В результате беспорядочных передвижений и атак многие машины получили серьезные поломки, лишились боезапаса и горючего (для новых образцов Т-34 дизельное топливо часто вообще отсутствовало). Большую роль в срыве контрнаступления сыграло господство в воздухе немецкой авиации, уничтожавшей бомбовыми ударами идущие на прорыв танки.
27–29 июня немцы, имевшие в целом превосходство в уровне боевой подготовки и управления войсками, с помощью умелого маневра в сочетании с противотанковой обороной отбили разрозненные контрудары. Введя в бой дополнительные силы (9-я танковая дивизия), они нанесли советским войскам тяжелое поражение. 28 июня немецкие танки ворвались в Ровно, грозя охватом с севера сражавшимся на Западной Украине войскам Юго-Западного фронта (генерал М. П. Кирпонос). Спустя 2 дня они были вынуждены начать отход.
В районе Луцк — Брод — Дубно — Ровно Красная Армия лишилась более 2,5 тыс. танков. При этом в боевых действиях было потеряно примерно треть машин. Основная часть вышла из строя по дороге из-за отсутствия горючего, была брошена или уничтожена экипажами при отходе. Гибель советской танковой армады ярко продемонстрировала, что никакое техническое превосходство не спасет войска, если они не сумеют им должным образом воспользоваться. Урон немцев — свыше 200 танков, что составило почти две трети всех танковых потерь вермахта в приграничных сражениях.
Хотя советские танковые удары не увенчались успехом, они на неделю задержали группу армий «Юг». Это позволило основным силам Юго-Западного фронта отойти в укрепленный район на старой государственной границе и занять там оборону. Быстрый захват немцами Киева и промышленных районов Украины в намеченные сроки не состоялся.
Брошенные в бой на западных рубежах СССР огромные массы техники стали своеобразным «стальным щитом», позволившим советским войскам избежать жестокого разгрома и окружения. Сохранив основной состав, части Юго-Западного, а также Северо-Западного фронтов достаточно организованно отошли на новые рубежи: к Киеву и Западной Двине.
Гораздо в меньшей степени повезло Западному фронту, который потерпел сокрушительное поражение в Белоруссии. Прекрасные профессионалы боя — немецкие солдаты действовали дерзко, напористо и энергично. Они в полной мере реализовали здесь свою (шлиффеновскую) доктрину фланговых охватов. Прорвав советскую оборону, германские механизированные соединения окружили в районе Белостока значительную часть войск у западной границы. Организованный 23–24 июня из района Гродно контрудар двух механизированных корпусов провалился. Немецкие части вновь перешли в наступление. Его вели 2-я и 3-я танковые группы по двум сходящимся направлениям на Минск (с юга и с севера). Немецкие танковые потоки пронеслись в обход громоздких скоплений советских войск и 27 июня встретились под Минском, завершив двойное окружение основных сил Западного фронта.
Такому успеху в значительной степени способствовало отсутствие у советских войск серьезной системы противотанковой обороны. Паника и смятение от стремительного танкового удара были увеличены массированными действиями авиации. В котел западнее белорусской столицы попали 11 советских дивизий, которые оказались не в состоянии разомкнуть клещи. Войска не имели опыта борьбы в окружении. Более того, в уставах Красной Армии подобная ситуация рассматривалась вскользь, лишь в рамках боя отдельных пехотных подразделений. О действии в окружении целых армий речи не шло. В результате окруженные в Белоруссии войска не сумели создать сплошного фронта обороны с единым командованием. Они оказались децентрализованы, рассечены и разгромлены.
Несмотря на это, на уровне отдельных соединений советские воины продолжали отчаянно защищаться. Ликвидация окруженных войск завершились лишь к 9 июля. В плен попало свыше 300 тыс. чел., более 3 тыс. танков и 2 тыс. орудий. В целом, в Белорусской оборонительной операции Красная Армия понесла больше половины всех людских потерь в сражениях вермахта с войсками приграничных округов (св. 417 тыс. чел.). Катастрофа в Белоруссии стала первым поражением Красной Армии такого масштаба. Вина за нее была возложена на командование Западного фронта во главе с генералом Павловым. Его отдали под суд и расстреляли.
