— Пошли, рабы! — приказал он, и мы с Кандаром двинулись вперед.

До дома Ирона было недалеко, и вскоре мы вошли в просторный дворик, в центре которого находился бассейн шириной футов в пятьдесят и в сотню футов длиной. Тут росли деревья, цветы и кустарники, все в мягких, пастельных тонах, характерных для амторской растительности. Несколько рабов подрезали ветви, стригли газоны, возделывали землю. Три раба с деревянными трезубцами стояли у пруда как часовые. Я заметил, что они постоянно поглядывали в небо. Я взглянул туда тоже, но ничего не увидел. В бассейне плавало несколько рыб. Они меня не заинтересовали. Тогда не заинтересовали.

Кто-то сообщил Ирону, что прибыли новые рабы, и он вышел во дворик посмотреть на нас, как земной фермер проверил бы купленных коров и лошадей.

Ничем особенным он от остальных не отличался, только одежда и оружие были украшены побогаче. Ирон тщательно нас осмотрел, проверил зубы и мускулы.

— Хороший экземпляр, — кивнул он в мою сторону — Сколько ты за него заплатил?

— Десять клуволов.

— Наверное, столько же они тебе приплатили, чтобы ты купил вон того, — и он кивнул в сторону Кандара.

Я улыбнулся Кандару.

Думается, агенту было в тот момент не очень весело. Взвесив все «за» и «против», он сказал:

— Мне повезло, я купил двоих за триста шестьдесят клуволов.

— Ты хочешь сказать, что заплатил за него, — он указал на Кандара, — триста пятьдесят клуволов? Зачем, если ты мог купить отличный экземпляр за десять?

— Его никто не хотел брать, и только поэтому я купил его так дешево… Больше никто не хотел… — залепетал агент.

— Почему?

— Раб неуправляем и опасен. Ему связали руки, чтобы он никого не убил.

Жабры Ирона задрожали и зашлепали. Он все выдувал и выдувал воздух, напоминая волка из «Трех поросят».

— Значит, — прямо-таки завизжал Ирон, — значит, ты купил опасного раба, которого никто не хотел брать, и привел его сюда!

— Аувдионер заставил меня купить, — защищался агент. — Но если хочешь, я убью его и заплачу тебе десять клуволов.

Я положил руку на рукоять пистолета, и агент это заметил.

— Лучше куплю и потом перепродам. Может быть, мне даже удастся заработать.

— Послушай, — обратился я к Ирону, — все это очень глупо. Если со мной и с моим другом будут хорошо обращаться, то я никого не трону.

— А станешь ли меня слушаться и выполнять приказания? — недоверчиво спросил Ирон.

— Пока будете с нами хорошо обращаться.

— Как тебя зовут?

— Карсон.

— А тебя?

— Кандар.

Ирон подозвал маленького комичного человечка, чей рот, казалось, находится ниже подбородка. Он очень походил на акулу. Здесь он был чем-то вроде мажордома.

— Карсон и Кандар пойдут с нами в плавание в следующий раз, а пока пусть охраняют детей у бассейна, — приказал он «акуле».

— Ну а с тобой мы решим вот как, — обратился Ирон к агенту. — Если Карсон причинит нам какие-нибудь неприятности, то ты отправишься на корабль.

Потом он подошел ко мне и стал разглядывать.

— Ты из какой страны? Я никогда еще не видел таких людей, с желтыми волосами и серыми глазами.

Поскольку не имело никакого смысла пытаться объяснить ему то, что он все равно не поймет, я просто сказал: пришел из страны, которая лежит далеко на юге.

— На юге нет никакой страны, там только расплавленные камни и огонь.

Решив таким образом проблему — откуда я, Ирон, знатный вельможа, отошел прочь и скрылся в доме.

Мажордом приблизился к нам. Казалось, он не шел, а плыл волнообразными движениями, вот-вот перевернется на спину и кого-нибудь укусит, как акула. Он вручил нам по деревянному трезубцу.

— Вы должны стоять у бассейна, пока вас не сменят. Не допускайте, чтобы кто-нибудь обижал детей. Не позволяйте никому входить в бассейн, кроме Ирона или его супруги. Постоянно следите за гайполами. И не забывайте о том, что вам просто посчастливилось служить у такого великого человека, как благородный Ирон.

