Последним в котел отправился мандрагыр, полученный мной от Дары. Весь, без остатка, под грустный вздох скаредного Родьки.

Зелье на секунду перестало кипеть и его поверхность словно зеркальной пленкой подернулась, создавая ощущение, что в емкости находится не травяное варево, а живая ртуть. Но сразу же после этого цвет сменился на красно-коричневый, а следом за тем со дна поднялся огромный пузырь, мигом лопнувший на поверхности и затопивший кухню ароматом цветущей лесной поляны, как видно той самой, на которой некогда и появился на свет попавший в котел корень.

— Молодой корешок — филином ухнул Родька — Слабенький.

— Как узнал? — заинтересовалась Жанна.

— Так он светлым цветом только на миг сверкнул, и на медяшку перекинулся. А теперь и вовсе в зелень пошел. Стало быть, силы в нем чуть. Был бы старый, мудреный, так с минуту бы золотом сиял, не меньше. И уж после того серебром переливаться начал.

— Надо же — с неожиданным уважением посмотрела на мохнатика девушка.

— Ага — Родька потер лапы — Ну что, хозяин, почитай, что и все. Полчаса ему кипеть осталось, верно?

— Верно — я снова глянул в книгу, после взял со стола пустой флакон и показал ему — Что думаешь, полный наберем в итоге?

Родька наклонился над бурлящим котлом, понюхал варево и мотнул башкой.

— Не, не наберем. Чуть больше половины выйдет, и то не поручусь.

— Да ладно — не поверила Жанна — В этом пузырьке емкость четверть литра, а тут у вас все полтора.

— Мандрагыр как губка, все в себя впитает — фыркнул Родион — Полегоньку, помаленьку, глядишь — и дно котелок покажет. Да сама к вечеру увидишь, что я тебе рассказывать стану.

— Думаешь, до темноты настоится зелье? — с сомнением глянул на бурлящую влагу я.

— Само собой — заверил меня слуга — Говорю же — молодой корешок. Много ли ему надо?

— Это хорошо — я перелистнул несколько страниц в книге, а после ткнул пальцем в некий рецепт, записанный невероятно кривым почерком — Ты давай, все вот по этой записи подготовь. Как мандрагыр с огня снимем, этим делом займемся. А я пока пойду, заказчику позвоню.

Я вышел из дома, когда в его окнах зажигались огни, один за одним. Если честно, имелись у меня сомнения насчет того, что Родька ошибся, и в результате мне придется переносить встречу с Ильей Николаевичем на завтрашнее утро, а вместе с тем и все остальные мероприятия, запланированные на сегодня. Но нет, все вышло так, как мой слуга и предсказал — к вечеру жидкость, плескавшаяся на дне котелка, остыла и приняла описанный в рецепте темно-бронзоватый цвет. А еще чуть-чуть искрилась, если ее немного колыхнуть.

— Как ты и сказал — готово — похвалил я Родьку, переливая итог утренних трудов во трехсотраммовый флакон темного стекла с узорным тиснением на лицевой стороне и тугой деревянной пробкой, один из тех, что я еще два года назад на «Амазоне» заказывал. Кстати, надо бы пополнить запасы, тары под зелья почти и не осталось, ни такой, как эта, ни игривой, оформленной в компьютерно-игровом стиле — Молодец.

— Ты, хозяин, просто именно такое зелье ни разу еще не варил — великодушно сообщил мне слуга и перехватил у меня из рук опустевший котелок, на дне которого ни капельки не осталось — А так и сам бы, без меня, смекнул что да как. Да и я вон, промашку дал, варева-то поболе получилось, чем посулил.

И это верно. Флакон заполнился почти полностью, еще чуть-чуть — и можно было бы сказать, что почти под пробку. Так что свезло моему заказчику, прямо скажем. У него теперь не месяц в запасе есть, а поболе. Ненамного — но все же. Кто-то скажет — пустяк, что такое лишние пять-семь дней? Нет, друзья, это не пустяк. Это шанс задержаться на белом свете, причем отличный. Иной раз людям выпадает удача в виде всего лишь каких-то пары часов, и та почитается за великое благо. А тут около недели мужику досталось!

Может, конечно, эти дополнительные дни ему и не понадобятся, может, договорится Мара с Пухеей.

А коли нет?

