<1903> Одиночество («И ветер, и дождик, и мгла…») * И ветер, и дождик, и мгла Над холодной пустыней воды. Здесь жизнь до весны умерла, До весны опустели сады. Я на даче один. Мне темно За мольбертом, и дует в окно. Вчера ты была у меня, Но тебе уж тоскливо со мной. Под вечер ненастного дня Ты мне стала казаться женой… Что ж, прощай! Как-нибудь до весны Проживу и один — без жены… Сегодня идут без конца Те же тучи — гряда за грядой. Твой след под дождем у крыльца Расплылся, налился водой. И мне больно глядеть одному В предвечернюю серую тьму. Мне крикнуть хотелось вослед: «Воротись, я сроднился с тобой!» Но для женщины прошлого нет: Разлюбила — и стал ей чужой. Что ж! Камин затоплю, буду пить… Хорошо бы собаку купить. <1903> Тень * Высоко в небе месяц ясный, Затих волны дремотный плеск. Как снежно-золотое поле, Сияет в море лунный блеск. Плыла меж небом и землею Над морем тучка, наплыла На край луны — и вдруг широко Нас мягкой тенью обняла. Далеко золотое поле Покрылось матовым стеклом, И ветер, шелестя травою, Пахнул полуночным теплом. Счастливым и глубоким вздохом Волна вздохнула в полусне — И как доверчиво, как нежно Ты вся прижалася ко мне! Но вспыхнул блеск на горизонте, Тень по горам в леса ушла — И снова мы сидим недвижно, И снова ночь, как день, светла. Спит море под луною ясной, Блестит на влажных камнях мох… О, ночь любви! Ужель и в счастье Нам нужен хоть единый вздох? <1903> Голуби * Раскрыт балкон, сожжен цветник морозом. Опустошен поблекший сад дождями. Как лунный камень, холодно и бледно Над садом небо. Ветер в небе гонит Свинцовые и дымчатые тучи, И крупный ливень с бурей то и дело Бежит, дымится по саду… Но если Внезапно глянет солнце, что за радость Овладевает сердцем! Жадно дышишь Душистым влажным воздухом, уходишь С открытой головою по аллее, Меж тем как над аллеей все приветней Синеет небо яркое — и вдруг С гумна стрелою мчится белый турман И снежным комом падает к балкону, За ним другой — и оба долго, долго Пьют из лазурной лужи, поднимая Свои головки кроткие… Замрешь, Боясь их потревожить, весь охвачен Какой-то робкой радостью, и мнится, Что пьют они не дождевую воду, А чистую небесную лазурь. <1903> Сумерки («Как дым, седая мгла мороза…») * Как дым, седая мгла мороза Застыла в сумраке ночном. Как привидение, береза Стоит, серея, за окном. Таинственно в углах стемнело, Чуть светит печь, и чья-то тень Над всем простерлася несмело, — Грусть, провожающая день, Грусть, разлитая на закате В полупомеркнувшей золе, И в тонком теплом аромате Сгоревших дров, и в полумгле, И в тишине, — такой угрюмой, Как будто бледный призрак дня С какою-то глубокой думой Глядит сквозь сумрак на меня. <1903> Перед бурей * Тьма затопляет лунный блеск, За тучу входит месяц полный, Холодным ветром дышат волны, И все растет их шумный плеск. Вот на мгновенье расступился Зловещий мрак, и, точно ртуть, По гребням волн засеребрился Дрожащий отблеск — лунный путь. Но как за ним сгустились тучи! Как черный небосклон велик!.. О ночь! Сокрой во тьме свой лик, Свой взор, тревожный и могучий! <1903> В крымских степях * Синеет снеговой простор, Померкла степь. Белее снега Мерцает девственная Вега Над дальним станом крымских гор. Уж сумрак пал, как пепел сизый, Как дым угасшего костра: Лишь светится багряной ризой Престол аллы — Шатер-Гора. <1903> Жасмин * Цветет жасмин. Зеленой чащей Иду над Тереком с утра. Вдали, меж гор — простой, блестящий И четкий конус серебра. Река шумит, вся в искрах света, Жасмином пахнет жаркий лес. А там, вверху — зима и лето: Январский снег и синь небес. Лес замирает, млеет в зное; Но тем пышней цветет жасмин. В лазури яркой — неземное Великолепие вершин. |
