Все еще мучимый сомнениями, владелец подвел Стоуна к краю пирса. «Сокол» оказался старым и потрепанным, но вполне подходящим яликом. Стоун проверил, есть ли в нем спасательный плот и жилет, затем тщательно осмотрел набор инструментов в поржавевшем ящике.

— Все на месте, — констатировал он.

— Все же мне бы не хотелось давать лодку на ночь глядя, — довольно грубо сказал вдруг Кэпп.

— Я считал, что мы уже все обсудили.

— Я же не знал, что вы вообще никакого представления об этом деле не имеете. А лодки эти принадлежат даже не мне, а моему другу. Я за них отвечаю, и я должен быть уверен, что ни одну из них не украдут.

— Но они же все, я уверен, застрахованы.

— Мне нужен залог.

Стоун вытащил из бумажника еще одну стодолларовую бумажку.

— Сойдет?

— Сойдет.

— А бензин в баке есть?

— Да бак полон на три четверти.

Чарли отвернул колпачок и заглянул в бак.

— Эй, парень, — вдруг сказал Кэпп, — окурок-то выкинь. Надо быть поосторожнее, бензин все-таки, не что-нибудь. Он, знаешь ли, иногда взрывается.

— О, извините, — произнес Стоун, выплевывая сигарету в воду. — Э, да тут бензина достаточно для того, чтобы доплыть до Канады и обратно, — пошутил он, затем снял трос со стального штыря на краю причала, вернулся на борт и включил зажигание. Мотор заработал, палуба завибрировала под ногами Чарли. Он снял со стены рюкзак и достал из него оранжевый жилет.

— Я через часок вернусь! — прокричал он владельцу станции, прикуривая очередную сигарету.

Включив мотор на полную мощность и подпрыгивая на волнах, Стоун сделал несколько больших кругов по озеру, с удовольствием ощущая мощь движения маленькой лодки. Уже через несколько минут берег исчез из виду. Чарли повернул руль направо и теперь вел «Сокол» вдоль береговой линии до тех пор, пока впереди, футах в пятистах, не увидел темное пятно выступающего из темноты леса. Тогда Стоун выключил мотор.

Воцарившаяся тишина была почти осязаема. С берега доносилось громкое кваканье жаб-быков. Стоун заметил, что в этом месте озеро было очень глубоким. С берега его лодка была не видна.

Сбросив на воду спасательный плот, Чарли понаблюдал, как он покачивается на волнах, привязанный к моторке тонкой бечевкой. Затем Стоун уложил весла на корме, поближе к плотику, расстегнул полотняный рюкзак и вытащил оттуда рулон туалетной бумаги и спички. Отвернув колпачок бензобака, он размотал в бак рулон бумаги, а остатком заткнул отверстие. Все получилось отлично. После этого Чарли достал из пачки сигарету и воткнул ее в бумагу так, что она торчала оттуда указующим перстом.

Затем он вытащил ее и прикурил. В темноте замерцал красный огонек. Стоун опять укрепил уже зажженную сигарету в рулоне горящим концом вверх.

Оставив рюкзак на палубе, он переполз через борт, забрал весла, погрузился в ледяную воду и подплыл к плоту. От резкой боли в израненной руке он чуть не закричал. Начало было не слишком удачным: он чуть не упал в воду вниз головой. Но очень скоро Чарли удалось выровнять ход и быстро и бесшумно отогнать плот подальше от лодки. Дело усложнялось еще и тем, что ему приходилось щадить больную руку. Несколько минут спустя плотик зашуршал по песку: берег.

Дрожа от холода в мокрых джинсах и свитере, Чарли вытащил плот на землю и, вытянув затычку, выпустил воздух. Если он рассчитал все правильно, то ему предстояло пробыть в промокшей одежде минут пятнадцать-двадцать. Вполне достаточно для того, чтобы сильно простудиться. В левой руке пульсировала сильная боль.

И тут неподалеку раздался оглушительный взрыв, ужасный грохот огласил округу, вода озарилась ярким светом. Быстро оглянувшись назад, Чарли увидел, что «Сокол» превратился в огненный шар, сияющий праздничный апельсин, освещающий гладкую поверхность озера неестественным свечением.

Стоун быстро пошел прочь, с трудом пробираясь сквозь заросли и таща в единственной здоровой руке весла и сдувающийся плот. Бег не согревал его, он дрожал всем телом. Неприятное чувство холода усугублялось страшной болью в левой руке, отдающейся где-то в мозгу.

