— Насколько мне известно, — ответил он, — их никогда не переходили. Однако наши пастухи рассказывали об одном или двух случаях, когда облачность поднималась выше. Вы знаете, что такое иногда происходит. Вот тогда они заметили то, что им показалось понижением в горном хребте.

— А ты имеешь хоть малейшее представление, где подобное понижение может быть? — Я горел от нетерпения. — Далеко ли отсюда?

— Примерно к югу от Ора. Там, где находятся наши лучшие пастбища.

— Ладно, будем надеяться, что облака поднимутся, когда мы попадем туда, — решил я. — Есть проход или нет, мы все равно должны пересечь южный хребет!

— Желаю удачи, — вздохнул Банат, — а вам она понадобится, особенно, если удастся добраться до гор.

— Почему? — спросил я.

— Облачный народ, — кратко отвечал он.

— Кто это? — удивился я. — Облачный народ? Я никогда о таком не слыхивал.

— Они живут в горах среди облаков. Иногда спускаются и крадут наш скот. Они закрывают тело меховой одеждой, оставляя отверстия для глаз, чтобы видеть, и для рта и носа, чтобы дышать. Они не переносят нашу чересчур сухую для них атмосферу. В старые времена люди думали, что это волосатая человеческая раса, пока пастухи не убили одного. Тогда-то и обнаружили, что их кожа очень тонка и лишена пор. Полагают, что воздух поступает в их тело только через нос и рот. Когда тело того, кого убили пастухи, было обнажено и воздух коснулся кожи, она съежилась, словно обожженная.

— А почему мы должны их непременно бояться? — продолжал я свои расспросы.

— Существует легенда, будто они едят человеческое мясо, — ответил Банат — Конечно, это только легенда. Быть может, в ней нет ни крупицы правды. Не знаю.

— Они не устоят против девятьсот семьдесят пятого, — вступил Иро Шан в беседу.

— Вам скорее всего придется оставить 975-й, — предположил Банат. — Лантар, как вам известно, строился не для горных дорог, а тропы там очень крутые.

Уже давно стемнело, когда мы приблизились к Ору. Банат снова стал уговаривать нас пойти в город. Он сказал, что у ворот выяснит, есть ли в городе фалзанцы или нет. А нам надо передохнуть перед нелегкой дорогой.

— Хотя мне и очень хотелось бы этого, — после колебаний решил я, — но не могу рисковать. Если фалзанцы охраняют ворота, одного удачного выстрела достаточно, чтобы вывести нашу машину из строя. Ты прекрасно знаешь, что они никогда не дадут уйти чужому лантару, не навязав ему боя.

— Пожалуй, ты прав, — согласился он, поблагодарил меня еще раз за помощь и, сказав всем последнее «прости», пошел к воротам города и вскоре исчез в темноте. В последний раз я видел йоркокора Баната, панганца.

И вот мы медленно начали продвигаться сквозь ночь на юг. Наши сердца исполнились благодарности к провидению, что мы до сих пор в безопасности, хотя и забрались так далеко. Головы же гудели от предположений, что ожидает нас в неприступных горах, которые никто никогда не пересекал, в горах, где жил облачный народ, не отказывавшийся, как было сказано, от человеческого мяса.

Наступило утро, и мы заметили на юге, далеко перед собой, горную цепь. Вершины гор прятались в вечных облаках. Видны были только нижние склоны, да и то на высоту примерно пяти тысяч футов. Что находилось выше, оставалось тайной, которую нам предстояло раскрыть. Когда мы приблизились, то увидели стадо залдаров — амторских коров. Пастухи заметили нас и пытались отогнать скот к горам с очевидным намерением укрыть их в каньоне. Вероятно, они полагали, что лантар не сможет туда пробраться.

