Вот так, за разговорами, мы и добрались до дома Ряжских. Ворота гостеприимно распахнулись и наш микроавтобус въехал на территорию, которая мне за минувшие недели ужасно надоела. Вот хоть бы раз приехать сюда с какими-то приятными целями и уехать в хорошем настроении. Фиг. То тут строят планы по моему убийству, то призраков прошлого приходиться выпроваживать за седьмое небо, то вот, подручного из плена вызволять.

— Наша помощь нужна? — хмуро осведомился у меня охранник — Или как?

Договорившись с Николаем, я сразу перезвонил Ольге Михайловне с тем, чтобы она охрану в своем поместье предупредила о нашем приезде. Та с готовностью согласилась, даже не спрашивая о том, зачем мне это нужно. Ну, и еще поругала немного за слишком ранний выход из клиники, включив режим «заботливый друг».

Кстати, где-то рядом с ней сейчас находится Жанна. Не знаю отчего, но она винит в случившемся большей частью именно Ольгу, и никакие мои доводы слушать не желает. По этой самой причине моя спутница, разузнав о текущих планах на день, еще ранним утром отбыла в Москва-Сити, чтобы быть рядом с Ряжскими и успеть предупредить меня до того, как их охрана расстреляет наш микроавтобус прямо во дворе. Из автоматов, со всех сторон, очередями, снова и снова дырявя наши дергающиеся под градом пуль тела.

Надо будет Родьке сказать, чтобы он заканчивал боевики смотреть. Вон у Жанны какие фантазии в голове гуляют.

Впрочем, не удивлюсь, если она еще попутно в офисе Ряжских какую-нибудь гадость Олесе устроит. Просто моя помогайка очень не одобрила то, что я накануне, скажем так, накоротке сошелся с этой славной девчонкой. В открытую Жанна высказывать ничего не стала, но я в достаточной мере ее уже изучил.

— Мы тут походим, кое-что осмотрим — ответил я охраннику — С вашего разрешения.

— Хозяйка добро дала, смотрите — угрюмо произнес мой собеседник и отошел в сторону.

Не нравлюсь я им. Ну, оно понятно. Вряд ли Ряжские поведали прислуге, к числу которой относятся и эти бравые парни, подробности произошедшего, потому, по их мнению, именно из-за меня днями на тот свет отправились двое коллег и начальник. А если вспомнить все то, что по моей милости здесь случалось раньше, то я в их глазах олицетворяю зло в чистом виде.

Впрочем, мне все равно, кто и что про меня думает. Раньше — да, волновало, а сейчас как-то по барабану. Не мешают — и на том спасибо.

Анатолия я приметил почти сразу. Он махал руками за одном из окон дома, а после, когда убедился в том, что его усилия не прошли даром, буквально к нему прилип.

— Ну что? — спросил я у Вики, которая неторопливо бродила по дорожкам которых хватало на немаленькой придомовой территории — Есть результат?

— Есть — девушка сошла с дорожки и уселась на качели, сделанные в виде дивана. Или диван, превращенный в качели? Не знаю, как правильно — Работа хорошая, грамотная, сразу видно, что ты имеешь дело с профессионалом. Он поставил тут четыре печати, по сторонам света и заговорил их именем Стрибога. Одна прямо у входа в дом, другие близ стен.

— Стрибога? — переспросил я, усаживаясь рядом с ней — Того, что в старые времена ветрами руководил?

— Не совсем — поморщилась Виктория — Стыдно не знать базовые основы, гражданин ведьмак. Ветры и бури — только часть силы Стрибога, на самом деле этот бог был куда более многогранен. И добрым его назвать никак нельзя, он из той компании, в которую входят, к примеру, Морок или Морана. Людей он любил не сильно, признавал и поощрял в них только темные начала, вроде безудержного стремления к власти или желания лить кровь по поводу и без повода.

— Как интересно — призадумался я — Но ты же сможешь эти печати снять?

— Ломать не строить — Вика оттолкнулась от земли ногами, раскачивая качели — Те более что все снимать и не надо, достаточно нарушить одну, чтобы твой призрак смог покинуть дом.

— Так в чем же дело?

