На экране появилась сообщение: “наивысший приоритет”. Это означало, что информация о его перемещениях не попадет в базу данных. Во всяком случае в базу, доступную большому количеству людей. Чтобы быть максимально анонимным в современном мире, нужно пользоваться пространственными порталами, причем исключительно магическими. А делать это умели единицы. И не из-за невероятной сложности, а банальной секретности. Портальной магии учили только “отличников магической и политической подготовки”. Причем не всегда “магическая” имела главенство над “политической”.

Через несколько минут на площадку приземлился похожий на разжиревшую осу шаттл на антигравитационной подушке. Самый обыкновенный, неотличимый от сотен других, бороздящих воздушные просторы города. И это понятно — наивысший приоритет подразумевает незаметность.

Хоть в шаттле и не было мини-бара с бутылкой охлажденного строго до 9 градусов шампанского “Krug” и телевизора с каналом, круглосуточно передающим котировки ставок на бирже и новостей большой политики, но двигался он ничуть менее плавно и быстро, чем его собратья “бизнес” и “премиум” классов.

Через полчаса машина опустилась на площадку перед двухэтажным зданием эпохи позднего барокко, которое совершенно терялось в лесу современных небоскребов из стали, стекла и бетона.

Это был широко известный в узких кругах банк “Финансора”, созданный Вотанами в 1450 году на паях с семьями Медичи, Дориа и Фиески.

Черная, с золотым грифоном, карточка “Финансора” была пропуском в мир “хозяев жизни” и голубой мечтой любого уважающего себя миллиардера. Не всякий даже очень богатый человек мог надеяться когда-нибудь войти в этот элитарный клуб.

Едва Ярослав вошел в роскошный вестибюль, как к нему подбежал клерк и, склонившись чуть ли не до земли, пригласил пройти в кабинет управляющего рода.

Управляющий занимал кабинет на втором этаже, рядом с Председатем правления банка, что подчеркивало особый статус главных учредителей.

Герцог Антуан ди Медичи, несмотря на свой почтенный 85-летний возраст, мог дать фору любому молодому финансисту. Глядя в его добрые глаза трудно было поверить, что этот дедушка — настоящая акула банковского бизнеса, которая съедает пару брокеров на завтрак, трех-четырех директоров банков на обед и ужинает министром финансов.

— Шоколад, молодой человек? — герцог слегка привстал в кресле, что было наивысшим уважением для человека ранга Ярослава.

Вопрос был риторическим — молоденькая секретарша модельной внешности внесла поднос с дымящейся чашкой и изящной корзиночкой печенья.

— Благодарю, ваша светлость. — Чуть склонил голову как положено этикетом Ярослав.

Напиток был восхитительным. Вероятно, лучшим в Элизиуме. Какао было хобби герцога, который имел небольшую плантацию Theobroma cacao исключительно для собственных нужд и угощения клиентов.

— Ваша светлость, — сказал Ярослав, когда чашка, к его сожалению, опустела, — я хотел бы снять некоторое количество денег.

— Разумеется, молодой человек. Могу я поинтересоваться для каких целей?

— Мне нужно купить зубную пасту, мыло, тетради и ручки. На тридцать человек.

— Это будет разово или планируете покупать на регулярной основе.

— Разово. Так уж вышло, что по моей вине пострадали все запасы взвода.

— Одобряю. Компенсировать убыток, но не оскорблять постоянными подачками. Я распоряжусь, чтобы все необходимое доставили прямо во взвод. Скажем, к 10 утра завтра? Что-то еще?

— Пару сотен наличными в мелких купюрах.

— На непредвиденные расходы, я полагаю? — Улыбнулся банкир.

— Да, и мой отец.

— Не узнает о вашем визите, если не спросит об этом прямо. Вы же знаете, молодой человек, что я не могу солгать главе рода.

— О большем не прошу, ваша светлость.

— Был счастлив видеть вас, молодой человек. Моя машина доставит вас в Корпус.

— До свидания, ваша светлость.

Клерк в приемной вручил Ярославу запечатанный конверт и почтительно проводил к выходу.

