— Нижайше прошу вас простить меня, госпожа… После нападения ренегатов из Культа Проклятых весь город охватила паранойя. Старшие чародеи начали что-то подозревать, когда я проявил излишний интерес к происходящему и мне пришлось потратить много времени, изображая заинтересованность в экспедиции на Калимдор, чтобы усыпить бдительность этих старых пней. — Зачарованный волшебник склонился перед баньши в подобострастном поклоне. — Но я смог раздобыть всю интересующую вас информацию.

— Говори… — Покровительственно махнула рукой мертвая эльфийка, которой было довольно приятно подобное обращение. Все же несмотря на высокий пост баньши в иерархии Плети, Сильвану там принижали довольно часто. (Пусть и занимался этим в основном Нер’Зул, да натрезимы после особо крупных провалов.) И чужое раболепие, да еще и исходящие не от безвольной нежити, а от вполне себе живого чародея — сильно льстило самолюбию неживой особы, у которой в последнее время было не слишком много поводов для радости.

— Пока основная масса магов Даларана готовиться к уходу их нашей обители, леди Праудмур развернула довольно обширные поиски могущественных чародеев… Формально, ученица Антонидаса еще не заявила о своем желании освободить плененного некроманта, но среди старших колдунов ходят слухи, что сближаться с драконами не стоит и вообще предводители цветных стай поступили не слишком разумно, отправив господина Мадаава в заточение…

— Что, волшебники вдруг решили проявить сострадание к магу смерти? — Презрительно усмехнулась мертвая эльфийка.

— Скорее, солидарность к коллеге по профессии. — Покачав головой, ответил баньши очарованный ей чародей. — Как-никак, этот некромант является магом, а не какой-то сверхсильной ящерицей, получившей свое могущество от непонятных космических сущностей и большая часть боевых чародеев Даларана видела, как он сражался за наш город. Вслух этого конечно, никто не говорит, но в разговорах друг с другом волшебники уже начали обсуждать, настолько верный из Аспектов союзник и не станут ли они следующими жертвами «высших целей» крылатых ящериц.

— А что на этот счет говорит Алекстраза?

— После поражения от демонического лорда она не покидала палат целителей и никто точно не знает мыслей Королевы Красной Стаи на этот счет. Но если то, что я слышал — правда, то перед Аспектами леди Праудмур объясняет свои действия поиском возможных союзников в борьбе с Пылающим Легионом. И пока что это выглядит довольно убедительно — все же демоны частично нематериальные создания и обычные клинки со стрелами для них не слишком опасны, а потому могущественные чародеи будут весьма кстати в сражении с Пылающим Легионом… Правда, на данный момент особых результатов ученица Антонидаса не достигла и поисковые группы Альянса по-прежнему прочесывают Азерот в поисках умелых заклинателей. — Покопавшись в сумке за поясом, подчиненный волшебник достал несколько свитков и протянул их мертвой эльфийке. — Вот… За небольшую плату, один из таких ищеек согласился сделать мне копии с тех бумаг, которые им выдает дочка адмирала Праудмура. Кажется, он подумал, что я хочу самостоятельно изучить данные руны…

— Хорошо. Это все, что ты смог узнать? — Приняв искомое из рук своего невольного прислужника, спросила у него мертвая эльфийка.

— Да, госпожа.

— Просто прекрасно… — Довольно протянула бывшая предводительница следопытов Луносвета доставая из-за пояса отравленный кинжал и протягивая его заколдованному волшебнику. — А теперь убей себя.

Особой нужды убивать очарованного чародея у Ветрокрылой не было — после спада чар, он должен был забыть все, что происходило в то время, когда мертвая эльфийка контролировала его разум. Но всю возможную пользу, которую данный колдун мог ей принести, Сильвана из него уже выжала и толку от него теперь было немного — с учетом царившей в Даларане паранойи наложенные на предателя чары должны были обнаружить со дня на день.

Поэтому баньши решила проверить, как далеко простирается её власть над порабощенным разумом и отдала своей марионетке в прямом смысле самоубийственный приказ… Который тот выполнил без малейших колебаний.