— В осторожности — пояснила девушка — Ворожей твой, похоже, изрядный хитрец, он мог тут сюрприз оставить, вроде ловушки в ловушке. Мы печать курочим, и тут же, к примеру, активируется какое-то проклятие. Это как двойной механизм в мине. Ты первый отключаешь, и немедленно срабатывает второй. Ба-бах — и никого не стало. Кстати, тебе я тоже не рекомендую в дом заходить. Не исключено, что печати каким-то образом замкнуты непосредственно на тебя, кто знает, что может случиться. Может все и не так, и я дую на воду. А если нет?

— О как — я глянул на Толика, который жалобно глядел на меня из дома — И как быть? Просто забить на это дело, пусть печати стоят до того момента, пока дом не снесут?

— Гипотетически можно — согласилась сотрудница Отдела — Но, я так понимаю, тебя такой вариант не сильно устраивает?

— Тот, кто закрыт в доме, мне не раз помогал — подтвердил я — Вреда от него людям нет, но не поручусь, что так будет всегда. Просто если этот бедолага просидит года два-три в замкнутом пространстве, то он непременно начнет дичать, и тогда добра не жди.

— Намекаешь на то, что спасти местных обитателей от потенциально угрозы мой долг? — усмехнулась Вика — Мол, задача Отдела оберегать и защищать?

— Нет — я встал с качелей — Просто сказал то, что есть. Толик может сбрендить, вот и все. И тогда тем, кто тут живет, мало не покажется.

Виктория посмотрела на меня и почему-то рассмеялась. Только очень уж невесело этот смех прозвучал.

— Слушай, есть и другие варианты — произнес я — Если что, можно с кем-то из ведьм поговорить, они наверняка в этих печатях понимают. Та же Марфа, например…

— Все нормально — Вика глубоко вздохнула — Освободим мы твоего… Как там его? Толика, верно?

— Хороший, кстати, мужик, бывший таксист. Прибился вот ко мне недавно. Не гнать же?

— Обрастаешь свитой — иронично заметила девушка, вставая с качелей — Скоро расширишь ее до нескольких десятков. Отряд наблюдения за всеми и вся, диверсионная группа, личная охрана, ликвидаторы. Останется только обзавестись убийственной силы артефактами и все, Темный Властелин Москвы и области готов.

— Крепко подозреваю, что твои коллеги прибьют меня гораздо раньше, как только заподозрят в подобных планах.

— Если ты начнешь лить людскую кровь — разумеется — кивнула Вика — Нет, сначала последуют два предупреждения, а уж потом, если ты им не внемлешь, тогда да. Но на деле нам даже ничего предпринимать не придется. Тебя свои же прибьют, причем еще до того, как мы вмешаемся. В ночной Москве никому дисбаланс сил не нужен, здесь все давным-давно обговорено и поделено, потому любые попытки амбициозных новичков оттяпать себе кусок пирога пожирнее обречены на провал. И примеры тому есть, причем даже на моей памяти. На коротких дистанциях такие Наполеоны могут достичь локальных побед, но в позиционной войне всегда проигрывают. Ладно, иди к машине и не подглядывай. Попробую северную печать снять, она самая нестабильная на вид.

Виктория щелкнула замком сумочки и достала из нее явно увесистый амулет в виде Солнца с восьмью лучами, болтающийся на массивной серебряной цепи.

— Иди, говорю — уже более строго велела она мне — Вон, с Колькой поболтай о том и о сем. И не вздумай подглядывать.

— Я школьник что ли? — мне стало как-то даже обидно — Придумала тоже — подглядывать.

— Ты только стараешься выглядеть матерым ведьмаком — мягко объяснила мне Вика — А по сути остался таким же, каким и был. Но это хорошо, Саша. Правда хорошо. Может, от того, что у тебя сердце шерстью не обросло, ты и выбираешься из таких переделок, где другие голову бы сложили.

Ну, это она меня идеализирует. Впрочем — и ладно, пускай. Я не против.

— Паш, не ори так в трубку, у меня все ухо мокрое — Николай, судя по всему, общался со своим коллегой — Нет, не от страха. Просто из нее брызги слюны летят. Да, скоро буду. Нет, не жру. Я, Паша, делом занимаюсь. Да, представляешь, не ты один в отделе работаешь, еще и мы с Викой иногда подключаемся. Сказал же — скоро буду!

Он отключил смартфон и сплюнул себе под ноги.

— Производственные споры? — понимающе кивнул я — Знакомо.