— Да потому что это бесполезно, человек! — Презрительно фыркнув, Аргос начал собирать разбросанное по поляне оружие, большую часть которого он сломал о Мадаава. — Смерти или боли ты не боишься совершенно! Как нужно наносить удар — ты разобрался после первых пары часов нашего поединка! Физическая подготовка и укрепление тела, которое обычно занимает большую часть времени в подготовке новобранца… — Кель'дорай с неприязнью посмотрел на рослого чародея. — Тут я даже говорить нечего не буду. А всякие финты и связки фехтовальных уловок учить бесполезно — у тебя вообще все заточено под прямой и предельно грубый стиль боя. Попытки освоить что-то иное лишь испортят то, что уже есть и заниматься этим я не стану, даже несмотря на долг перед генералом! Но могу дать пару полезных советов, которые сильно облегчат тебе жизнь…

— Я слушаю.

— Для начала — больше практикуйся во владении клинком, но не методом лупцевания беззащитного чучела, а в настоящей битве, где ты противника хочешь не победить, а прикончить. Думаю, что вторжение Плети как раз тебе в этом поможет и врагов для битья будет хоть отбавляй. Выработай у себя привычку находиться в сердце схватки и вести её за собой. После — найди одного из орочьих Мастеров Клинка и понаблюдай за тем, как он действует в бою. У зеленокожих есть очень похожий стиль боя в котором можно подчерпнуть много полезного. И не слушай тех, кто посоветует тебе перейти на молот или булаву — сделай себе крепкий, длинный клинок. Желательно потяжелее и с минимальной односторонней заточкой. При твоей силе и достаточной прочности оружия, такой меч будет вскрывать вражеские доспехи не сильно хуже клевца, но при этом площадь нанесения удара будет намного больше — главное, чтобы не сломался в процессе. — Собрав остатки своего арсенала, кель'дорай завязал находки в узел и закинул его себе за спину. — И на этом мы с тобой расстаемся. Передай Ветрокрылой, что должок за мной остается, но верну я его не скоро, потому как отправляюсь в паломничество на Калимдор. Говорят, среди наших ночных сородичей еще остались умелые бойцы и мне будет крайне любопытно на них взглянуть. Ал'диель шала, человек и надеюсь, что мы с тобой больше никогда не увидимся…

***

Раскаленный метал медленно стекал по каменному желобу, освещая алыми всполохами окутанное в полумрак помещение. Исходящий от кузни жар иссушал воздух, затрудняя дыхание и опаляя кожу, но стоявший рядом с ней чародей не обращал никакого внимания ни на невыносимую обстановку, ни на свои почерневшие руки.

От обугленных и потрескавшихся ладоней Грегора, вытянутых в сторону желоба, исходила ярко-синяя магическая энергия, которая смешивалась с текущей из ран некроманта кровью и приобретя тускло-багровый оттенок, напитывала собой раскаленный добела металл, окрашивая его в алые тона.

Любой другой на месте седого бретонца уже давно бы забыл о своей задаче и начал вопить от нестерпимой боли в изувеченных жаром конечностях, но колдун достаточно хорошо контролировал собственное тело, чтобы на время работы отключить у него все болевые окончания.

Черное железо, которое некромант с позволения Ветрокрылой позаимствовал со складов Первых Врат, оказалось очень непростым металлом в плане обработки.

Данный материал был настолько капризен, что даже при его огромном опыте работы с самым разнообразным сырьем, Мадаав испортил около четверти всего Черного Железа, что он позаимствовал из запасников высших эльфов. При контакте с магией оно просто рассыпалось серым прахом, из-за чего Грегор поначалу подумал, что выбранный им металл в принципе не подходит для зачарования и ему придется делать свой доспех из более легкого материала.

Но узнав у посмеивающихся над ним кель'дорай, что дварфы Черной Горы, канал контрабанды которых и перехватили пару лет назад следопыты Луносвета, прекрасно умели изготавливать из данной руды магические вещи, седой маг загорелся идеей разгадать секрет их мастерства и в ультимативном порядке оккупировав одну из кузен остроухих, начал экспериментировать.