— Как прикажет моя госпожа. — Взяв предложенное Ветрокрылой оружие, чародей с совершенно спокойным лицом вонзил его себе в сердце и рухнул на землю. Смерть предателя не была мгновенной и в последнюю секунду в затухающем взгляде промелькнула искра понимания сложившейся ситуации, но было уже слишком поздно.

Убедившись, что её марионетка мертва, бывшая предводительница следопытов удовлетворенно кивнула и потеряв к мертвому телу, направилась в глубины лесной чащобы.

" — Контроль разума работает просто превосходно… Интересно, с его помощью получится подчинить себе Грегора?" — Представив, как седовласое чудовище приносит ей в зубах мягкие тапочки и позволяет использовать себя в качестве подставки для ног, мертвая эльфийка мечтательно вздохнула. — «Было бы чудесно… Но вряд ли получится. Этот урод очень коварен и явно защитил свой разум от стороннего вмешательства. Хотя попробовать в любом случае стоит — если все получится, то легкой смертью от меня этот урод не отделается… Ладно, что там у нас по рунам?»

Развернув свиток, Сильвана взглянула на изображенные там руны и спустя мгновение свернула бумагу обратно в рулон.

" — В этих каракулях даже архимаг вряд ли разберется. Хм, а ведь это мысль!" — По имеющейся у неё информации, остатки высших эльфов покинули свою родину и отправились на руины Лордерона, где перешли под командование некого маршала Гаритоса. И среди них как раз было немало могущественных чародеев, которые после уничтожения Солнечного Колодца хоть и остались без магии, но должны были сохранить при себе все знания кель’дорай. — «Придется навестить своих бывших сородичей и попросить их расшифровать для меня эту бумажку… Подставка для ног будет моей!»

***

Заточенный в ледяной глыбе дух старого шамана, следивший за мыслями своей остроухой ищейки, сперва подумывал устроить Ветрокрылой еще одну ментальную порку, дабы лишний раз напомнить ей, что она ищет для Нер’Зула чемпиона, а не утоляет свои грязные желания.

Но после недолгих раздумий мертвый орк махнул на это своей несуществующей рукой.

В конце-концов, грезы были для Сильваны неплохой мотивацией, да и к тому же эта баньши являлась игрушкой будущего Короля Мертвых, огорчать которого было… Не самым разумным поступком.

***

Ослепительно-белая молния прорезала темные небеса и на землю закапали первые, робкие капли воды.

Чавкая сапогами по размокшей от влаги земле, молодая женщина бежала по едва видимой в сумраке тропе, таща за собой маленького сынишку.

— Мама, я устал! — Перепачканный в грязи паренек был исхудавшим и измученным, но дрожащая и испуганно озирающаяся женщина продолжала рваться вперед, не отпуская руки своего отпрыска. — Я кушать хочу!

— Тише, Нари… Нехорошие чудища недалеко. Потерпи немного, скоро мы доберемся до деревни и там ты сможешь как следует пообедать…

Несмотря на измученную улыбку и успокаивающий тон, слова Эрадии… А именно так звали эту женщину — были ложью. Ложью, в которую она сама отчаянно хотела верить, но у неё это не получалось.

Когда восставшие мертвецы устроили нашествие на земли Лордерона, первыми под раздачу попали небольшие поселки и маленькие городки, в одном из которых и жила семья Эрадии. Орда голодной нежити обрушилась на беззащитных людей волной клинков и когтей, вырезав большую часть близких женщины в первые же дни, а те, кто смог пережить начало этого кошмара — погибли в следующие недели.

Скитаясь от одного лагеря беженцев к другому, Эрадии и её маленькому сынишке удавалось как-то выживать целых несколько месяцев, но один за другим создания Плети отыскивали очаги жизни и либо убивали, либо угоняли в рабство всех жителей.

И неизвестно, что было хуже…

Недавно женщина услышала, что в неделе пути на север от очередного лагеря, к которому они прибились, находилась деревня, принадлежавшая маршалу Гаритосу — великому полководцу, что вел непримеримую борьбу с нежитью на руинах Лордерона.