Ольга дышала тихо-тихо, почти неслышно, бело-восковое лицо было недвижимо, и только синенькая жилка еле заметно билась на виске.

Я, уже бог весть в который раз, глянул на экран смартфона. Два часа прошло. Минута в минуту.

— Пора, — произнес я мягко, беря ее руку в свою. — Оль, пора возвращаться. Не знаю точно, где ты сейчас, но уверен в том, что это место не лучшее на свете. И уж точно тут, с нами, тебе будет куда лучше. Здесь твоя жизнь. Здесь твой мужчина, сестра, дело. Я, в конце концов.

Понятия не имею, верные слова сейчас произношу или нет. Хочется верить, что да. Но, по крайней мере, говорю то, что на самом деле думаю. Не дежурные фразы.

— Оль, если бы я мог, я бы вытащил тебя оттуда за волосы, но так уж получается, что тут ты сама себе должна помочь. Найди силы, вырвись оттуда к нам. Мы скучаем. Мы все скучаем. Ты сможешь. Другая бы, возможно, не справилась, но ты — не любая. В тебе крепости на сто человек припасено.

Мне показалось или ее рука дрогнула? Нет, не показалось. Это точно так.

— Давай, Ольга. В конце концов, для тебя никогда и ни в чем преград не существовало. Ты даже меня прогнуть умудрилась. Не целиком, но все же. А уж это точно подвиг! Неужто тебя какие-то туманы удержат?

И вот в этот самый момент, когда я помянул туманы, меня словно серое облако накрыло, мрачное, непроглядное и недоброе.

Зато в этой серой густоте я внезапно увидел Ольгу и стоявшую рядом с ней Мару, причем последняя пребывала не в привычном мне облике маленькой девочки. Нет, теперь это была стройная, очень красивая женщина с длинными черными волосами, и лишь глаза, которые остались прежними, позволили мне понять, кто именно находится рядом с моей знакомой. Вот только красота ее была, если можно так выразиться, злой. Так себе определение, но другого у меня нет.

— Ведьмак? — удивилась Мара, глядя на меня. — Ты тут откуда?

— Не знаю, — растерянно ответил я, уже сообразивший, куда именно меня занесло. — Но оно к лучшему. Оль, нам пора.

— Саша? — растерянно произнесла женщина и прикрыла одной рукой грудь, другой — причинное место. Просто она тут, в Нави, оказывается, бродила в чем мать родила. — Я слышала твой голос, но думала, что мне кажется.

— Ведьмак, тебя тут не должно быть, — нервно дернулась Мара. — Если он учует нас, то все, никто обратно не выберется.

Не знаю точно, кого она имеет в виду, но одно ясно стало сразу: если служанка Мораны такое говорит, то дело плохо.

— Ольга, да отомри ты уже, — я приблизился к Ряжской и тряхнул ее за плечи. — Время на исходе!

— Он рядом! — взвизгнула Мара. — Ведьмак, беги!

И как не бывало ее, исчезла черноглазая красавица в один миг.

Ну, а я услышал совсем рядом с собой негромкое шипение и неприятный скрежет, напомнивший мне посещение серпентария, находящегося в Московском зоопарке. У некоторых змей так же чешуя поскрипывала, когда они ползали туда-сюда.

И тогда все встало на свои места, я понял, кто именно напугал Мару.

Великий Полоз. Это он пожаловал глянуть, кто же это наведался на пустынные равнины давно забытого мира.

И вот тут впервые за долгое время мне стало по-настоящему страшно. До дрожи в коленках, до мурашек в кулак величиной по спине.

— Оля, надо валить! — рявкнул я. — Иначе обоим кранты! Найдет твой Пашка в палате два тела и после этого совсем затоскует! Он и так почти одичал, а уж после такого вовсе промутирует. Может, даже бухать начнет. Сама посуди: и любимой жены нет, и того, кому за ее смерть что-то предъявить можно, тоже нет!

— Паша по мне грустит? — в глазах тени, которой почти стала Ряжская, блеснула яркая живая искорка.

— Да не то слово. — Я всем своим существом ощущал, как за моей спиной шевелится в туманной мути огромная змея. И это не разбушевавшаяся фантазия, уверен, так оно и есть. Можно было бы повернуться, чтобы в этом убедиться, только вот все инстинкты орали мне: «Не смотри! Не надо!» — Потерянный бродит, небритый, нечесаный, даже на бизнес забил!

— Честно?

— Предельно. Да сама сходи посмотри!

Ольга Михайловна знакомым жестом поправила волосы и исчезла, так, будто ее тут и не было.

В тот же миг перед глазами у меня вспыхнул огонь, в виски бухнули два огромных молота, и я ощутил, что падаю в какую-то неведомую бездну.

Но перед тем успел услышать голос, в котором не имелось ничего человеческого. «Я все равно найду тебя, ведьмак», — сказал он мне. Всего одна фраза, ни больше ни меньше. Но сколько в ней было уверенности, сколько предвкушения, сколько злобы.

А еще я, похоже, стал лучше понимать Морану. Я бы на ее месте тоже нервничал, если бы эдакая пакость ползала поблизости от моего дома, и пытался набрать сил для того, чтобы дать ей отпор.

— Саш! — стукнулся в мои уши голос Ряжской. — Саш, это ты?

Открыв глаза, я понял, что, оказывается, навернулся со стула и в данный момент валяюсь на полу.

— Ну, а кто же еще? — выдохнул я, не поднимаясь. — Добро пожаловать обратно, Ольга Михайловна. Добро пожаловать домой.

— А мы где?

— В больнице.

— Почему?

— Это долгий рассказ, — улыбнулся я и раскинул руки в разные стороны, словно собираясь сделать «снежного ангела». — Сначала вы на свою голову познакомились со мной…

— А если сразу перейти к финалу? — в голосе женщины я услышал прежние нотки, и еще из него стремительно уходила слабость.

— Тогда все совсем просто. Вам хорошо бы поесть и поспать, а я полежу еще минутку, да и поеду куда подальше.

— А именно?

Я промолчал, хотя мне и было что ей ответить. Я поеду туда, где можно немного прийти в себя и попытаться спокойно поискать ответы на вопросы, которых стало как-то очень много.

Я поеду домой. В Лозовку.

Конец книги

Автор благодарит всех тех, кто помогал ему в работе над этой книгой: Нури Магомедова, Евгения Петрова, Василия Крысина, Евгения Прядеева, Михаил Yakytа, Андрея Авдеева, Павла Nighmare Сергеева, Сергея Карпенко, Игоря Таратенко.

Отдельное спасибо Софье Потоцкой.

— Алконоста ни разу не видал. И Сирина тоже, врать не стану. А вот с Гамаюном как-то беседу вел, да — Карпыч посолил подостывшую картофелину и аппетитно начал ее поедать — Она в моей реке, понимаешь, решила крыла свои сполоснуть. Устала, видать, вот и остановилась на дневку.

— Она? — изумился я — А я думал, что Гамаюн это он!

— Нет, точно она — заверил меня водяник — Потому как стервь редкая. Я-то думал — шутка ли! Все же вещая птица, власть над судьбами имеет, самого Рода помнит. И что? Да большинство моих русалок по сравнению с ней девицы невинные. Ну, кроме Лариски, само собой. Все этой пернатой не так, все ей не эдак. И почтения, видите ли, не оказали достойного, и вода в речке мутновата, и камыш шумит слишком громко. Тьфу!