Он выслушал меня очень внимательно, попросил прочесть рецепт, потом перечислить травы из списка, после этого сказал:
— Все это у нас дома есть.
— Где? — повертел я головой.
— Да не здесь, — укоризненно произнес Родька и махнул лапой. — Там, в Лозовке. Дома.
— Не поеду, — сразу смекнул я, куда он клонит. — Даже не проси.
— Тогда не знаю, — насупился мой слуга. — Здесь такого не найдешь. Травы немудрящие, но в городе наверняка не растут. Тут у вас лопуха хорошего не увидишь, не то что хотя бы вон «огневки».
— Ну это ты преувеличиваешь, — не согласился с ним я. — Ведьма та что-то в парке выкапывала? Значит — растут травы, можно их найти. Ты мне другое скажи, мил друг — травы, что для этого рецепта потребны, они не из тех, что надо в определенный день рвать или там в полнолуние?
— Нет, — уверенно заявил Родька. — Я же говорю — немудрящие. Но пойди их тут, сыщи. Разве что в тот парк сходить?
В парк я, разумеется, не пошел, не хватало только этого. Тем более, что мне все равно неизвестно, как эти травы выглядят в живой природе. Я поступил проще. Я направился к компьютеру.
Поисковый запрос, сформулированный как «травы, компоненты для зелий, колдовство» сходу выдал огромное количество магазинов, которые торговали всем чем угодно для практической магии. Все они как один были оформлены вычурно, в темно-красных тонах, и изобиловали хлесткими слоганами вроде: «Мы сопроводим вас в мир чародейства и волшебства».
Покопавшись в каталогах, я убедился, что все необходимое для зелья, которое я надумал сварить, имеется в наличии в любых количествах, аккуратно расфасованное в пакетики и по достаточно невысоким ценам. С последним мне повезло, поскольку иные реагенты были куда как недешевы. Для сравнения, приснопамятный мандрагыр, который здесь назывался «корень мандрагоры», стоил очень и очень дорого, сто грамм этой красоты обошлись бы в пятизначную сумму.
И все бы ничего, вот только брало меня сомнение — а точно ли те самые травы окажутся в заказе? Кто знает, что они в пакетики с ними насыплют? Понятно, что не марихуану, но все равно, как я пойму — «огневка» это или не «огневка»? Родька точно отличит, но я же не буду при курьере давать ему пакетики нюхать один за другим?
Впрочем, выбора не было, и я щелчками мышки отправил нужные мне ингредиенты в корзину.
После я занялся выбором емкости для растирания трав и пестика, предназначенного для тех же целей. Родька, который с интересом смотрел на экран, решительно отмел несколько из них, и все бубнил о том, что тут медная плошка нужна, вроде той, что в Лозовке осталась. Медной не было, зато обнаружилась фарфоровая, на которую он наконец согласился.
Я было собрался уже оформить заказ с доставкой на завтра, как Родька с ехидцей произнес:
— А все равно ничего не получится.
— Меньше сарказма в голосе, — посоветовал я ему. — Почему не получится?
— Огонь, — важно произнес он. — Такие вещи готовят на живом огне. А у тебя тут эта… Плита.
И он с отвращением фыркнул.
С плитой у него отношения не сложились. То есть, сначала вроде все было нормально, он кое-как освоился с сенсорной варочной панелью, но на свою мохнатую голову решил покорить и духовку. Он надумал испечь хлеб, по которому очень скучал. Есть же тот, что я приносил из магазина, он отказывался наотрез.
Уточнив у Вавилы Силыча как работает «эта штука», он замесил тесто, где-то на антресолях отыскал форму для выпечки, как видно, оставшуюся от Светки, и раскочегарил духовку.
И все бы ничего, но вот только он не учел одного. Ее со времен развода никто не включал, она использовалась исключительно как место хранения сковородок, причем иногда, к моему стыду, даже толком не вымытых. Понятное дело, что духовка внутри изрядно засалилась и, соответственно, как только нагрелась, то тут же в кухню повалил редкостно вонючий чад.
Родьку это все напугало чрезвычайно, он заверещал «Пожа-а-а-а-а-а-а-ар!» и опрометью бросился в комнату, спасать добро. Причем, что меня после очень тронуло — мое. А именно — деньги, документы и фотографию родителей. И ведьмовскую книгу.
