К сожалению, никакой “поток сознания” не мог отменить назначенное взводным неприятное наказание. После обеда кадетам, выдали старую форму, ведра и отправили к колодцам отстойника. Старшим и ответственным за результат Суровый назначил Вотана.

До начала 19 века “туалеты” замка представляли собой эркеры — нависающие над крепостным рвом “балкончики” с закрытыми стальными решетками отверстиями для отправления естественных надобностей.

В 1815 году, ров был засыпан, а на его месте разбиты сад и огород, так как в то время считалось разумным обучать кадет не только военным наукам, но и вещам, полезным для жизни. Выращенные фрукты и овощи значительно обогащали скудный рацион кадет.

Тогда же внутри замка были оборудованы вполне комфортабельные уборные с чашами генуя, более известные как “Очки” (ударение на первый слог). Для сбора нечистот использовали огромную цистерну времен Юстиниана 1, в которой раньше на случай осады собирали воду.

Уже в 20 веке для удобства очистки в вершине цистерны проделали пять отверстий, которые надежно закрыли чугунными люками фирмы «Мюръ и Мерилизъ», которые подарил замку Император Эльзидар, “позаимствовав” их в Москве во время событий 1905 года. Но стоило приподнять крышки, как облако смрада накрывало замок. Поэтому проводить очистительные работы рекомендовалось при восточном ветре, который уносил зловоние прочь. Чаще всего такой ветер дул во второй половине дня.

Сдвинув при помощи ломов тяжеленный люк, кадеты выстроили цепочку: первый кадет ведром на веревке заполнял второе ведро, которое передавали до самой стены, в которой было пробито отверстие, через которое содержимое ведра сливалось в пропасть.

Ярослав устроился подальше, так, чтобы не долетали миазмы и погрузился в чтение. Заниматься таким грязным делом, когда его назначили “ответственным” совершенно не хотелось. В отличие от достославных предков, которые во время походов не мылись месяцами, мальчик был очень брезглив. Обслуживающим его слугам даже делали особые иньекции, которые уничтожали запах тела. Во всех помещениях работали очистители и ароматизаторы воздуха. Для кухни поставили специальную вытяжку, которые используют в лабораториях. Одежду Ярослав менял минимум два раза в день.

В Корпусе со всем этим пришлось распрощаться. Первые дни было тяжело, а потом наступили такие события, что старые привычки показались пустяком. Ярославу даже пришлось мыть туалет! Но взяться за ведро с дерьмом? Это было выше его сил.

Взвод работал молча, время от времени бросая в сторону “начальника” злобные взгляды, Ярослав ощущал их физически. Между тем читал он не абы что, а гриммуар и не просто так, а с вполне конкретной целью — найти безопасный способ оградить себя от запаха.

Вотан неплохо разбирался в химии и понимал, что попытки воздействовать на содержимое цистерны могут обернуться взрывом метана, после которого его вряд ли соберут даже усилиями отца. Древние маги часто применяли заклинание головного пузыря. Достовеные источники сообщали, что благодаря ему сам Александр Македонский однажды лично совершил подводную разведку во время осады финикийского города Тир.

Трудность заключалась в том, что заклинание было написано на диалекте eme-sal шумерского языка, а Ярослав изучал “классический” eme-gi, и знания его находились далеко от идеала. Изобретать собственное заклинание Вотан остерегался: мало ли, к каким последствиям это может привести? Да и демонстрировать проснувшуюся, но “сырую” магию посторонним мальчик не хотел.

Однако медлить было нельзя.

“Политика — дело грязное” — Вспомнил Ярослав знаменитую фразу, вытянул вперед руку с раскрытой ладонью, словно разминал затекшую конечность и нараспев произнес:

— Гишким, уруштуссху ни!

Что должно было означать: “Воздух, защити меня”

Перед лицом возникло марево, затем стало трудно дышать, словно на голову надели полиэтиленовый пакет.

Ярослав немедленно сделал отменяющий жест в виде оттопыренного среднего пальца. Увидивший его Валерий Матвейчев принял это на свой счет и обратился к товарищам:

— Мы тут одно говно черпаем, а другое нам “факи” показывает?!