За пару дней бесплодных попыток, некромант опытным путем выяснил, что Черное Железо крайне негативно относилось к магической энергии, но степень этого негатива менялась, в зависимости от температуры металла. Иными словами — колдовать над ним было можно, но только при поддержании определенной степени нагрева, которая оказалась неожиданно высокой.

И главная загвоздка была в том, что создать подобный жар печь кузни кель'дорай просто не могла — она бы взорвалась раньше, чем выдала хотя бы половину от нужной температуры. А пользоваться непосредственно для нагрева привычными Грегору чарами школы Изменения было нельзя из-за крайне высокой восприимчивости черного металла к чужеродной энергии.

Но выход Грегор все-таки нашел.

Покрыв стены, пол и потолок кузни блокирующими магию рунами, он пересобрал находящуюся там печь в изолированное трехступенчатое подобие плавильни. Находящаяся в самом низу руна огненного потока поддерживала равномерную подачу жара, а чуть выше располагались подавители, что вытягивали из яростно рычащей стихии любой намек на магию, оставляя на выходе исключительно природное пламя, лишенное любой чародейской примеси.

В процессе стройки в кузню заглянул посланник от предводительницы следопытов, который не смог сразу разглядеть в полумраке Грегора, и попытался зажечь магический светлячок, чуть было не загубив тонкую настройку рунического узора.

Из-за чего эльф закономерно схлопотал хорошую оплеуху от седого чародея, который к этому моменту только-только закончил формирование изоляционного контура своего творения и которому совершенно не хотелось заниматься настолько кропотливой работой еще несколько часов. Особенно из-за ошибки одного остроухого идиота.

Правда, флегматичный чародей слегка не рассчитал силу удара и кель'дораю пришлось отправиться к Вайтмейн в лазарет, из-за чего Сильвана битый час высказывала свое недовольство некроманту, но тому на возмущение эльфийки было глубоко наплевать.

Плеть отошла от поражения на переправе и согласно донесениям разведчиков Кель-Таласа, бесконечные орды голодной нежити вновь двинулись на Луносвет, а это значило, что в ближайшее время Грегору предстояло вновь столкнуться с рыцарем смерти. Но на этот раз бретонец не собирался встречать врага в безоружном состоянии и активно готовился к грядущей схватке.

Латный доспех некромант решил сделать в даэдрическом стиле, потому как обитатели Обливиона использовали примерно схожие методы ковки и их доспехи были одними из самых тяжелыми видов защиты, известных бретонцу.

Исключением были разве что снаряжение, сделанное из костей или чешуи драконов, но в этом случае ни о каком определенном "виде" речь идти не могла — вещи, созданные из останков Дова всегда были единичными экземплярами, встречались очень редко и каждый мастер делал их на свой собственный манер.

Помимо массивных лат, Мадаав также изготовил себе аналог полноценного хауберка из мелких ромбовидных пластинок, внешне напоминавший железный халат, что закрывал тело чародея от горла и практически до пяток. И само-собой, это также делалось из уплотненного до предела и несколько раз перекованного Черного Железа, которому кровь Грегора помимо легкого багрового оттенка придала большую энергоемкость и своеобразную "настроенность" на магию седого чародея, что должно было облегчить создание чар.

Сколько времени он потратил на литье и ковку, некромант не знал, но получившаяся в результате броня была настолько массивной, что даже усиленное магией тело бретонца поначалу ощущало серьезную тяжесть. Впрочем, через пару часов хождения в доспехе, Мадаав привык к постоянной нагрузке и перестал обращать на неё внимание. Созданные им латы практически не понижали его и без того невысокую скорость, а беглая проверка показала, что чары ускорения и облегчения веса работали без каких-либо проблем.

Но одной только броней Гргегор ограничиваться не стал.