После этих слов он уплыл.

Мы с Кандаром направились к бассейну, где расхаживали три других раба. Один из них почтительно поздоровался с Кандаром. Тот удивился.

— Конечно, ты меня не узнаёшь, — произнес раб. — Я был одним из телохранителей Джантора, джонга Джапала, твоего отца. Мое имя Артол. Как жаль, что принц Джапала попал в рабство. Раз я служил твоему отцу, то буду служить и тебе, насколько это будет в моих силах.

— Тут нет ни простых воинов, ни принцев королевской крови, — заявил Кандар. — Так что будем служить друг другу.

— Как хочешь, — ответил Артол — Но все-таки ты мой принц.

Кандар засмеялся и пожал плечами.

— Как ты очутился здесь? — спросил он.

И Артол рассказал нам свою историю.

— Нас было двадцать, — начал он, — двадцать воинов из личной охраны джонга. Большой корабль с двумя рядами весел из дуба, которыми гребла сотня рабов, и с огромными парусами на случай хорошего ветра был приготовлен для перевозки большой партии грузов в Торлак, который находится в пяти сотнях клукопов к западу от нас, на берегу Ноэллат-Герлу.

Мы догадывались, что груз представляет большую ценность, потому что для его охраны направили нас, двадцать личных телохранителей джонга, лучших из лучших воинов Джапала.

Это было долгое путешествие — две сотни клукопов вниз по великому Джапальскому озеру, пятьсот клукопов вдоль побережья Ноэллат-Герлу до Торлака и потом назад — четырнадцать сотен клукопов (3500 миль по земным мерам) в общей сложности.

(Как я позже узнал, Ноэллат-Герлу — название океана, означающее «Огромная Вода». «Эллат» — «огромная», а приставка «но» идентична суффиксу «н» и окончанию «ый»; поэтому «ноэллат» в переводе значит «огромный». «Герлу» — «вода».)

— Но путешествие, очевидно, оказалось коротким, ведь ты добрался только до Мипоса, — сказал Кандар.

— Наоборот, мой принц, плавание закончилось в Торлаке, но без происшествий не обошлось. Когда мы ждали в узком конце озера Джапал отлива, который пронес бы нас через канал в Ноэллат-Герлу, мы были атакованы мипосанским военным кораблем — в пятьдесят весел и с сотней воинов.

Они подплыли ночью и толпой высадились на нашу палубу. Это была хорошая драка, принц, — двадцать против сотни, от галерных рабов проку мало, матросы тоже не лучше. Наш офицер погиб в первый же момент, и я, Артол, взял на себя командование. Капитан корабля, испугавшись, спрятался, и командовать кораблем тоже пришлось мне. Мы бились, как может биться только личная гвардия джонга, но пятеро против одного — это было многовато. Они вооружили своих галерных рабов и силой заставили сражаться с нами.

Мы держались из последних сил. Палуба покраснела от крови. Едва убивали одного нападавшего, как на его место появлялись двое новых. Наши силы были действительно на исходе. И тут я увидел, что прилив сменился отливом, вода устремилась из озера в океан.

До сих пор нам удавалось удерживать проход, который вел с боевой палубы на ту, где сидели гребцы на веслах. Я послал туда командовать надежного человека; после чего собственными руками обрубил якорь, подал команду грести и прыгнул к рулю.

Наш корабль мгновенно развернулся и устремился в океан, волоча за собой вражеское судно. Было очевидно, что один из кораблей разобьется, а возможно, и оба. Мипосане бежали на свой корабль в тот момент, когда люди, оставшиеся там, начали отвязывать свой от нашего. Нас несло в бурлящем, стремительном потоке из озера в океан.

Раздавались удары бичей по голым спинам рабов. Корабельные надсмотрщики погоняли их. Ведь только невероятными усилиями удавалось удерживать корабль в нужном направлении в безумном потоке.

Я воин, а не моряк, но все же провел корабль по каналу во тьме ночи, и он благополучно вышел на просторы океана. После этого капитан появился из своего укрытия и принял командование. Вместо благодарности за спасение корабля, он попенял мне за срезанный якорь.