Все менялось с принятием присяги. С этого момента жизнь теперь уже “настоящего” кадета подчинялась не только требованиям уставов, но и неписанным правилам и традициям Корпуса. Если уставы базировались на многолетней, пусть часто и устаревшей, практике и пытались минимизировать несчастные случаи, которые потенциально могли урожать солдату, то традиции варьировались от разумных до безумных.

Принудительную передачу всех полученных сладостей старшекурсникам можно оправдать заботой о зубах первокурсников. Превращение кадет в личных слуг сержантов объяснить колоссальной нагрузкой и ответственностью последних. Но какая польза, например, от традиции разувать перед сном сержанта?

Впрочем, задаваться такими вопросами первокурсникам категорически не рекомендовалось, во избежание “мер усиленного воспитательного воздействия”.

К чести руководства Корпуса, всех новичков перед поступлением предупреждали, что первый год учебы будет для них “настоящим адом”. И не их вина, что не все воспринимали эти слова серьезно.

А вот Ярослав, хоть и оказался здесь вовсе не добровольно, “попным мозгом” чувствовал приближение неприятностей. Хотя будем откровенны, кто бы не заподозрил недоброе, видя, как неприятно улыбаются глядя на тебя обычно мрачные старшекурсники? Да и часто бросаемые в сторону первокурсников фразы “вешайтесь, салаги”, оптимизма не добавляла.

Тренер учил мальчика: “Лучший способ победить в драке — убежать. Принимать бой можно только тогда, когда отступать некуда. И тогда твоя задача максимально покалечить или убить противника”.

И Ярослав начал готовиться. Он приказал Конфузику сделать желатиновые капсулы с лимонным соком по собственному рецепту. Их форма позволяла незаметно хранить их в карманах, а при нажатии — брызгать кислотой в глаза противника.

От пасты на основе жгучего перца пришлось отказаться. Формула была нестабильной и можно было повредить не столько противнику, сколько себе.

Носок заполненный песком мог служить прекрасным оружием самообороны, если бы не его заметность.

И, конечно, магия. Ярослав довольно неплохо освоил бытовые заклинания, но зачастую они у него работали не так, как задумывалось авторами. Взять, к примеру, заклинание шинкования. Предполагалось, что оно гораздо безопаснее ножа, так как измельчает овощи. У человека, случайно или нет попавшего под него, может возникнуть неприятный зуд, но не более. В исполнении Вотана оно превращало плоть в фарш. Заклинание было опробовано на котлетах, проверять его на живых существах, даже сержанте или взводном, магу пока не хотелось.

Пользуясь трехдневной “почти свободой”, Ярослав отправился в обнаруженный Конфузиком тренажерный зал для боевых магов. Увидев его впервые, мальчик был впечатлен.

Стены из базальтовых плит, усиленные руническими цепочками и заклинаниями арабской вязью для укрощения джинов. В этом помещении можно было не только отрабатывать заклинания до уровня гроссмейстера, включительно, но и безопасно работать с демоническими сущностями, насколько это вообще может быть безопасным.

Поэтому в таком месте Ярослав решил обратиться за знаниями к заточенному в перстне Мордрейку.

Насыпав соль (мелом чертят только колдуны в сказках) в колею магического круга и проверив, что все защитные символы в порядке, он обратился к кольцу:

— Мордрейк, приказываю тебе явиться на мой зов!

Печатка засветилась, а с потолка обрушилась клыкастая пасть. Ударившись о невидимый купол, призрачное видение рассыпалось искрами, а печатка засветилась красным. Это означало, что черный волк жестоко расплачивался за свою выходку, где бы он ни находился.

— Попробуем еще раз, — Сказал Ярослав через некоторое время, когда для Мордрейка могла пройти целая вечность, — Явись на мой зов в образе небольшой собаки и подчинись моей воле!

Перед кругом появился черный волкодав размером с теленка.

— Я сказал “небольшой”! — Ярослав сжал кулак. Демон, пусть это была всего лишь его проекция, взвыл и поспешил превратиться во французскую болонку. — Так то лучше.

— Что ты хочешь от меня, юный маг?