Вечерок же, между тем, выдался в плане погоды нынче преотменный. Ненастье, предсказанное моей соседушкой по Лозовке, покрутилось в столице, покрутилось, да и отправилось куда-то на Запад, нагонять дождливо-ветренную тоску на обитателей Европы. Ну, а к нам вернулось мягкое тепло, то самое, которое вот в такие сиренево-ласковые майские вечера будит в душе, казалось бы, давно и прочно забытые воспоминания о тех днях, когда ты только-только пересек границу, отделяющую детство от юности, начав открывать для себя мир, наполненный до того неизвестными для тебя чувствами и эмоциями.

Даже меня этот особенный поздневесенний вечерний воздух и то зацепил. Вспомнились дачные прогулки со Светкой, слова, которые мы тогда друг другу говорили — настоящие, искренние, в которые сами верили, ее мягкие губы…

Было это. Было. Но прошло. Может, к добру, может нет, теперь уж не узнаешь, потому что все случилось так, как случилось.

— Толя — обратился я к таксисту, садясь рядом с ним на скамейку — Сейчас машина прибудет, ты едешь со мной. После я из того места, куда нас привезут, уеду, а ты там останешься? На всякий случай уточню — будешь смотреть в оба глаза и слушать в оба уха, при этом никак себя не выдавая. Все, что будет сказано насчет меня, запоминай, желательно дословно. Основной фигурант — старикан, с которым я беседовать буду. Он там главный и все решает, потому внимание именно на него. Ясно?

— Предельно — кивнул мой новый помощник — Сколько мне там быть? День, два, неделю?

— Завтра вечером вернешься, доложишь — ответил я — А после поглядим, надо продолжить дозор или нет.

— А Жанка уже там? — поинтересовался у меня Анатолий — Или куда в другое место усвистела?

— Не там. Но тоже при деле.

Я ее отправил узнать, где в данный момент Силуянов ошивается — у Ряжского дома или в клинике Вагнеров, близ пребывающей в коме Ольги Михайловны. Надо же мне понимать, куда именно я направлюсь после визита к Илье Николаевичу?

Для начала Жанна наведается в клинику, а уж оттуда, если мятежный дух не там, двинется дальше. Уверен, скрываться Вадим Александрович от нее не станет, более того, специально ей покажется. Разумеется, он прекрасно поймет, зачем именно мертвая девушка заявилась, но ему только того и надо. Он столько времени ждал нашей встречи, столько к ней готовился, так для чего устраивать прятки с препятствиями?

И тут, может быть впервые за все время знакомства, наши с Силуяновым планы и устремления совпали. Я тоже не собираюсь откладывать в долгий ящик данную встречу.

— Что-то еще, шеф? — поинтересовался таксист — Какие-то дополнительные указания будут?

Он уже несколько раз называл меня «шефом» вместо «хозяина», но я его не осекал. Хорошее слово, меня оно устраивает.

— Указаний не будет — встрепенулся я — А вот вопрос есть. Глянь-ка, Толян, на фотки, и скажи — нет ли среди этих рож того призрачного типа, что около моего подъезда накануне топтался?

Я достал телефон, открыл раздел «Галерея» и неторопливо стал перелистывать фотографии, с которых на нас таращились те, на кого меня подрядил охотиться Костяной царь. На этот раз безопасники Ряжской расстарались, досье покойных бизнесменов и политиков сделаны были на славу, причем к каждой прилагалась качественная фотография фигуранта. Ясно, что совсем уж все подвиги этих господ туда не попали, но за что зацепиться по каждой из персоналий мне было. Вернее — теперь я хоть отправными точками для поиска обзавелся.

— Нет — мотнул головой Анатолий — Тоже не он. И этот мимо. Стоп! Вот этот.

— Точно? — спросил я, не обращая внимания на удивленный взгляд, которым меня окинула проходившая мимо стройная длинноногая девушка. Кстати — глянешь на такую, как она, и понимаешь, что неуклонно стареешь. Просто я ее помню, эта милашка в третьем подъезде живет. И то, как она в начальную школу с белыми бантами бегала, тоже помню. А теперь вот, глядите-ка — уверенная в себе барышня вышагивает, прекрасно знающая о своей привлекательности и уверенная в том, что она может заставить покорно пойти за собой, подобно барану, любого мужчину, независимо от его возраста — Не ошибаешься?