— Слушаю вас, — обратилась к Стоуну продавец, девушка-подросток, жующая жевательную резинку.

Стоун взглянул на шампунь и бритвенные принадлежности.

— Мне бумагу, лосьон и шампунь, пожалуйста, — сказал он. — А это я не беру. — «Лучше не бриться», — подумал Чарли. — А где у вас можно купить что-нибудь для волос?

В полумиле отсюда, в магазине Армии спасения, он раздобыл смешное, слишком длинное желто-коричневое шерстяное пальто, поношенные брюки, пару старых кожаных ботинок почти его размера и пару-другую не очень-то чистого белья. Витрина в отделе игр и новинок в конце квартала навела его на мысль: была середина октября, близился День всех святых. Чарли решил купить клей и пакетик черной краски для волос.

Вернувшись в мотель, он оплатил счет и зашел в комнату. Он намылил шампунем волосы и смазал их черной краской, которая, согласно инструкции, сойдет после шестого мытья. Через полчаса он вытер голову полотенцем и, к своему удивлению, увидел, что волосы теперь стали гораздо темнее своего обычного цвета. Затем он увлажнил волосы жидкостью для укладки волос. Стало похоже, что он не мыл голову месяцами. Затем неторопливыми движениями Стоун нанес слой тонального крема на лицо, затылок и руки и тщательно втер в кожу. Спустя несколько часов он выглядел так, как будто долгое время провел на солнце.

Он помазал подбородок клеем и стал осторожно приклеивать фальшивую бороду. Через десять минут он посмотрел в зеркало на результат своих усилий. У него была длинная, клочковатая, отвратительная борода. Внешность Стоуна изменилась неузнаваемо.

В этих жалких лохмотьях, с такой бородой и прической, с опухшим от пьянства лицом он был похож на нищего, на бродягу Распутина. При более пристальном осмотре он мог бы быть разоблачен. Однако с расстояния десяти футов он казался совершенно другим человеком, причем таким, на которого большинство людей не обратит пристального внимания.

Чиновник из советского посольства встретился со своим другом из Белого дома, чтобы позавтракать в небольшом ресторанчике в Силвер-Спринг. Это место встречи подходило им обоим: хотя реально они не могли встречаться в обстановке полной секретности, этот ресторанчик был как раз тем местом, где они не должны были привлечь к себе особого внимания. Если кто-либо и заметит их, а в таком месте это маловероятно, он подумает, что эти двое — просто светские знакомые, которыми изобилует Вашингтон.

Ресторанчик представлял собой старомодное заведение с пластиковыми столами и отдельными кабинками, с автоматическими проигрывателями по углам. Большая вывеска, гласившая «Здесь можно поесть», запала в память Бейлиса, когда он проезжал мимо нее по дороге на работу несколько недель назад.

Друзья заказали кофе, который здесь подавали в белых керамических кружках; Маларек заказал также два яйца, ломтик ветчины и пшеничный тост. На Бейлиса произвело впечатление знакомство Маларека с блюдами низкопробных американских забегаловок.

Собеседники явно нервничали.

— Черт возьми, план не мог сорваться, — сказал Бейлис своему советскому другу. — Все, вплоть до ареста и обвинений, предъявленных ему. Черт побери! Да что же там все-таки случилось?

— Вероятно, наши люди дали ему маленькую дозу снотворного. Стоун проснулся слишком рано. Они боялись, что доза окажется чрезмерной. Я не могу винить в этом их одних. — «Да он прекрасно говорит по-английски, — подумал Бейлис, — и почти без акцента». — Однако, если бы ваши люди явились раньше, чем они прибыли…

— Все было слишком сложно, слишком тщательно разработано, — ответил Бейлис, кивая.

— Это был хороший план, я в этом не сомневаюсь, — ответил Маларек, пытаясь, как показалось Бейлису, оправдаться. — Вероятно, вы понимаете преимущества такого хода: сразу после допроса он наложил бы на себя руки в тюрьме, глубоко раскаявшись в своей загубленной жизни, и т. д. и т. п.

Бейлис бросил резкий взгляд на собеседника. У него внезапно пропал аппетит. Он склонил голову и закрыл рукой глаза.

