Впрочем, чем больше человек рассчитывает на свою физическую силу и способности, тем беззащитнее он перед тем, что нельзя убить кулаком или пулей.

Кстати. А Истома-то свалил с нашего плана бытия. Совсем свалил. Были у меня сомнения на тот счет, что его душа, не самая добра и чистая, все же тут задержится на какое-то время, хотя бы даже затем, чтобы мне насвинячить. Но нет, ушел ворожей, надеюсь, прямиком в туманы Нави. Ни малейшей тени его присутствия не уловил.

Так, где тут седая прядь-то? Я было ухватил его за волосы, а труп, приваленный к стене, после этого взял да и сполз по ней на пол.

— Елки-палки, — я виновато глянул на Александра.

— Да какая разница, — чуть скривил рот он. — Мы же полицию вызывать все равно не будем, ни к чему это. Лишние хлопоты. Сейчас вы сделаете то, что собираетесь, а после мои сотрудники упакуют тело в мешок, отвезут его в ближайший крематорий и там сожгут. Вот и все. Я ведь верно понимаю, что искать его никто не станет?

— Абсолютно верно, — подтвердил я. — Товарищ был ярко выраженным одиночкой.

А вот и она, седая прядь. У меня и ножнички маленькие для нее припасены, и ниточка суровая, и пакетик. Кто его мать знает, может, у нее каждый волосок учтен? Вряд ли, конечно, но мало ли?

— Машину подавать? — спросил Александр у меня, когда мы поднимались по лестнице из подвала. — Куда поедете? Домой?

— Подавать, — чуть подумав, кивнул я. — Но не домой. Сначала кое-куда заглянуть надо. И еще, я за воротами машину подожду.

Вообще-то, я бы, конечно, предпочел такси. От водителей, работающих на Носова, буквально разит неприязнью, плюс они фиксируют каждое мое движение и слово, как, собственно, им и было велено старшим. Это не то чтобы раздражает, но и не бодрит. Вот только сколько времени я тут такси ждать буду? Да и не факт, что кто-то сюда вообще поедет среди ночи.

Павлик и Толян обнаружились за воротами, как Жанна и сказала. Они стояли на самой границе света, который давал фонарь, горевший над калиткой, и ночного мрака, который как раз достиг того апогея, который возможен в эти короткие ночи.

— Чего глаза в сторону отводишь? — сурово обратилась девушка к подростку. — А? Стыдно стало за то, что ты там устроил?

— Нет, — Павлик развернулся и уставился в глаза Жанне. — Все я по правилам делал! Вот он сказал, что этот человек мой подарок. А раз так, что хочу, то и творю!

— Но не так же? — поддержал мою помощницу Толян. — Ты же его на куски рвал, он вообще спятил под конец. А орал так, что я даже на минуту подумал, что снова живым стал.

— Это как? — заинтересовался я, глядя на открывавшиеся ворота.

— Меня страх с тех пор, как я помер, не беспокоил ни разу, — пояснил таксист. — Злоба там, любопытство — это было. А страх, голод, чтобы бабу хотеть — это нет. Но малой такое творил, что мурашки по спине вроде как побежали. Но спины-то у меня нет!

— Мужика того зачем приложил? — продолжила Жанна.

— С мужиком нехорошо получилось, — уставился себе под ноги мальчуган. — Согласен. Тут виноват. Но он мне под горячую руку подвернулся же! Да и не убил я его, так, немножко стукнул.

— Накладки случаются, — занял я его сторону в данном вопросе. — Но в будущем ты все же как-то старайся себя сдерживать.

Из ворот выехала машина и тормознула около меня.

— Все, грузимся и поехали, — чуть ли не шепотом велел я. — Павлик, сначала тебя отвезем.

— Ну нет! — жалобно проныл он. — Ну, пожа-а-алуйста!

— Не надо со мной спорить, — велел я. — Сказано — значит все!

Опять у меня батины интонации проскочили. Все, однако, в этом мире движется по кругу и возвращается в конце концов на круги своя.

Что примечательно, и этого водителя конечный пункт назначения не смутил. Хотя чего тут удивляться? В доме Носова меня не только охранники хорошо уже знают, но и прочая обслуга. Не удивлюсь, если они меня кличут черным колдуном и плюются через левое плечо после упоминания моего имени. А бедная горничная Наталья сейчас горько плачет в кладовке, полагая, что при помощи селфи я у нее душу похитил.

