончился, жары нет, самое время для романтических прогулок.
— Что-то сомневаюсь я в этом, — протянула Мезенцева. — Но — как скажешь. И еще — не надо мне покупать цветы, хорошо? Это только деловая встреча.
— Подытожим, — принял ее тон я. — Через полтора часа у входа в заведение. Идет?
— Через два, — подумав, уточнила Евгения. — Твое мнение мне по барабану, но там и другие мужчины будут, возможно даже интересные и одинокие. Не хочу, чтобы они смотрели на меня как на чучундру.
Редкий случай, но на встречу я не опоздал. Через два часа я стоял у входа в «Герасима» на Кузнецком мосту, глазея на то, как крепкие ребята в синей униформе вешают вывеску с надписью «Капитал» на здание напротив, и гадал, сколько же в этом самом «Капитале», который, несомненно, являлся рестораном, стоят те самые деликатесные мясные блюда из нашего с Женькой разговора.
И еще — почему на нем не изображен бородатый основоположник коммунистической теории? По идее, самое ему там место. И его не менее бородатому другу тоже.
Цветы я покупать не стал, как она и сказала. Но при этом на встречу пришел не с пустыми руками. К первоначальной теме разговора добавился еще и небольшой сюрприз, в виде книги, затянутой в человеческую кожу и с серебряными застежками.
Я решил отдать Мезенцевой подарок Костяного царя, вот так-то. Наверняка они подобные вещи в своем отделе коллекционируют, а мне он, как выяснилось, без надобности.
Нет, я не стал в один миг альтруистом и добряком. Просто книга оказалась пирожком без начинки. Так сказать — ни с чем. В самом прямом смысле. Страницы этого фолианта сияли какие белизной, какие желтизной, но единым в них было одно — абсолютное отсутствие записей. Пустота и чистота. Как в голове после хорошей пьянки.
