Причем если верить слухам, что доходили из Кель-Таласа — речь шла об очень сильной и столь же свирепой личности.

После этого полученное послание стало очень сильно походить на ловушку с целью убить еще одного члена Совета Шести. Но вместе с тем Антонидас понимал, что в одиночку Даларан против Плети не выстоит и для победы над нежитью ему нужны союзники. А потому архимагом было принято решение согласиться на проведение предварительных переговоров, на которых он собирался послать свою ученицу, что уже час как должна была прибыть в Даларан с помощью телепорта.

Услышав тихий девичий смех, старый чародей тепло улыбнулся и с легким укором сказал в пустоту.

— И когда тебе уже надоест подшучивать над своим старым учителем?

— Боюсь, что никогда, наставник. — Тихо рассмеялась молодая светловолосая девушка в покрытом рунами плаще, с которой наконец-то спали чары невидимости. — Ведь именно вы научили меня этому заклинанию…

Джайна Праудмур была дочерью адмирала Праудмура, наследницей Кул-Тираса, крайне одаренной волшебницей и самой любимой ученицей Антонидаса, которой он бесконечно гордился. (Хотя внешне этого никак не показывал) И что больше всего радовало старого чародея — при всех своих достоинствах его ученица оставалась мягкой, отзывчивой и очень доброй особой, которая не стремилась к власти или личному могуществу, а просто изучала магическое искусство и старалась помочь как можно большему числу разумных.

Не так давно она послушала очередные бредни Медива(Который сыпал пророчествами чаще, чем иной бандит — угрозами), а после при посильной помощи своего отца собрала экспедицию на соседний континент и основала на Калимдоре поселение, в которое после нашествия нежити стали вывозить людей из охваченного войной Лордерона.

— Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, дитя…

— Когда вы уже перестанете так меня называть? — Обиженно надула губки светловолосая волшебница, вызвав у Верховного Мага отеческую улыбку.

— Может быть, когда-нибудь… — За годы ученичества Праудмур, старый архимаг и в самом деле стал относиться к девушке, как к собственной дочери. И Антонидасу было невероятно тяжело отправлять её в возможную западню, но когда на одной чаше весов находилась судьба всего Даларана, а на другой — жизнь одной-единственной чародейки, личные чувства переставали играть для архимага хоть какую-то роль. — Ты ведь уже знаешь, зачем я призвал тебя в нашу обитель?

— Вы хотите, чтобы я провела переговоры от имени Даларана. — Утвердительно кивнула ученица Верховного Мага.

— Именно так. В иной ситуации я бы пришел на них сам, но сейчас кто-то пытается убить членов Совета Шести по одиночке и я не могу рисковать. Если переговоры окажутся ловушкой, то Город Магов останется без лидера и станет легкой добычей для… — При упоминании сына короля Теренаса пожилой чародей на мгновение сделал паузу. Джайна и Артас сильно любили друг друга и превращение главного защитника Лордерона в его же палача — оказалось для ученицы Антонидоса сильнейшим ударом, от которого она вряд ли когда-нибудь оправится. — Для войска Падшего Принца.

— Я… Я понимаю. — На мгновение по лицу улыбчивой девушки пробежала тень, но дочка адмирала довольно быстро взяла себя в руки и вновь стала излучать в мир радость и доброту. — И я готова помочь Даларану в этом деле. С кем мне нужно будет провести переговоры?

— С некромантом.

Громко закашлявшись, юная чародейка вытаращилась на своего наставника так, будто бы тот предложил ей перейти на сторону её бывшего возлюбленного.

— С к-кем?