У крыльца ждал шаттл-лимузин с грифонами на дверцах. Пилот с нашивками, которые говорили о боевом опыте, в фуражке и белых перчатках распахнул тяжелую бронированную дверь. Ярослав почувствовал запах кожи, табака и дерева.

Кресло автоматически подстроилось под пассажира. Из пола выдвинулся скрытый мини бар и приглашающе раскрыл створки. К разочарованию Ярослава в нем оказалась только минеральная вода. Герцог был убежденным трезвенником. В подлокотнике обнаружился гумидор с несколькими марками сигар — слабостью и нежной любовью ди Медичи.

— Ну что за день такой! — Возмутился некурящий Ярослав и отвернулся к окну.

Обратный полет занял около 10 минут. Привелигерованному транспорту и коридоры привелигированные.

Шаттл приземлился прямо у КПП, что произвело впечатление на наряд. Еще больше их поразил бывший боевой пилот, управляющий лимузином. А из шаттла вылез Ярослав — его рейтинг в глазах дежуривших кадет взлетел на несколько десятков пунктов.

Примечания:

Кристофр Клер (Krug) — премиальная марка шампанского, которая предлагает только высочайшее качество и считается одной из наиболее элитных в мире.

Медичи (Medici) — знаменитая династия. Возникла во второй половине XIV века, примерно в 1397 году, во Флоренции, Италия. Считается, что Медичи были одной из первых финансовых династий, которая начала свой бизнес в области банковского дела и финансового влияния.

Дориа (Doria): Род Дориа был одним из самых богатых и влиятельных в Генуе, особенно его влияние усилилось в 15 веке. Они занимали высокие посты в государственном управлении, а также были крупными финансистами и предпринимателями.

Фиески (Fieschi): Род Фиески могущественный генуэзский род. Известны своим участием в политической и экономической жизни Генуи, а также их влиянием на папский престол. В 15 веке Генуэзская Республика была одним из наиболее могущественных и влиятельных государств в Европе. Генуэзские банкиры наряду с итальянскими создали самые могущественные коммерческие банки Средневековья и ВозрожденияTheobroma cacao — какао-деревья. Гумидор — специальный контейнер или ящик, используемый для хранения сигар. Он обладает определенными свойствами, позволяющими создать и поддерживать оптимальные условия для хранения сигары, такие как оптимальная температура и влажность. Гумидоры обычно оснащены гигрометром для контроля влажности и боксами для удержания плотности и благоприятной среды сигары. Они также часто имеют поглотители влаги, чтобы поддерживать правильную влажность внутри гумидора.

Архипова Ярослав увидел только за ужином. Тот был подавлен, ел молча и быстро. Закинув пищу, иначе это издевательство гастроэнтерологами назвать нельзя, в рот и побежал к столу старшекурсников. Там Архипов встал за спиной своего мастера, перекинув через руку полотенце.

Ярослав сжал кулак так, что согнулась ни в чем не виноватая алюминиевая вилка.

“Что этот Пастухов себе позволяет? Он кто? Пэр Франции? А может сразу король? Или просто тупой? Так рядом сидит и ухмыляется Бакуничев. А эта сволочь должна знать этикет, как свои пока еще 32 зуба. Знает, тварь, что так полотенце держат, только прислуживая особам королевской крови и их самым почетным гостям.”

После ужина сервы убрали за мастерами посуду. Те, чьи “хозяева” оказались в наряде по кухне, остались, чтобы вымыть ее. Посудомоечные машины в корпус завезти “забыли”, как и почти все достижения цивилизации 20–21 веков.

Ярослава Бакуничев вновь не позвал. Увольнение — дело святое даже для самого отмороженного мастера.

Не появились сервы и на вечерней поверке. Когда дежурный называл их фамилии, сержанты взводов отвечали: “на задании”.

Мочевой пузырь, ставший для Ярослава природным будильником, разбудил его в три часа ночи. Постель Архипова была заправлена, но форма лежала сложенной на табурете. Ярослав поднялся и пошел в нужник. Там он и застал товарища, склонившегося над умывальником и плескающего водой на лицо. Нежно-розовые струйки стекали по белоснежному каррарскому мрамору.