— Помнится, ты обещал мне власть над мирами? Но пока я хочу знать, как при необходимости пробуждать в себе силу, как у легендарных героев, вроде Геракла.

— О какой именно силе этого безмозглого грека ты говоришь? Пить и жрать без меры? Может быть сексуальной, чтобы за ночь удовлетворить 400 женщин? Хотя вряд ли стоит. Геракл ведь был не только по женщинам…

— Не заговаривай мне зубы, Мордрейк. Я говорю о физической силе, чтобы справиться, скажем, с 30 противниками за раз.

— Для этой цели могу порекомендовать несколько компактных пистолетов-пулеметов или бластеров. Будет дешевле и безопаснее.

Ярослав вновь сжал кулак.

— Ты хорошо слышал, о чем я просил? Или повторим наказание для тренировки слуха и памяти?

— Не надо, юный маг. Я расскажу все, что ты хочешь…

Через полчаса у Ярослава была секретная форма высвобождения силы. Недостатком ее было чувство зверского голода, которое возникало после применения. Но зато задушить Немейского льва, укротить коней-людоедов, а на десерт — сразиться с Лернейской Гидрой Вотан мог одной правой. Левой рукой он владел несколько хуже.

Будущий маг всея и вся решил немедленно применить полученные знания и уже начал было воспроизводить формулу, как почувствовал укол в левом подреберье. Это был металлический уголок гримуара.

Ярослав открыл книгу и прочитал: “Демоны — лживые существа от природы. Наихудшей ошибкой мага является доверие словам любого демонического существа. Информацию инфернальных сущностей следует тщательно перепроверять”.

— Кажется, система безопасности заработала? А ну-ка, суперкнига, расскажи мне про высвобождение силы!

Внимательно изучив информацию, Ярослав рассверепел. Если бы он знал как, то немедленно уничтожил бы демона к его ба и своей пра-пра-прабабушке. Но решил отложить этот вопрос до лучших времен.

Мордрейк, действительно дал ему формулу, “упустив” из виду одну маленькую деталь, точнее, символ. А от поворота этого знака зависело, какую именно силу он высвободит: безумного берсерка или ясно мыслящего полубога? Тот же Геракл, видимо, окончательно пропив и без того невеликие мозги, однажды совершил ошибку и убил жену и детей, приняв их за чудовищ. После чего был вынужден отправиться в услужение к сводному брату царю Еврисфею и совершить для него 10 подвигов.

Состояние, близкое к берсеркерству, Ярослав уже испытал в драке с кадетом Матвейчевым и больше впадать в подобное не хотел. Что он мог натворить, имея при этом силу Геракла, страшно было подумать. Даже правильная формула было очень опасна, и он собирался использовать ее только в крайнем случае.

Мордрейка следовало наказать пусть и за косвенную попытку обмана хозяина. Вотан пожелал, чтобы вплоть до следующего вызова черный волк испытывал боль, какую причиняет оборотням серебряная сеть.

Три показавшихся Ярославу бесконечными дня подошли к концу, вечером вторника в роту стали возвращаться кадеты.

От них шла такая энергия тоски, что Вотан сбежал во двор. Благо осень стояла на удивление теплая. В кои то веки мальчик порадовался, что оказался никому не нужен.

Когда долгое живешь в неуютном, зарегламентированном, бедном на человеческие чувства мирке, приезд родителей воспринимается как праздник. Ничто не способствует пробуждению любви так, как разлука. Ты вновь ощущаешь позабытый вкус нормальной еды, которая после солдатского меню кажется вершиной кулинарного искусства. Обычному домашнему ребенку невозможно представить, какое наслаждение испытывает кадет от жевательной резинки, которую по его просьбе покупает мама.

Мама. Как часто мы не обращаем внимание на ее ежедневную заботу о нас! Порой даже ворчим, недовольные “ужасающей опекой”. Но попробуйте прожить не просто вдали, а без возможности просто услышать родной голос по телефону! С осознанием того, что ваши письма домой и от родных читают чужие люди, которые принимают решение, что из написанного прочитаете вы или они.