— С очень сильным и могущественным магом смерти, который очень не любит Плеть. — Отодвинув ящик стола, Антонидас привычным движением достал оттуда бутыль вина с небольшой добавкой успокаивающих трав и наколдовав из воздуха кубок, наполнил его алой жидкостью. — Как ты уже понимаешь, Даларан станет следующей целью воинства Плети и чтобы выстоять, нам нужны союзники. Не так давно ко мне пришло послание от Аспекта Жизни, которая готова оказать нам посильную помощь. Но в комплекте с ней идет очень могущественный некромант, который уже бился с Плетью в Кель-Таласе и если верить слухам, нанес Артасу несколько поражений. Правда, после этого он обернулся против кель'дорай и начал сражаться уже с ними, но ты не хуже меня знаешь, какие интриги царили при дворе Солнечного Скитальца…

— Д-да. — Осторожно отпив из кубка, кивнула девушка. — Кель говорил мне, что он от них в Даларан и сбежал.

— О том и речь — у высших эльфов могло случиться все, что угодно и я хочу, чтобы ты самостоятельно оценила адекватность данного мага смерти. От некоторых союзников вреда может быть даже больше, чем от врагов. — Недовольно поморщившись, Антонидас добавил. — Я бы мог послать на встречу и кого-то другого, но после предательства Кел'Тузада доверие в Городе магов — непозволительная роскошь и ты одна из немногих, кому я могу поручить столь важное дело. Охрану я тебе выделю, но будь предельно осторожна — этого некроманта назвала могущественным даже Аспект Жизни…

***

Металлическая дверь со скрипом отворилась и лязгая броней, в камеру леди Вайш зашел чародей, которого морская ведьма пыталась захватить и с которым сражалась на палубе большого металлического корабля.

Прислужница королевы Азшары пыталась взять его в плен, но в итоге оказалась в плену сама… По мнению змееволосой наги это было довольно иронично.

— Пришла в себя? — Дождавшись утвердительного кивка со стороны морской обитательницы, седовласый чародей небрежным жестом создал напротив лежанки женщины кресло из костей, на котором он и расположился. — Прекрасно… Как ты уже наверное могла понять — прямо сейчас ты находишься в моей тюрьме и от нашего дальнейшего разговора зависит как твое будущее, так и будущее твоей свиты.

Глаза леди Вайш чуть расширились от удивления — обычно захватив предводителя отряда, от остальных было принято тут же избавляться, чтобы не тащить с собою лишние рты. Но судя по всему — у её пленителя было иное мнение на этот счет и либо он отличался крайней степенью благородства(Что было, мягко говоря, очень сомнительно), либо преследовал собственные цели, для которых наги были нужны живыми.

— Вторая хвостатая колдунья наотрез отказалась со мной разговаривать и даже попыталсь напасть, после чего довольно быстро перешла из разряда пленных в разряд подопытных. Хотя на данный момент я еще не приступил к активной фазе своих экспериментов — планы на неё у меня довольно обширные. — В этот момент бесстрастный колдун сделал небольшую паузу, давая чародейке змееподобного народа время, чтобы обдумать его слова. — Именно твоя разговорчивость сыграет ключевую роль в судьбе этой принципиальной, но не очень умной особы…

Заявление седовласого чародея не слишком удивило морскую ведьму. Как и сама Вайш — Каиша была безоговорочно предана своей госпоже. Но в её случае верность перешагнула все разумные пределы и очень уж напоминала слепой фанатизм. Все, что можно было посчитать намеком на предательство повелительницы Назжатара, Каиша воспринимала как личное, смертельное оскорбление, смыть которое можно было исключительно кровью мнимого обидчика. И потому морскую ведьму совершенно не удивил тот факт, что Каиша категорически отказалась идти с их пленителем на контакт.

Но в отличие от этой полоумной дурынды, леди Вайш была куда хладнокровнее и понимала, что первоначальной целью королевы Азшары было получение знаний о ситуации в мире сухопутных, а желание взять пленника было хоть и желательной, но не обязательной задачей. И раз их отряды провалили свою задачу, да еще и попали в плен к потенциальному врагу — то отказываться от диалога было глупо.

Как минимум стоило выслушать предложение седого чародея, а уже потом думать, что можно выжать из сложившийся ситуации и как на это отреагирует королева Азшара. Если пойти в отказ и начать изображать из себя гордых морских дев, то этот седовласый громила просто их перебьет, а от гибели двух боевых отрядов повелительница Назжатара точно счастливее не станет.