Кандар рассказал еще много интересного про мипосан. Впоследствии мне больше всего пригодились описания подводных коридоров. Он не любил мипосан, относился к ним весьма презрительно. Утверждал, что они и не рыбы, и не люди, а их невежественный эгоцентризм надоел ему до предела.

— Мипосане считают себя сверхчеловеками, чье назначение — править миром, навязывая то, что они называют культурой, всем другим народам. Культура! — презрительно фыркнул Кандар, подходящих слов у него не нашлось.

— В моем мире тоже были подобные народы, — сказал я. — Их вели за собой такие люди, как Чингисхан или предводитель гуннов Аттила. Они сокрушили культуру и цивилизацию своего времени и отбросили развитие мира на сотни лет назад. Я думаю, что, к сожалению, появятся и другие.

— А что происходило после них? — поинтересовался Кандар.

— Цивилизация медленно выбиралась из трясины, куда они ее погружали. Культура и цивилизация всегда будут оправляться от подобных катастроф. Но каких славных высот человечество могло бы достичь, если бы не исторические катаклизмы, если бы подобные деспоты не рождались!

Следующий день начался, как любой другой. Нежный солнечный свет, прошедший через облачные слои, напоминал свет в апреле в Северном полушарии, когда солнце прикрыто кучевыми облаками.

И все же для меня он оказался не совсем обычным. Этому дню было суждено принести с собой решительную перемену в моей судьбе.

Вместе с другими рабами я по-прежнему охранял маленьких уродцев в пруду. Мечтал о Дуаре, вновь и вновь оживляя в памяти наши счастливые минуты, проведенные вместе. Строил различные планы, продумывал фантастические схемы нашего побега. Но все же оставался рабом.

Мажордом-«акула» вышел во двор с четырьмя воинами, одеяние которых отличалось от того, которое я видел во дворце у Ирона или в других местах. На их мундирах сияло большое количество украшений.

Кандар подошел и встал рядом со мною.

— Воины из личной охраны джонга, — заметил он. — Интересно, что они тут делают?

Скоро это выяснилось. Сопровождаемые мажордомом воины подошли к нам. Мажордом остановился напротив. Его жабры бешено двигались, и он тихонько присвистывал, как подобает тому, кто обращается к низкому рабу.

— Раб, — высокомерно произнес он, — ты пойдешь с воинами.

— Зачем? — спросил я.

Теперь жабры зашлепали, и он сердито выдул воздух.

— Потому что я так приказал, — заревел он.

— Этого еще не достаточно. Мне не нравится здесь, но я не хочу идти в другое место, где станет еще хуже.

— Хватит препираться! — заорал один из воинов джонга. — Пошел, раб! Иди, пока жив, или мы отнесем тебя мертвого!

Он подошел ко мне.

Я достал пистолет, а мажордом схватил воина за руку.

— Осторожно! Этой штукой он может тебя убить.

— Он смеет угрожать телохранителю джонга?! — закричал воин.

— Да. Я угрожаю и могу убить вас всех. Спроси у любого слуги Ирона, говорю ли я правду.

— Почему у него не отобрали эту штуку? — строго спросил воин.

— Потому что тот, кто до нее дотронется, сразу умрет, — ответил мажордом.

— Скажите мне, куда и зачем меня поведут, и я никого не трону.

«Акула» и телохранитель джонга отошли в сторону, пошептались, и первый сообщил мне:

— Мы не видим причины скрывать от тебя, что благородный Ирон в знак благодарности и уважения дарит тебя нашему любимому джонгу.

Так! Благородный Ирон избавляется от опасного и нежелательного чужака, посылая его своему правителю. Преданный Ирон! Я улыбнулся. Это было все равно, как если бы кайзер Германии подарил русскому царю Троцкого, вооруженного бомбой.

— Почему ты улыбаешься? — насторожился воин.

— От счастья, — не замедлил я с ответом. — Пришел в восторг оттого, что попаду во дворец джонга Тироса. Охотно пойду с вами, но при одном условии…

— Рабы не ставят условий, — перебил воин.

— Я исключение. Ведь до сих пор вам не встречался такой раб. — Слова сопровождались поигрыванием пистолетом.

— Ладно, говори, что тебе надо?