Схватка вермахта с войсками советских пограничных округов — наиболее грандиозное по масштабам и результатам сражение Великой Отечественной войны. За 2,5 недели после начала войны (до 9 июля) Красная Армия потеряла в трех стратегических оборонительных операциях около 750 тыс. чел. (из них безвозвратные потери составили около 590 тыс. чел., в основном пленными), 11 703 танка, 18 794 орудия и миномета, 3985 самолетов. Советские потери в первые недели войны резко контрастировали с германскими — 79 тыс. чел, 1000 орудий, 350 танков, 826 самолетов. Это был самое тяжелое за все время войны поражение советских войск.
Столь ошеломляющий успех на начальном этапе придал германскому руководству уверенность и оптимизм. 4 июля Гитлер заявил: «Я все время стараюсь поставить себя на место противника. Практически он войну уже проиграл». Нацистский лидер считал, что советская военная мощь подорвана настолько, что никакое ее восстановление, ввиду невероятных потерь в технике, уже не сможет спасти СССР от гибели.
Подобная точка зрения имела серьезные основания. Последствия крупных потерь в технике имели долговременный характер, поскольку из-за сдачи важных индустриальных районов и эвакуации промышленности восстановить утраченный технический потенциал удалось далеко не сразу. В результате кампания 1941 года отличалась принципиально разным уровнем возможностей ведения операций у вермахта и у Красной Армии.
Разгром и фактическое исчезновение механизированных корпусов делали советские войска статичными и неспособными осуществлять маневренную, наступательную войну. Немецкая же сторона, напротив, получила широкую свободу выбора нанесения безнаказанных танковых ударов на разных участках фронта. Эффективно парировать эти удары Красной Армии было практически нечем. Передвигавшаяся пешком пехота не могла успешно противостоять маневренным танковым клиньям вермахта, способным на быстрые перемещения и нахождения брешей в советской обороне.
Не имея грозного оружия в виде крупных механизированных соединений, советское командование отдало инициативу вермахту. Владение ей позволяло немцам концентрировать на выбранном направлении крупные маневренные силы (прежде всего танки и авиацию) для проведения успешных операций на окружение. Это стало важнейшей причиной крупнейших окружений и гибели советских армий в т. н. «котлах 1941 года».
Победа в приграничных сражениях позволила немцам за короткий срок захватить значительные территории: основную часть Прибалтики и Белоруссии, часть Правобережной Украины и Молдавии, что соответствовало выполнению первоначальных задач плана «Барбаросса». Тем не менее вывести из строя основную живую силу советских войск вермахту не удалось. В целом они избежали полного разгрома и сохранили 75 % личного состава, отошедшего на новые позиции. Лишь в Белоруссии немцы смогли окружить и уничтожить значительное число подразделений и техники. В Прибалтике и на Украине немецкие войска не нанесли решающего поражения советским войскам, которые были лишь оттеснены в глубь страны.
Первые дни войны выявили слабую управляемость и плохое взаимодействие советских войск. Вермахт превзошел их в основных компонентах военного ремесла. Особенно в слаженной работе всех звеньев военной машины и тактической выучке командного звена. Опыт приграничных сражений красноречиво показал, что само по себе техническое обеспечение без соответствующей подготовки личного состава неэффективно. Никакая техника не спасет войска, если те не умеют ею должным образом пользоваться.
Но в одном немцам не удалось добиться решительного успеха — подавить волю советских бойцов к сопротивлению. Это был вынужден признать и противник. «Солдатские качества русского воина, особенно его дисциплина, способность действовать не обращая внимания на огонь противника и собственные потери, его стойкость в перенесении лишений и тягот войны были, вне всякого сомнения, очень высокими», — писал генерал фон Бутлар. Это стало одной из важнейших причин срыва планов молниеносной войны.