Пробежав футов двести, Стоун увидел белый «ауди», стоящий на обочине шоссе под дуговой лампой у деревянного столика для пикников. Сидя в куполе света, Паула читала. Чарли изо всех сил рванул вперед, в тепло машины.

Слабеющей рукой, напугав девушку, он открыл дверцу. Паула смотрела на него с изумлением.

— Мне нужно положить кое-что в багажник.

— Чарли! Да что ты, черт побери, вытворяешь?

«Чарли Стоуна больше не существует», — подумал Стоун, но ничего не сказал.

Лес, многие мили отличного вирджинского леса — это все, что можно увидеть из окна кабинета директора ЦРУ в штаб-квартире в Лэнгли. «Какой прекрасный вид», — подумал Роджер Бейлис. Этот вид портили лишь маленькие круглые пластиковые приборы, похожие на хоккейные шайбы. Они были прикреплены на многих окнах здания и производили звуки, делающие невозможным подслушивание с помощью лазера разговоров, ведущихся в стенах этого учреждения.

За большим письменным столом со столешницей из белого мрамора сидел директор ЦРУ Тэд Темплтон. Роджер Бейлис нервно прохаживался у окна. Рядом с Темплтоном расположился его заместитель Рональд Сэндерс.

Четвертым человеком, находившимся в кабинете, был главный психолог ЦРУ, шестидесятидвухлетний Марвин Киттлсон. О Чарлзе Стоуне он знал все, кроме того, за что его сейчас преследуют. Это был маленький жилистый старик с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Он был довольно груб в обращении с окружающими, но в присутствии начальства старался вести себя пристойно. В прошлом лейтенант ВМС США, Киттлсон получил отличное образование врача-психолога в Калифорнийском университете в Беркли и позже сделал себе имя, уже работая начальником отдела психологического подбора кадров для ЦРУ. Метод Киттлсона базировался, в основном, на его личных оценках людей. В кризисные времена директор Темплтон, да и президент США обращались к старику за анализом поведения лидеров, начиная с Горбачева и заканчивая Каддафи. В ЦРУ Киттлсона считали гением.

— На сегодняшний день все наши планы провалились, — говорил Темплтон. — Теперь-то, задним числом, стало очевидным, что нам следовало арестовать его сразу, а не использовать для того, чтобы он навел нас на других.

Все остальные в комнате слушали его, согласно кивая. Он обратился лично к Бейлису:

— А сейчас мы вообще потеряли его след. Ваша стратегия оказалась явно ошибочной.

Бейлис был задет за живое.

— Этот парень оказался гораздо более ловким и умелым, чем мы думали.

— Этот чертов Стоун спутал нам все карты! — взревел Темплтон. — Он просто сумасшедший! Вместо того, чтобы плюнуть на все это, он продолжает копать! — Он в недоумении покачал головой и проворчал: — Я просто отказываюсь это понимать.

— Тэд, а ты забыл, сколько времени нас водил за нос Эдвин Уилсон? — заметил Сэндерс. Дело Эдвина П. Уилсона считалось в анналах ЦРУ легендарным. Уилсон был агентом ЦРУ, продавшимся иностранным разведкам и замешанным в тайной торговле оружием для Каддафи. Ему удавалось скрываться от людей ЦРУ в течение четырех лет.

— Да, но ведь этот Стоун просто паршивый дилетант! — возразил директор. — И то, что он лучший аналитик управления, ровным счетом ни о чем не говорит! Он не проходил никакой подготовки как оперативник!

— Да, он дилетант, — согласился Сэндерс. — И он один, и силы явно неравные. Но он невероятно находчив и силен, как бык. Кроме того, он в отчаянии.

В отличие от Темплтона и Сэндерса психолог управления не был посвящен в попытку Бейлиса заманить Стоуна в ловушку. Но он был достаточно благоразумным человеком для того, чтобы не влезать в чужие дела и разговоры. Поэтому он только вежливо улыбнулся.

— Наши люди заложили данные о Стоуне во все компьютеры в аэропортах, включая международные линии, — мрачно произнес директор. — Если он попытается сесть на самолет США в любом городе на Западе, мы его прижмем. И, кроме того, его имя внесено в банк данных системы коммуникаций.