— Ирон должен подарить своему джонгу еще и Кандара. Кандар намного послушней меня, и если Ирон по-настоящему желает продемонстрировать свою преданность и глубокое уважение джонгу, он должен сделать действительно королевский подарок — двух принцев вместо одного. Наследного принца Корвы и наследного принца Джапала.

Разумеется, я сказал не «наследный принц», а «танджонг».

Я объявил это условие не только потому, что очень сдружился с Кандаром, но и в расчете на то, что он окажется полезным в попытке спасти Дуару при возможном побеге.

— Что ж, превосходное предложение, — согласился воин.

— Но Ирон назвал только раба Карсона, — возразил мажордом.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся к Тиросу с одним рабом и доложил, что Ирон отказался отдать второго? Джонг очень сильно рассердится, — рассудительно заметил телохранитель.

Мажордом оказался в весьма затруднительном положении.

— Мне нужно посоветоваться с хозяином, — произнес «акула».

— Мы подождем, — кивнул воин, и мажордом исчез в недрах дворца.

— Надеюсь, что ты не против того, чтобы пойти со мной, — обратился я к Кандару. — Полагаю, нам не стоит разлучаться. А обсудить с тобой просто не было возможности.

— Что ты, я в восторге, но мне хотелось бы, чтобы с нами пошел и Артол.

— Мне бы тоже хотелось, но боюсь, что это уже будет слишком. Может вызвать подозрения у Тироса, если он узнает, что ему подарили троих рабов, связанных узами дружбы. Да к тому же, один из них абсолютно неуправляем. Я и так догадываюсь, что Ирон попал впросак.

Акулоподобный мажордом вернулся во двор, как всегда, словно волнообразно вплывая в него. Его жабры мягко шевелились, и он, втягивая воздух сквозь зубы, обратился к воину.

— Благородный Ирон восхищен возможностью подарить двух рабов горячо любимому Тиросу. Он был бы счастлив подарить и троих.

— Это весьма благородно с его стороны, — вмешался я. — И если воин джонга захочет выбрать действительно прекрасного раба, могу порекомендовать одного, которого хорошо знаю с момента пребывания во дворце Ирона — И указал на Артола.

Мажордом сверкнул на меня своими рыбьими глазами, его жабры шлепнули, и он с шумом выдохнул воздух. Артол был одним из лучших и дорогостоящих рабов Ирона. Воин осмотрел его, проверил мускулы.

— Отличный экземпляр. Я думаю, джонг будет очень доволен таким подарком.

Артол тоже остался доволен тем, что его не разлучат с любимым танджонгом. И я был доволен, Кандар доволен, воины джонга довольны. Мажордом был недоволен, но скорее всего Ирон был рад избавиться от меня любой ценой. Теперь можно выходить во дворик, не опасаясь за жизнь. Вот если бы удалось заставить Тироса так же возжелать избавления от меня, тогда, глядишь, он освободил бы нас.

Предводитель воинов стоял и смотрел на меня. Казалось, он колебался. Я думаю, он размышлял, какие еще фортели я могу выкинуть, когда он попытается увести меня, и колебался, стоит ли подвергать свой авторитет риску в дальнейших пререканиях со мной.

Кандар, Артол и я стояли вместе. Остальные рабы, воины и мажордом смотрели на раздумывающего о чем-то воина. Ситуация становилась натянутой и тяжелой. Я уже был готов разрядить ее, предложив отправиться во дворец Тироса, когда раздался шум крыльев и пронзительный свист привлек наше внимание к небу.

— Гайпол! — крикнул кто-то; и как подтверждение громадный гайпол, появившись непонятно откуда, нырнул прямиком в бассейн.

Воины с металлическими трезубцами и рабы с деревянными метались, визжали, гремели, подняв такой шум, что он испугал бы и батальон гвардейцев, но не устрашил гайпола. Тот нырнул прямо в середину бассейна, оставаясь вне досягаемости трезубцев. Несколько трезубцев полетели в него, но все метавшие промазали.

То, о чем так долго рассказывать, случилось в считанные секунды. Я выхватил пистолет и, когда гайпол поднялся над поверхностью бассейна, всадил в него пучок р-лучей. Хищник рухнул в воду и окрасил ее кровью. Вода в бассейне успокоилась, и он закачался на поверхности уже мертвый.