Впрочем, в этой предсказуемости Силуянова есть и свои плюсы. Я, теперь, кажется, догадываюсь какую именно комнату выбрал мой бывший коллега для нашей последней встречи.
— Он там — ткнула Жанна пальцем в сторону лестницы, ведущей наверх.
— Да что ты? — не удержался от колкости я — А то непонятно. Ладно, пошли на второй этаж, будем там в войнушку играть. Кстати, гляди-ка, уже светать начало. Вот и ночь прошла.
И верно, за окнами темнота сменилась робкими предутренними сумерками, и первые проснувшиеся птицы радостно приветствовали катящийся с Востока рассвет своими трелями.
Но то на улице посветлело, а в коридорах второго этажа стояла изрядная темень. Понятно, что каким-то образом свет тут включить можно было, но как именно — поди знай. Может, у них тут «умный дом», может, где-то на стенах имеются клавиши выключателей, может и вовсе надо в ладоши хлопать с определенной громкостью и частотой. Вариантов масса.
Но поскольку мне темнота не враг и вижу я в ней не хуже, чем кошка, то меня данный вопрос заботил не слишком. Скорее, меня напрягало то, то пришлось одну за другой открывать двери в комнаты, которых тут было немало. Гостевые спальни, курительная гостиная, две гардеробные, еще какие-то помещения, с совсем уж непонятным предназначением… Вот зачем семье из двух человек вся эта ерунда нужна, а? Сдается мне, они и сами не все комнаты за время жизни в этом доме обошли.
— Я его заметила, он скрытно идет за нами — еле слышно шепнула мне Жанна — Берегись!
Чего-то такого я и ожидал. Да и место, что Силуянов выбрал для своей страшной мести, мне тоже удалось угадать верно. Все двери комнат были закрыты кроме одной, ведущей в спальню Ряжской, ту самую, в которой бывший начальник службы безопасности чужой жизнью так нахально распорядился.
— Странно — громко сказал я — Везде двери закрыты, а эта нет. С чего бы так?
Интересно, а какой-то сюрприз он мне приготовил? Хотя, нет, тут меня чего-то занесло. Какой сюрприз? Как? Призраки, конечно, на разное способны, но вот ловушки точно не по их части. Это привилегия живых. Нет, в старых катакомбах, вроде тех, которые имеются в городе Палермо они могут некоторые неприятные штуки выкинуть, закрутив человека в бесчисленных переходах и тоннелях, сам тому свидетелем являюсь, но не более того.
Так что это просто приглашение войти. Так сказать — умирать подано.
Разумеется, в комнате никого не оказалось. Полумрак, идеальная чистота, как видно наведенная домработницей после того, как Ольга отбыла в клинику Вагнеров да все та же тишина.
Печально это все, скажу я вам. Невесело. Одно хорошо — день сегодня, похоже, выдастся солнечный, не хуже вчерашнего. Я подошел к окну и уставился на стремительно светлеющее небо.
— Мне чего-то страшно стало — призналась Жанна и, судя по всему, ткнулась своим призрачным носом в мою спину — Бррр… Ой! Саш, он пришел!
— Здравствуйте, Вадим Анатольевич — громко произнес я, не поворачиваясь — Что же вам все неймется, а? И потом — нельзя быть настолько мстительным и злопамятным.
— С теми, кто жизнь людскую комкает как лист бумаги — можно — раздался голос, который давненько я не слышал — И нужно.
— Вообще-то вы сами поступили днями ровно также — произнес я — И даже хуже.
— Я? — похоже, призрак за моей спиной на самом деле удивился услышанному.
— А кто же? Вы ни в чем неповинную женщину убить попытались только лишь потому, что отвели ей роль приманки. Не получилось, да, но кома, знаете ли, не лучшее из состояний для человека.
— Неповинную? Очень смешно. Да там клейма ставить негде! Неповинную… К тому же она помогает тебе, а это уже достаточное основание для того, чтобы ей не жить. Так что по грехам ей воздалось! По грехам!
— Ой, да ладно, не надо меня демонизировать — попросил я Силуянова и наконец-то развернулся. Оказывается, он подобрался ко мне совсем близко, протяни руку — дотянешься — И праведника из себя вам корчить тоже не стоит. Это попытка с негодными средствами.
