— Один хрен не такие, на которые вот эдакое можно построить.

Валера тем временем огляделся, а после спросил у меня:

— Саш, у нас сколько времени есть? На который час у тебя рандеву с Марком Ароновичем назначено?

— Два с копейками осталось, — глянул я на экран смартфона. — В пять минут шестого час икс грянет.

Узнать точное время смерти профессора было очень несложно. По одной из первых же ссылок в Яндексе я попал на сайт его учебного заведения, где в первых же строках некролога значилось то, что «…в семнадцать часов пять минут перестало биться сердце действительного члена академии…», ну и так далее. Великое дело Всемирная паутина, здорово таким, как я, жизнь упрощает.

— Славно, славно. — Швецов покрутил головой и улыбнулся. — А вот и она, родимая. Подала голос.

Хранитель кладов потер ладоши и, прыгая через ступеньку, помчался по лестнице на второй этаж. Ну а я последовал за ним. Чего тут одному стоять-то?

Там обнаружились две спальни, еще один санузел, некое подобие гостиной и ожидаемо — кабинет хозяина дома. Большой, заставленный книжными шкафами, сделанными под потолок, где с достоинством поблескивали тусклым золотом корешков издания явно не вчера выпущенных книг, с кожаным диванчиком, на котором можно было передохнуть после тяжкого интеллектуального труда, с письменным столом, сделанным из дуба лет сто, а то и более назад, и прочими обязательными академическими изысками.

— Душевно, — оглядев все это великолепие, отметил я, подумав, что, может, и поторопился, отказавшись прибрать дачку Левинсона к рукам. Ну и еще удивившись тому, что его дети весь этот антиквариат перед продажей не вывезли и через аукцион не продали. — Умел профессор жить. Во сколько же ему эта старинная красота обошлась?

— Новодел, — отмахнулся от меня Валера, присев на край стола. — Разве что книги более-менее чего-то стоят, а вся мебель свеженькая, ей двадцати лет нет. Если хочешь, могу даже дать тебе координаты мастерской, где вот такое клепают. Причем не сильно дорого.

— Везде обман, — опечалился я. — Никому веры нет.

— Почему обман? — Швецов подошел к одному из шкафов, открыл его и провел пальцем по корешку одной из книг. — Очень толково исполненный реплик. За основу брали мебель конца девятнадцатого века, древесину обрабатывали по тогдашним технологиям, лаки и материалы брали аутентичные. А Брокгауз и Ефрон так вообще оригинальные, второе издание, то, что вышло в восьмидесяти двух полутомах плюс четыре дополнительных. Хорошее издание, причем в отличной сохранности, что нечасто встречается. Давно хочу таким обзавестись, да все забываю. То одно, то другое.

— Считай, что обзавелся, — подумав, махнул рукой я. — Если нравится — забирай.

— Серьезно?

— Какие шутки? Только вот задолбаемся мы их с тобой в машину таскать, чую. Они ж небось тяжелые.

Полагаю, Альбине Брокгауз и Ефрон как шли, так и ехали. А даже если и нет, то вряд ли она станет поднимать шум из-за четырех опустевших книжных полок, сообразит, что оно себе дороже выйдет.

— Спасибо. — Валера снова провел ладонью по золоту книжных корешков. — На днюху можешь мне ничего не дарить. И на Новый год, пожалуй, тоже.

— А брошь-то? — спросил я у него. — Она где? Ты же вроде ее учуял? Или мне показалось?

— Где-то тут, — обвел рукой кабинет Валера, а после хлопнул ладонью по дверце одного из шкафов. — Вернее здесь. Тайник, Саня, тайник. Как и предполагалось. Хорошо, что время есть, придется книги вынимать, а их тут, как сам видишь, много.

— Может, и не придется, — возразил я. — Жанна, радость моя, глянь-ка, что к чему. Неохота книжной пылью дышать, да еще в такую жару.

— Ага, — понятливо кивнула помощница, скользнула к ближайшему книжному шкафу и словно растворилась в нем.

— А тут кондей есть, — тем временем подсказал мне Анатолий. — Можно его запустить.

— Да ну, — поморщился я, — больше мороки. Надо же еще найти, где этот кондей включается.

— Так найду, — заверил меня бывший таксист и покинул кабинет.

