<1903–1906> Путеводные знаки * Он ставит путеводные знаки. Коран Бог для ночных паломников в Могребе Зажег огни — святые звезды Пса. Привет тебе, сверкающая в небе Алмазно-синяя роса! Путь по пескам от Газы до Арима Бог оживил приметами, как встарь. Привет вам, камни — четки пилигрима, В пустыне ведшие Агарь! Костями бог усеял все дороги, Как след гиен среди ущелий Ти. Привет вам, почивающие в боге, Нам проторившие пути! <1903–1906> Мудрым * Герой — как вихрь, срывающий палатки, Герой врагу безумный дал отпор, Но сам погиб — сгорел в неравной схватке, Как искрометный метеор. А трус живет. Он тоже месть лелеет, Он точит меткий дротик, но тайком. О да, он — мудр! Но сердце в нем чуть тлеет: Как огонек под кизяком. <1903–1906> Зеленый стяг * Ты почиешь в ларце, в драгоценном ковчеге, Ветхий деньми, Эски, Ты, сзывавший на брань и святые набеги Чрез моря и пески. Ты уснул, но твой сон — золотые виденья. Ты сквозь сорок шелков Дышишь запахом роз и дыханием тленья — Ароматом веков. Ты покоишься в мире, о слава Востока! Но сердца покорил Ты навек. Не тебя ль над главою пророка Воздвигал Гавриил? И не ты ли царишь над Востоком доныне? Развернися, восстань — И восстанет Ислам, как саму мы пустыни, На священную брань! Проклят тот, кто велений Корана не слышит. Проклят тот, кто угас Для молитвы и битв, — кто для жизни не дышит, Как бесплодный Геджас. Ангел смерти сойдет в гробовые пещеры,— Ангел смерти сквозь тьму Вопрошает у мертвых их символы веры: Что мы скажем ему? <1903–1906> Священный прах * Пыль, по которой Гавриил Свой путь незримый совершает В полночный час среди могил, Целит и мертвых воскрешает. Прах, на который пала кровь Погибших в битве за свободу, Благоговенье и любовь Внушает мудрому народу. Прильни к нему, благослови Миг созерцания святыни — И в битву мести и любви Восстань, как ураган пустыни. <1903–1906> Авраам * Коран, VI Был Авраам в пустыне темной ночью И увидал на небесах звезду. «Вот мой господь!» — воскликнул он. Но в полночь Звезда зашла — и свет ее померк. Был Авраам в пустыне пред рассветом И восходящий месяц увидал. «Вот мой господь!» — воскликнул он. Но месяц Померк и закатился, как звезда. Был Авраам в пустыне ранним утром И руки к солнцу радостно простер. «Вот мой господь!» — воскликнул он. Но солнце Свершило день и закатилось в ночь. Бог правый путь поведал Аврааму. <1903–1906> Сатана Богу * И когда мы сказали ангелам: падите ниц перед Адамом, все пали, кроме Эблиса, сотворенного из огня. Коран Я — из огня, Адам — из мертвой глины, И ты велишь мне пред Адамом пасть! Что ж, сей в огонь листву сухой маслины — Смиряй листвой его живую страсть. О, не смиришь! Я только выше вскину Свой красный стяг. Смотри: уж твой Адам Охвачен мной! Я выжгу эту глину, Я, как гончар, закал и звук ей дам. <1903–1906> Зейнаб * Зейнаб, свежесть очей! Ты — арабский кувшин: Чем душнее в палатках пустыни, Чем стремительней дует палящий хамсин, Тем вода холоднее в кувшине. Зейнаб, свежесть очей! Ты строга и горда: Чем безумнее любишь — тем строже. Но сладка, о, сладка ледяная вода, А для путника — жизни дороже! <1903–1906> Белые крылья * В пустыне красной над пророком Летел архангел Гавриил И жгучий зной в пути далеком Смягчал сияньем белых крыл. И я в пути, и я в пустыне. И я, не смея отдохнуть, Как Магомет к святой Медине, Держу к заветной цели путь. Но зной не жжет — твоим приветом Я и доныне осенен: Мир серебристым, нежным светом Передо мною напоен. |