И да, Жанна верно сказала, черноты в нем хватало. Два года понадобилось бывшему безопаснику для того, чтобы накопить в себе непроницаемого мрака столько, что диву даться можно. Думаю, даже если бы мы с ним не встретились, он бы все равно начал убивать, причем совсем скоро. И для начала он прошелся бы безжалостным ураганом по банку, где когда-то мы оба трудились. Я даже знаю имя первой потенциальной жертвы. Ей бы стала Наташка Федотова. Почему? Мы с ней дружили, и Силуянов про это отлично знал. Потом пришло бы время тех последних могикан, которые меня помнили и все еще значились в штатном расписании, а после Вадим Анатольевич отправился бы в город, на поиски остальных моих приятелей. Ну, при условии, что до того с ним не свели бы знакомство Нифонтов сотоварищи. Подобные события не могли не привлечь их внимания, тем более что адрес банка им все же знаком.
— Я не знаю кто ты или что ты — сообщил мне Вадим Анатольевич — Почему видишь мертвых, почему такую власть над душами людскими имеешь, как ночными тварями управляешь. Много об этом думал, разные версии рассматривал, но ответа все же не нашел. Да это теперь и неважно. Главное, что сегодня я от тебя мир освобожу.
Жанна звонко расхохоталась, глядя на гордого от осознания близости финала своей миссии на Земле Силуянова. Он, к тому же, еще вытянулся как струна, только что голову горделиво назад не запрокинул.
— Пошла отсюда вон, шшшаболда! — как видно, незамысловатая реакция девушки нарушила заранее продуманную величественность момента, и это здорово разозлило моего бывшего коллегу — Жди своей смерти там, на улице!
Надо заметить, кое-чему Силуянов на самом деле научился, причем, похоже, сам по себе, без наставников, поскольку он ловко сцапал Жанну, поднял над собой и выкинул в окно, та даже взвизгнуть не успела. То есть он не только материальное научился себе подчинять, но и нематериальное, а это совсем другой уровень посмертного развития. Хотя тут удивляться нечему — ненависть и жажда мести мотиваторы мощнейшие, я в том не раз убеждался. Деньги, как стимул, рядом с этими чувствами рядом не стояли.
— Она мой друг — сообщил призраку, чернота внутри которого начала красновато искрить, я — Не стоило так-то уж.
— Хотел растянуть удовольствие — процедил Силуянов — Поговорить сначала, кое-что узнать. А теперь чую — нет на то терпения. Слишком долго тебя ждал, все его запасы его исчерпались.
Он метнулся ко мне, причем быстро, очень быстро, года три назад я бы такую атаку прозевал.
Но не теперь. Да, собственно, мне даже делать ничего было не нужно, просто выставить перед собой заранее припрятанный в рукаве кинжал с довольно длинным, узким и острым лезвием, на который призрак моего бывшего коллеги благополучно и напоролся.
Ох, как же он завизжал от боли! Не заорал, а именно завизжал, как свиненок, почуявший, что не просто так его изловили на скотном дворе. Дело в том, что лезвие кинжала было покрыто тонким белым налетом, именно такой вид приобретала после высыхания мазь, рецепт которой мне открыл Ласло, брат моей венгерской подружки Маргит незадолго до того, как я отбыл в Москву. Как мне думается, сделал он это в знак благодарности, когда понял, что до брака дело у меня с его сестрой все же не дойдет. А, может, на радостях от осознания этого факта. Именно ее я приготовил накануне днем после того, как закончил все хлопоты, связанные с зельем из мандрагыра. Ласло рассказал, что это семейный рецепт, его деды-прадеды использовали данное средство в тех случаях, когда им приходилось избавляться от мстительных духов, которых к ним направлял владыка подземного мира Эрдёг. Дело в том, что семья Балинтов, служила светлым богам Иштенанье и Хадуру, хоть все мужчины в ней и рождались с колдовскими способностями, формально сразу же отходя под протекторат Эрдёга. Тому это не нравилось, вот он то и дело посылал к ним злые души в качестве орудия мщения.
Не соврал Ласло, работает эта штука отменно, теперь можно смело говорить, что испытания она прошла. Вон как Силуянова корежит, причем от боли, самой настоящей, физической, той, которую бесплотные существа при столкновении со сталью вроде бы испытывать не могут. Мало того — размеры раны, нанесенной кинжалом, стремительно расширялись, багровая пелена разъедала голубое тело подобно тому, как ржавчина пожирает железо, только намного быстрее.
