Город был неподалеку, и я направился прямо к нему, не делая никаких попыток скрываться. Только через некоторое время я обратил внимание, что никто не мешает моему движению к цели. Я должен бьщ проходить близ боевых линий зани, но нигде не было ни малейших признаков войск или военных действий. Через некоторое время я достиг места, где осаждавшие город зани провели несколько месяцев.

Земля была перерыта и полна следов войны, лежало несколько трупов, но между мной и городом не было ни единой души! Осада снята, зани ушли.

Я повернулся и почти бегом направился обратно к берегу. Зерку и Мантара течение медленно сносило в море. Я закричал, чтобы они вернулись, и когда расстояние между нами сократилось, торопливо, не дожидаясь, когда лодка причалит, рассказал, что осада снята и зани ушли. Они едва поверили моим словам, и я с трудом убедил их, что доступ в город свободен. Наконец я сел в лодку, и мы поплыли вверх по реке к городским стенам.

Не доплыв примерно четверть мили до города, мы вылезли на берег и направились к ближайшим воротам. С городских стен за нами с явным подозрением наблюдали несколько воинов, поскольку и у меня, и у Мантара были прически зани, да и форма тоже соответствовала нашему прежнему положению. Поэтому с приближением к стенам Мантар и я начали усиленно жестикулировать, подчеркивая наши мирные намерения. Нас окликнул офицер:

— Эй, зани! Что вам надо в Санаре? Убирайтесь, пока вас не подстрелили!

— Мы не зани, — ответил я. — Мы хотим поговорить с Томаном.

— Итак, вы не зани, — засмеялся он. — И вы думаете, что мы не узнаем зани, если увидим их?

— Я — Карсон с Венеры. Передай обо мне Томану.

Ой ушел со стены. Скоро ворота приоткрылись, и тот же офицер вышел с несколькими военными, чтобы рассмотреть нас получше. Я узнал его, а он меня: это был один из офицеров, летавших со мной бомбить лагерь зани. Я представил ему Зерку и Мантара, за которых поручился. Он пропустил нас в город и даже решил сопровождать к Томану.

— Один вопрос, прежде чем я попаду в Санару, — остановил его я. — Мусо все еще джонг?

Он улыбнулся.

— Я знаю, что тебя интересует. Нет, Мусо больше не джонг. Высший совет избрал джонгом Томана.

Я вновь вошел в Санару с чувством огромного облегчения после изнурительных недель опасностей и неопределенности, через которые мне пришлось пройти. До сих пор не было места на этой странной планете, где бы я чувствовал себя в безопасности: ни в Куаде, где даже лучшие друзья были готовы убить меня за то, что я и их принцесса осмелились полюбить друг друга; ни в Капдоре, городе Нубола: там меня поместили в комнату-камеру за семью дверями, откуда ни один человек не. выходил живым; ни в Корморе, Городе Мертвых, где я выкрал Дуару и Налте из дворца Строка; ни в Гавату, городе на берегу Реки Смерти, из которого я спас Дуару; ни в Амлоте, где люди Спехона разорвали бы меня на куски. Оставалась только Санара. Но если бы Мусо продолжал быть джонгом, мне пришлось бы скитаться по планете в полном одиночестве.

Наконец появился город, который могу назвать своим, где буду жить в мире и довольстве. Однако это не принесло радости, потому что Дуара не могла разделить мои чувства. Вот почему я входил в Санару печальным. На крупном военном ганторе нас доставили во дворец Томана. Хорошо, что офицер оказал любезность сопровождать нас! Люди принимали нас за зани и готовы были расправиться с нами, но их останавливали солдаты. Заверений офицера, что мы не зани, никто не слушал.

Томану доложили о моем возвращении в Санару, и он приказал немедленно ввести нас. Он хорошо знал Тоганию Зерку из Амлота. Выслушав ее рассказ, Томан пообещал наградить ее и Мантара за ту опасную работу, которую они вели среди зани. Мне он даровал знатность, пообещав выделить дворец и земли, как только в Амлоте придет к власти новое правительство. Когда мы рассказали, что нам угрожали на улицах Санары, принимая за зани, он приказал тут же принести новую одежду и парики для меня и Мантара. Потом предоставил Зерку и Мантара заботам своих приближенных, а меня повел к королеве Дисахаре. Я понял, что он хочет поговорить со мной наедине и рассказать о Дуаре, самом дорогом для меня человеке.