Решив, что братьев Матвейчевых он приручит в другой раз, Ярослав вразвалочку подошел к прекратившим работу кадетам.

— Конечно, показал. Потому что одна ленивая задница, по недоразумению именуемая командиром отделения, работает вполсилы. Иди полежи на травке мальчик, посмотри, как работают настоящие мужчины!

— Да ты!.. Да я!..

— Головка от часов “Заря”! — Повторил понравившуюся фразу Ярослав — Пустите меня, ребята, я покажу как надо.

Кляня про себя Сурового, Матвейчева, деда Эльзидара, отца и чертову бабушку, Вотан схватился за ведро. Если бы истощенный магией организм не переварил обед, мог случиться конфуз. Стараясь дышать через раз, мальчик передал ведро по цепочке и выхватил из рук соседа слева следующее.

Поддерживать быстрый темп было непросто, в глазах уже начали мелькать “мушки”. Ярослав прокусил губу до крови. Как ни странно, боль помогла. Так прошло еще полчаса.

— Все, братцы, перекур, пока наш новый солнцеликий лидер нас тут не угробил! — Объявил Матвейчев.

Кадеты развалились на траве. Курить, разумеется, никто не стал. Несколько лет назад государство провело жесткую кампанию борьбы со “смердящими дымящими”, которая заставила вспомнить о бессудных расправах времен гражданской войны. Была закрыта половина табачных фабрик. На всякий случай руководство, до начальников цехов включительно отправили в коррекционные центры сроком на десять лет без права переписки. Рядовых сотрудников прогнали “маршем позора” по улицам их городов.

Отныне курить разрешалось только в специально отведенных местах, как правило — курительных комнатах в мужских и женских клубах. Дома делать это можно было только при наличии специально сертифицированной системы вытяжки. Для курильщиков ввели специальный налог. Да и стоимость табака существенно возросла.

В военных учебных заведениях курение было запрещено категорически. Пойманных на этом “преступлении” наказывали перед строем.

Кадеты не без дрожи вспоминали недавний случай с третьекурсником, застигнутом ротным на “горячем” в нужнике.

Утром в воскресенье на плацу срочно построили весь Корпус. Виновника вывели в центр. Начальник Корпуса Михайлов лично разогрел на зажигалке кадета стальную ложку и приложил к его губам.

А вот искоренить слово “перекур”, заменив его на “перерыв” почему-то не получалось.

Пока взвод работал над улучшением санитарии замка, со стены за процессом неотлучно наблюдал малоприметный человечек. Собственно, интересовал его один конкретный кадет.

Когда с наступлением сумерек взвод отправили в старые казармы (возвращаться в собственную до окончания наказания, как и принимать пищу в столовой они не имели права), человечек оставил свой пост и отправился в комнату связи.

Приложив к пульту золотой жетон, он дождался появления трехмерного изображения того, кто мало знал в лицо, но боялись все без исключения — Шейдена Даркмор, 4 графа Даркмора.

— Говори! — Приказал начальник имперской тайной службы.

— Ваша светлость, наблюдаемый объект в течение всего времени наблюдения никаких странных действий не осуществлял. Занимался исключительно ассенизаторскими работами.

— И ты называешь это “никаких странных действий”?! Черпающий дерьмо Вотан — это уже исключительное событие! И что? Он просто работал с самого начала и до конца?

— Нет, ваша светлость. Сначала он читал какую-то книгу. Потом продемонстрировал одному из кадет неприличный жест — средний палец. Затем приступил к работе и работал весьма интенсивно. Два перерыва по пятнадцать минут… Никаких странностей.

— Что с магическим фоном? Его проверяли?

— Да, ваша светлость. Колебаний фона, с тех пор как в замке работает наш человек, не обнаружено. Однако…

— Что?

— Он не может поручиться за точность данных. Замок Вотанов — мощнейший магический артефакт. Если объект применяет магию более слабую, чем замок, то обнаружить наш человек не сможет. Это уровень гроссмейстера.