Залдар — очень комичное на вид животное. У него большая нелепая голова с крупными овальными глазами и двумя длинными, остроконечными ушами, которые вечно торчат вверх, словно это существо постоянно подслушивает. У залдара совсем нет шеи, а тело состоит из округлых и плавных кривых. Задние ноги напоминают очертаниями лапы медведя, а передние похожи на слоновьи, хотя, конечно, в уменьшенном масштабе. Вдоль его позвоночника топорщится узкая полоса щетины. У него нет хвоста, а с морды свисает длинный пучок волос. Верхняя челюсть оснащена широкими, похожими на лопату зубами, которые торчат над крошечной нижней челюстью. Кожа покрыта небольшими волосами розовато-лилового цвета с крупными фиолетовыми пятнами, что делает залдара, в особенности если он лежит, почти неразличимым на фоне пастельных оттенков амторского ландшафта. Когда он пасется, то встает на колени и скребет дерн своими зубами-совками, а затем втягивает все в рот широким языком. Ему приходится вставать на колени и когда он пьет, потому что, как я уже упомянул, у него отсутствует шея. Несмотря на странный и неуклюжий вид, он очень проворен.

Пастухи, верхом на зоратах, вскоре исчезли в каньоне вместе со стадом. Они, очевидно, приняли нас за налетчиков из Ангора.

Я с удовольствием прихватил бы залдара, чтобы пополнить наш провиант свежим мясом. 975-й мог без труда догнать стадо, а я легко подстрелить одно животное, однако не стал этого делать, потому что стада принадлежали панганцам.

Поскольку каньон, в котором скрылись пастухи со своим стадом, показался мне достаточно широким и лежал прямо на юг от Ора, я решил его разведать и направил 975-й туда.

Впрочем, мы успели проехать по каньону совсем немного, когда увидели сотню пастухов, выстроившихся в одну линию поперек устья узкого бокового каньона, в который они, очевидно, загнали залдаров. В руках у них поблескивали р-лучевые винтовки, и, как только мы подъехали ближе, они залегли за каменный вал, служивший изгородью для стада и бруствером для обороны.

Мы ехали без опознавательных знаков, поскольку и в самом деле не знали, кто мы, и не могли принять какое-либо решение, пока не увидим флаг потенциального противника. Тогда бы мы немедленно подняли такой же флаг на флагштоке над сиденьем пилота.

Было очевидно, что перед нами панганские пастухи, и, не желая ввязываться в потасовку с ними или с кем-то еще, я поднял на флагштоке панганский флаг.

Тогда из-за бруствера приподнялся один мужчина и крикнул:

— Кто вы?

— Друзья, — отозвался я. — Подойдите сюда. Я хотел бы поговорить с вами.

— Любой может поднять панганский флаг, — возразил тот. — Назовите ваши имена.

— Наши имена вам все равно ничего не скажут, — ответил я. — Но мы друзья йоркокора Баната, с которым мы только что расстались в Оре. Наверно, вы знаете его?

— Он взят в плен ангорцами, — отвечал человек.

— Да, я знаю, мы тоже были в плену… Но вчера ночью бежали с Банатом.

Тогда пастух приблизился к нам. Свою винтовку он держал наготове. Это был красивый юноша с тонкими чертами лица и безупречным телосложением. Когда он подошел, я открыл-дворцу и спрыгнул с лантара. Он снова исполнился подозрениями, когда увидел меня.

— Ты не панганец! — воскликнул он.

— Я и не утверждаю этого. Но сражался в панганской эскадре, когда она направилась воевать с Ангором, и был взят в плен, когда эскадра была разгромлена.

— Это правда, что йоркокор Банат находится в безопасности в Оре? — спросил он.

— Мы оставили его ночью недалеко от городских ворот, и если Ор сейчас не в руках фалзанцев, то он в безопасности. Мы не стали подъезжать к городу слишком близко, опасаясь, что там могут быть фалзанцы.

— Тогда все в порядке, потому что фалзанцы разбиты и высланы домой пешим порядком.

— Это мы видели, — ответил я, — но ситуация меняется так быстро и так неожиданно, что мы не знали — не вернулись ли они и не заняли ли снова Ор.

— Ты знаешь Баната? — спросил я после паузы.

— Я его сын, а это его стада. Я отвечаю за них.

Дуара и Иро Шан тоже вылезли из машины и присоединились к нам. Парень смотрел на них с любопытством.

— Можно ли поинтересоваться, — произнес он, — что вы делаете в здешних местах?

— За горным хребтом находится наша страна, — объяснил я, — и мы пытаемся найти дорогу на другую сторону. Можешь нам что-нибудь посоветовать?

Он отрицательно помотал головой.