Маленькая принцесса Нна была с матерью, когда мы вошли в покои Дисахары, и обе радостно приветствовали меня. К счастью для Нна, она не была рабой нелепых обычаев Вепайи, которые сделали Дуару пленницей в доме своего отца, и могла свободно общаться с людьми, как и другие члены королевской семьи. Это была прелестная девочка — гордость Томана и Дисахары. Вскоре после моего прихода Нна увели, и мне суждено было увидеть ее лишь после перенесенной ею смертельной опасности.

Когда мы остались одни, я повернулся к Томану.

— Расскажи о Дуаре, — попросил я. — Мы видели, как «Анотар» поднялся над городом и полетел в сторону океана. Никто, кроме Дуары, не мог им управлять, поскольку только мы двое знаем, как это делать.

— Ты прав, — подтвердил он.

— И она полетела с отцом в Вепайю?

— Да. Ее заставил сделать так Минтеп. Она еще верила, что ты жив, и хотела остаться, лететь в Амлот с бомбами и письмом, чтобы продолжить бомбардировку, пока тебя не освободят. Но Минтеп запретил. Он поклялся, что убьет тебя, если ты жив. Хотя как отец он не может не быть благодарен тебе за спасение дочери, но как джонг Вепайи должен убить за то, что ты осмелился полюбить его дочь и взять ее в жены. В конце концов он приказал ей вернуться в Вепайю и предстать перед судом знатных людей Куада за нарушение одного из старейших табу Вепайи.

— Это может означать для нее только смерть, — печально заключил я.

— Да, она и Минтеп знают, каково будет решение суда, но обычаи и законы Вепайи настолько укоренились в обоих, что для них немыслима даже попытка обойти их или пренебречь ими. Дуара сказала, что возвращается в Вепайю с удовольствием, так как предпочитает смерть, чем жизнь без тебя. Я не знаю, что сделал бы Минтеп, если бы Дуара отказалась вернуться в Куад; думаю, убил бы собственными руками. И это несмотря на то, что любит ее! Я даже был готов посадить Минтепа в тюрьму, чтобы спасти Дуару. Признаюсь, обстановка оставалась напряженной. Я никогда не встречал человека такого высокого интеллекта и одновременно такого фанатичного, как Минтеп. Правда, только в одном вопросе. Во всем остальном он нормальный человек и действительно любит Дуару как отец. Было бы интересно узнать, что он мог сделать с Дуарой, если бы она нашла тебя в Амлоте. Я не могу представить вас втроем на одном «Анотаре»! Но объясни, почему изменились твои планы? Дуара рассказала, что ты не отплыл на лодке после освобождения, как вы договорились.

— Я сделал все как мы намечали, но со мной в лодке были Зерка и Мантар, а Дуара искала лодку с одним человеком. К тому же мой шлем остался в тюрьме, и Дуара не смогла опознать меня. Вот она и приняла нас за трех зани…

— Ты прав, она видела вас. Она говорила, что от пристани отчалила лодка с тремя зани. Когда же ты не появился, как она надеялась, то решила, что зани убили тебя, и продолжала бомбить город, пока не израсходовала все бомбы. Тогда она вернулась за Минтепом, Уланом и Леганом и оставалась в окрестностях Санары еще несколько дней.

— А что с Мусо? У городских ворот мне сказали, что он свергнут.

— Да, и заключен в тюрьму. Но у него еще остались приверженцы, положение которых стало небезопасным, когда Мусо перестал быть джонгом. Вчера ночью им удалось освободить Мусо из тюрьмы, и сейчас он скрывается где-то в городе. Мы не верим, что ему удалось бежать из Санары, хотя это входит в его планы. Он надеется, что если ему удастся добраться до Амлота, то зани сделают его джонгом. Но он не знает того, что знаем мы: Мефис мертв, и после его смерти вспыхнуло восстание, которое окончательно свергло власть зани. Вчера утром весть об этом дошла до войск, осаждавших Санару, и они сразу направились в Амлот, оставив свои позиции.