— Не так… Быстро… WULD!

Схватив рыцаря смерти за воротник его латного доспеха, Грегор выкрикнул слово на непонятном эльфийке языке и неведомая сила швырнула двух сцепившихся седых мужчин вперед. Этот рывок продлился недолго — пролетев несколько метров, Артас врезался спиной в сложенную из камней ограду моста, как следует приложившись об неё затылком и тут же его протаранил огромный чародей, еще раз впечатав Падшего Принца в камень.

Но даже несмотря на огромную силу этих ударов, Артас не выпустил из рук Ледяной Скорби и мощным пинком отбросил от себя гигантского мага, стряхнув его с лезвия своего клинка.

Отлетев на несколько метров, Грегор вытянул в сторону рыцаря смерти свою руку, с которой сорвался изумрудно-зеленый луч, но бывший принц Лордерона проявил неожиданную прыть, откатившись в сторону прямо в своих латных доспехах и попавшее в мост заклятие начало быстро превращать его в серый прах.

— Fus'Ro'Dah! — Вызванная криком Мадаава ударная волна отшвырнула на противоположный берег и Падшего Принца, и его коня, и даже устремившуюся в атаку нежить, что шла на подмогу своему повелителю, продолжавшие разрушать мост чары к этому моменту дошли до его середины, создавая небольшую пропасть между кель'дораями и армией Плети.

— Неплохо… — Вонзив меч в землю и затормозив свое падение Ледяной Скорбью, Артас поднялся на ноги и подойдя к краю, указал лезвием рунического клинка на слегка покачивающегося седого гиганта. — Не каждый может выжить после такого удара. Но ранение моим мечом смертельно. Как долго ты теперь протянешь, маг?

Вместо ответа Грегор поднял руку и постучал длинным ногтем по своему запястью.

Сначала наблюдавшая за этой схваткой Сильвана не поняла, что седой гигант хочет этим сказать, но внимательнее приглядевшись к Артасу, она заметила, что цепи, которые раньше обвивали руки колдуна, перекочевали на руки рыцаря смерти, который из-за пара тоже не сразу заметил у себя "обновку".

— А ты?

От прогремевшего следом за этим взрыва содрогнулась сама земля, а облако пара мгновенно сдуло в сторону и когда дым рассеялся, Ветрокрылая увидела, как некроманты Плети утаскивают своего закопченного, потрепанного, но все еще живого предводителя куда-то в тыл. Цепи седого великана были могущественным артефактом, но даже их мощи оказалось недостаточно, чтобы окончательно убить владельца Ледяной Скорби.

Но своей цели они все-таки добились — сейчас Артас был не в том состоянии, чтобы командовать ордами мертвых и лишенная командования нежить отступила, давая кель'дорай небольшую передышку.

— Не погиб… А жаль…

Услышав сдавленный голос седого великана, Ветрокрылая вспомнила слова бывшего принца Лордерона и натянув тетиву, прицелилась прямо в лицо Мадааву, но схватившийся за грудь чародей не обратил на этого никакого внимания. Ранение Ледяной Скорбью не прошло для великана бесследно и сейчас более бледный чем обычно, Грегор даже дышал с трудом, прилагая огромные усилия просто для того, чтобы оставаться в сознании.

Несколько мгновений рослый маг смотрел на целившуюся в него эльфийку мутным взглядом, а затем, не издав не единого звука, рухнул на землю.

— Госпожа… — Подбежавшие к своей предводительницы следопыты с клинками наперевес окружили лежащего на земле гиганта, который, судя по дыханию, был все еще жив. — Что нам с ним делать?

— Зовите ту фанатичную целительницу. — После небольших раздумий ответила Сильвана. После того, что для Мадаав сделал для её народа, он как минимум заслуживал того, чтобы его выслушали, а не убивали, пока он лежит без сознания. — И… Никому не слова о том, что мы услышали от рыцаря смерти. С этим я разберусь лично…

***

— Да открывайся же ты!

Покрепче схватившись за рукоять тупого кинжала, лезвие которого находилось между крепко сжатых губ седого великана, пыхтящая от натуги Вайтмейн потянула оружие на себя, но то не сдвинулось ни на йоту. Лежащий без сознания Грегор, которого эльфийские следопыты после боя перенесли в одну из пещер их убежища, оказался самым сложным пациентом в жизни молодой жрицы, у которой создавалось впечатление, что она пытается лечить каменную статую.