— В который раз вижу, как ты со своими подручными общаешься, и опять впечатлен, — произнес Валера, открывая окно. — А если еще и тайник найдется, то…

— Вот тут, — вынырнула из шкафа, который стоял на стыке углов кабинета, Жанна. — Где третья сверху полка, за ней. Внутри украшения, деньги и какие-то бумаги. Одно странно — ни замка нет, ни дырки для ключа. Впервые такое вижу.

— Уже нашелся, — хлопнул я по плечу брата, после подошел к шкафу, у которого стояла моя помощница, и открыл дверцу. — Давай вот с этой полки книги на стол переставим. Тут он.

— А она у тебя только в домах работает как поисковик или вне тоже? — спросил Швецов. — Если да, то тогда никакой металлоискатель, если что, не понадобится. Есть у меня наводка на пару кладов-молчунов, которых вот так, с наскока, не обнаружишь, а лес с аппаратурой копытить неохота.

— Нет, Жанна у меня спец по закрытым помещениям, — усмехнулся я, снимая с полки несколько книг и передавая их Хранителю кладов. — На природе у нее поисковый талант пропадает.

Через пять минут мы стояли и смотрели на идеально ровную стену, выкрашенную в приятный светло-кофейный цвет. Сомнений в том, что это тайник, у нас никаких не возникало, постукивание показало, что сверху и снизу стена была деревянной, а конкретно в этом месте находился металл, то есть дверца, за которой и лежала искомая брошь. Но вот как вскрыть захоронку профессора, мы пока не понимали.

— Где-то тут есть активатор, — произнес Валера, не отрывая взгляда от стены. — Рычаг, кнопка, что-то еще. Сто к одному, это так.

— Так с тобой никто и не спорит, вот только где именно «здесь»? — я обвел кабинет рукой. — Здесь в столе? Или здесь под подоконником? А если вообще не в кабинете эта кнопка, а, например, в спальне?

— Да, вариантов масса, — почесал затылок Хранитель кладов. — Давай искать, заодно и время убьем. Если не найдем — вырубим сейф из стены и с собой увезем, а дырку книгами прикроем, вроде так и было. Поди докажи, что это наших рук дело, а не наследнички постарались. Наверняка при продаже дома никто такие мелочи не проверял. Стоят книги и стоят, вроде бы все норм.

— Вариант, — согласился я. — Инструмент только надо отыскать, лом там или еще что. И прибраться после.

— А можно еще книги потрогать, — предложила Жанна, стоящая между нами. — Я в сериале каком-то видела, как две разные книги одновременно на разных полках дернули, и шкаф открылся, а за ним вход в потайную комнату. Может, здесь так же?

— Почти, — раздался за нашими спинами негромкий голос. — Молодые люди, ваша спутница очень догадлива.

По фигуре Жанны будто сине-ледяная волна прокатилась, с недавних пор именно так она реагировала на опасность, я же по-волчьи развернулся всем телом, попутно вынимая нож. Сегодня я свое ведьмачье колюще-режущее наследие захватил, рассудив, что надо и его время от времени пускать в ход. Все же родовой клинок, не одну жизнь наверняка за время своей службы взявший. Если его не поить чужой болью и смертью, он и заскучать может.

— Спокойно-спокойно! — шарахнулся в сторону выхода невысокий лысоватый призрак, в котором я моментально опознал Левинсона. Я его на фотографиях не раз видел, так что перепутать с кем-то другим не мог. — У меня к вам есть разговор, так что агрессия не имеет смысла. Умные люди все всегда могут решить миром, так говорил мой папа. А вы все умные люди, это не вызывает ни малейших сомнений. Та красавица почти разгадала мой секрет с сейфом, вон тот юноша знает, кто такие Брокгауз и Ефрон, вы… У вас очень осмысленное лицо, первый же взгляд на которое вселяет уверенность в том, что вы мое предложение решить все миром не только услышали, но уже почти и одобрили. Я же прав?

— Саш, я так понимаю, в нашей компании прибавление? — уточнил Валера, обводя взглядом комнату.

— Да, — не сводя глаз с призрака, ответил я. — Бывший хозяин дома пожаловал. Сам. Доброй волей.

— Сколь печально слово «бывший», — невесело заметил призрак и, как видно, привычным еще при жизни жестом провел ладонью по небогатой кудрявой шевелюре. — Но приходится с ним мириться, ничего не поделаешь. Раз мертв — значит мертв, это непреложный факт, который не оспоришь. Так что с моим предложением сесть за стол переговоров?