Услышав вопли Родьки и учуяв гарь, к нам в квартиру немедленно заявился подъездный, разобрался в происходящем, выключил духовку и открыл окна. После он надрал уши моему слуге и пообещал все рассказать мне, как только я вернусь с работы домой. Мы вообще с Вавилой Силычем сошлись накоротке и теперь каждый вечер, после того как дом засыпал, а я заканчивал чтение книги, гоняли чаи под баранки с маком, беседуя о разном всяком. Мне он нравился как собеседник. Был он рассудителен и всеведущ, как и положено бывалому подъездному. А уж сколько он всего мог рассказать про жильцов! Все бабки из нашего подъезда, собранные вместе, столько не знали. Кстати, он мне поведал и о том, что Маринка с последнего времени завела привычку закрывать дверь на все замки и засовы, хотя раньше могла и вовсе забыть ее запереть. Еще в среду она два раза подходила к моей двери, стояла около нее, но так и не нажала кнопку звонка.
Так вот — обещание свое он сдержал, произнеся обвинительную речь и тыкая узловатым пальцем в сторону Родьки. Но возмездие не воспоследовало, поскольку этот бедолага залился слезами, которые огромными градинами текли из его круглых глаз. Попутно он завывал и бессвязно бормотал что-то вроде: «Домой хочу! Домо-о-о-о-ой хочу-у-у-у-у! Бедный, я несчастный!!!!! Пропаду я в вашем окаянном городе!»
Выглядело это до невозможности жалостливо, и в результате вместо того, чтобы Родьку наказать, я отпаивал его газировкой. Газировку Родька уважал и выпить её мог очень много. Это было единственное, что его устроило в современном мире.
— Огонь, говоришь, — задумчиво сказал я. — Живой. То есть — открытый.
— Ну да. Без него никак, — торжествующе сказал он. — И костер тут не подойдет. Придется домой ехать!
— Да сейчас, — я щелкнул кнопкой мыши. — Вот. Спиртовки и все такое прочее. Смотри-ка, даже с цифровыми регуляторами силы пламени есть. Однако!
Родька уставился на это все почти что с испугом. Похоже, он был впечатлен.
Доставка магазина не подвела, и уже назавтра, часика в три дня, в дверь позвонил курьер. Был он самым что ни на есть обычным пареньком в ветровке и бейсболке. Ни тебе затененных глаз, ни тебе черного плаща и заупокойного голоса.
— Все верно? — спросил он у меня, после того, как я сверил привезенный товар с накладной. — Все на месте?
— Вроде, — я взял протянутую мне ручку и поставил закорючку в акте приема-передачи. — Слушай, а тут точно те травы, что указаны?
— Без понятия, — сказал как отрезал курьер. — Я в этот трах-тибидох не верю.
В голосе его послышалось сочувствие, он как бы говорил: «Вроде нормальный человек, а такой хренью занимаешься».
Мне стало немного неловко.
— Та же фигня, — небрежно бросил я. — Подруга решила в ведьмы податься, насмотрелась всякой ерунды. Вот и заказал ей на день рождения. Пусть развлекается.
— Тогда вообще без разницы — то, не то, — пожал плечами курьер. — Побалуется маленько, да и забросит. Все они одинаковые.
После этих слов сомнения стали еще сильнее, потому закрыв за курьером дверь, я сразу крикнул:
— Родька, на кухню иди. Будем травки нюхать.
Звучало это странновато, но зато отражало суть процесса.
Как ни удивительно, но в пакетиках оказалось именно то, что я заказывал. Родька перенюхал все открытые мной пакетики, всякий раз называя именно то название, что было написано на упаковке. Правда, он все равно остался недоволен, высказавшись в том ключе, что травы силу могут обрести только тогда, когда ты их сам собрал, своими руками. А вот эдак запросто взять, да и купить — неправильно это. Не по покону.
Зато ему понравилась плошка для растирания трав. Он с удовольствием повертел ее в лапках, обнюхал и даже лизнул своим розовым круглым языком.
— Славная, — сообщил он в итоге. — Наша медная получше, понятное дело, но и эта хороша. Легонькая.
Я смотрел на стол, на котором лежали травы, плошка с пестиком, стояли аптекарские весы и спиртовая горелка, думая о том, что, наверное, можно и начать великое делание. Или лучше вечера подождать, для пущей надежности? Вроде у них все такие вещи при луне делаются? А сейчас день на дворе.