За свою недолгую, но очень насыщенную практику Салли сталкивалась с самыми разными больными и уже привыкла к тому, что не всех больных было просто исцелять, но великан в плане сложности исцеления бил все рекорды.

Даже находясь в полностью бессознательном состоянии он, каким-то образом умудрялся сопротивляться действиям юной служительнице Света и у Вайтмейн никак не получалось раскрыть упрямому пациенту рот, чтобы влить в него один из целительных эликсиров, к которым девушка решила прибегнуть, когда обычные методы лечения оказались бессильны.

Магия Света, которой Вайтмейн прекрасно владела и с помощью которой она быстро поставила на ноги пострадавших от обстрела кель'дорай, в случае с рослым громилой оказала строго противоположный эффект. Вместо того, чтобы прийти в сознание, седой чародей побледнел еще сильнее, а на его руках выросли длинные белые когти, которыми Мадаав так крепко вцепился в каменный пол пещеры, что сдвинуть с места его массивное тело стало просто невозможно.

Такая странная реакция сильно удивила молодую жрицу, причем удивила очень неприятно. Про то, что сила Света вредит нежити знала большая часть столкнувшихся с Плетью людей, но девушка не понимала, почему желтая энергия оказывает схожее воздействие на Грегора, который и до, и после ранения являлся вполне себе живым человеком.

И поведение следопытов Луносвета только укрепляло подозрения Салли.

После возвращения в убежище остроухих, Ветрокрылая приказала выставить у пещеры с седым чародеем охрану, которая по поведению напоминала скорее тюремщиков и смотрела на бессознательное тело великана с такой злобой, будто бы он был не героем, спасшим их народ от воинства рыцаря смерти, а наоборот — являлся одним из прислужников Плети.

Саму Салли новость о поражении Падшего Принца привела её в буйный восторг, но что конкретно случилось на мосту жрица не знала, так как переносной лазарет был довольно далеко от места сражения, а Сильвана лишь сказала служительнице Света, что Грегор вступил в бой с бывшим наследным принцем Лордерона и в яростной схватке заставил рыцаря смерти отступить, но сам при этом получил удар руническим клинком.

" — Остроухие темнят и явно что-то недоговаривают… Отправить бы парочку эльфов в пыточную, да выбить из них признание…" — Мечтательно подумала девушка, прекрасно понимающая, что власть Алого Ордена на землях Кель-Таласа практически отсутствует и что даже при поддержке Церкви Света никто не даст ей пытать следопытов Луносвета по настолько надуманному поводу. — "Сладкие грезы…"

Устав от бесплодный попыток разжать великану рот, слегка запыхавшаяся девушка улеглась уселась на пол рядом с Мадаавом и провела своим пальчиком по оставшемуся на груди Грегора шраму.

В отличие от прошлых пациентов жрицы, на ощупь тело огромного чародея было твердым, словно камень и горячим, будто раскочегаренная печка.

Рана от Ледяной Скорби затянулась без какого-либо участия целительницы, но несмотря на то, что оставленный руническим клинком разрез превратился в рваную, белую полосу — огромный колдун почему-то упорно отказывался приходить в себя и лежал без сознания вот уже вторые сутки, из-за чего Салли приходилось дежурить возле него большую часть времени и от нечего делать девушка стала внимательно изучать тело Мадаава.

"Интересно, а где он получил все эти раны? Неужели нырял в вулкан с медведем в обнимку? Без сомнений, арканные чародеи в массе своей совершенно безрассудны, но не до такой же степени…"

Обычных шрамов на теле седого гиганта было немало, но отметин от когтей и ожогов на Грегоре было какое-то совершенно невообразимое количество. Причем взгляд опытной целительницы быстро заметил, что эти два вида шрамов друг друга не перекрывали и скорее всего, раны были нанесены в одно и то же время. И что нужно было делать ради их получения — оставалось для девушки большим секретом, хотя с начала вторжения Плети Салли успела поработать с самыми разными травмами и неплохо разбиралась в боевых отметинах.