— Вас ждать? — спросил водитель, когда мы остановились у кладбищенской ограды.

— Да, — подтвердил я, открывая дверь. — Буквально пару минут.

— Не пойду, — буркнул подросток, складывая руки на груди. — Не хочу — и все!

— Куда ты денешься?! — возмутилась Жанна. — Спорить он еще будет! Иди давай!

Ее мощный пинок буквально выбросил мальчишку из машины.

— Ну, тетка, ты у меня еще получишь! — погрозил ей кулаком Павлик. — Крокодиловыми слезами плакать станешь!

— Поговори мне еще! — донеслось до меня из машины. — Кое у кого писька еще не выросла меня стращать! Да и не вырастет.

Не знаю, что пробормотал себе под нос Павлик, но не думаю, что это были добрые слова. И еще мне стало ясно, что мира и согласия между моей помощницей и подростком-убийцей точно ждать не приходится. Они враги навсегда, и тут уже ничего не изменишь.

— Скоро за тобой вернусь, — пообещал я после того, как Павлик отправился за ограду. — Даже не сомневайся.

— Никому не верю в этом мире, — пробурчал парнишка. — Все врут, кроме тебя. Тебе — верю!

И я вру, но тебе об этом знать ни к чему. Ты мне нужен контролируемый, а не вконец поехавший с катушек.

Вот хорошо бы его, конечно, взять завтра с собой в поездку за мандрагыром. Там же оборотни, которые славятся своей импульсивностью и несдержанностью, они сначала делают, а потом думают, да и то не всякий раз. А Павлик — он же универсальный солдат, готовый убивать всех и вся, главное — дай ему такую возможность. Но нельзя, слишком он непредсказуем. Я еду в компании Хранителя Кладов, и не дай бог с ним чего-то случится по моей вине, это же все равно что самому себе в голову выстрелить. И отдел не простит, и кое-кто из своих же, в смысле тех, кто под Луной обитает. Уверен, к Валере этому многие подходы ищут, чтобы заветную захоронку предков выкопать.

— Куда теперь? — спросил меня водитель, когда я вернулся в машину.

— На кладбище, — устало произнес я.

— Так мы же уже? — осторожно уточнил шофер, глянув в окно, за которым темнота начинала сменяться серыми предутренними сумерками.

— На другое, — пояснил я. — Там другая родня лежит.

Около ограды, глядя вслед Павлику, побежавшему к своему заветному дереву, я понял — а все, сил-то у меня нет. Вымотался я совсем, почти под ноль. И еще, что хочу на свое кладбище, то, на котором я осознал, кто такой есть. Там мое место силы, там та розетка, от которой подзарядиться можно.

Москва была пуста, потому из одного конца города в другой мы добрались на редкость быстро, то, что называется, с ветерком.

— Домой отправляйтесь, — сказал я, вылезая из машины.

— Так я на работе, — ответил мне водитель. — Вот девять утра наступит — тогда домой. А сейчас обратно поеду.

— Ну да, ну да, — покивал я, решив, что фраза «да я не вам» популярности среди персонала Носова мне не добавит. Не стоит усугублять свое положение на ровном месте. — Спасибо. И до свидания.

Жанна с Толиком из машины выбираться не стали, как видно решив проделать часть дороги до дома в ней. Ну или просто покататься вдвоем по утреннему МКАДу. Впрочем, это их дело.

Я протиснулся в заветный пролом и с наслаждением втянул ноздрями уже родной для меня кладбищенский воздух, в котором смешалась сырость земли, свежесть листвы и еще много чего. Это там, за оградой, гамма запахов невелика — асфальт, выхлопные газы и ароматы кофе, переплетающиеся с чадом фастфуда. А тут все совсем по-другому, тут время остановилось с того момента, как эта земля стала домом для умерших. Город может меняться так, как ему заблагорассудится, а кладбище останется тем же, что и раньше, — земля, деревья и небо над ними.

И конечно, Хозяин этих мест, куда без него?

— Ведьмак? — прогудел умрун, когда завидел меня. — Вот не ждал.

— И зря. — Я присел на каменную лавочку, стоящую рядом с покосившейся могильной оградой. — Ваше кладбище для меня как второй дом, когда тут долго не бываю, скучать по нему начинаю.