— Я даже представить себе не мог, — сказал он тихо, — что когда-нибудь мне придется санкционировать убийство.

— Наше дело правое, — желая успокоить его, ответил Маларек.

Бейлис потер глаза.

— Это тяжело для меня. — Он поднял голову и глухо произнес: — Ладно, все еще в наших руках. В распоряжении местной полиции есть компьютер, в памяти которого — информация обо всех происходящих преступлениях; ФБР связано с отделом, занимающимся розыском скрывающихся преступников, штаб-квартира которого находится здесь, в Вашингтоне. Массачусетская полиция имеет машины без полицейских знаков по всему штату. Весь общественный транспорт также оповещен. Имя этого парня было разослано во все концы. Нами получены ордера на его арест и розыск. У нас в руках его телефонные счета, записные книжки с адресами. Куда бы он ни подался, мы везде сможем его найти. Он вынужден будет понять, что ему ничего не остается, как вернуться к себе домой. Тут-то мы его и возьмем.

— Если вам удастся его найти, — заметил Маларек, намазывая маслом ломтик хлеба. — В противном случае… — Он замолчал и пожал плечами.

— Он разыскивается не только по обвинению в убийстве, но и в довольно серьезном преступлении — государственной измене. Ведь он работает в ЦРУ. Его обязательно будут искать. Нечего об этом беспокоиться.

Маларек снова пожал плечами, эмоции никак не отразились на его лице.

— Однако должен быть способ заставить парня замолчать, — не унимался Бейлис. — Надо заманить его, но не убивать. Живой он может быть нам полезен, он нам поможет залатать брешь.

— Думаю, это наиболее подходящий план, — сказал Маларек, понимая, что это все не так и что требуется гораздо большее.

В нескольких кварталах от мотеля Стоун нашел телефон-автомат. Телефон был без будки, и шум проходящего транспорта ухудшал слышимость.

Кому позвонить?

Может быть, связаться со старым другом по Бостону Чипом Роузеном, теперь столичным репортером «Бостон Глоуб»?

Но тут Чарли вспомнил о Питере Сойере, бостонском частном детективе, который учил его открывать замки. Он жил в том же доме, что и Стоун с Шарлоттой, только этажом выше, когда Стоун учился в Массачусетском технологическом институте. Они подружились, и, хотя с тех пор виделись не часто, Стоун полностью доверял Сойеру.

Стоун набрал номер, услышал автоответчик и уже собирался передать коротенькое сообщение, не называя своего имени и зная, что Сойер узнает его по голосу, как вдруг в трубке раздался голос самого Сойера.

— Ты где, черт тебя побери?

— Питер, ты же знаешь, я не могу…

— Ах да, по телефону. Послушай, парень, с тобой случилась беда.

— Я не убивал. Ты мне веришь?

— Еще бы! Конечно, верю. Ну и дела! Как только я узнал об этом, я стал наводить справки. Тебя подставили.

— Питер, мне нужна твоя помощь.

— Что там за шум? Откуда ты звонишь, ты в Массачусетсе? На шоссе?

— Против меня выдвинуто ложное обвинение, Питер. Мне нужна помощь.

— Еще бы. Здесь все тебя ищут.

— Кто все?

— Кто? Кто бы ты думал? Лягавые, наверное, дядюшка и ФБР.

— Дядюшка?

— Дядюшка Сэм. ФБР. Это не игрушки. Тот, кто это сделал, охотится за тобой всерьез. И не думай даже сдаться, Чарли. Послушай, у нас еще есть минута, и надо заканчивать.

— Ты думаешь, нас подслушивают?

— Да. Постарайся перезвонить, но не говори дольше двух минут. Понял? И не думай звонить в полицию.

— Но ведь у тебя есть друзья-полицейские, разве не так? Ты сам когда-то работал в полиции.

— Забудь об этом. Они спрашивали меня о тебе, они расспрашивают о тебе всех твоих знакомых.

— Тебе что-нибудь известно?

— Я знаю, что тебя подставили, и очень ловко. Поверь мне, я поинтересовался этим делом, когда услышал, что речь идет о тебе, приятель.

— Меня накачали наркотиками.