– А кто такие – зомби?

– Живые мертвецы. Это из сказок, на самом деле таких не бывает.

– Живые мертвецы. Всё равно что сухая вода.

– Или волосатое стекло, – фыркнула Полина. – Чего только не придумают от нечего делать.

– Слово интересное.

– Если оно тебя интересует с лингвистической точки зрения, то оно не склоняется. И не имеет множественного числа.

– А-а…

Полина переоделась в пижаму и нырнула под одеяло.

– Спокойной ночи! – Сказал Мишель из-за занавески.

– Угу. И тебе.

– Спасибо.

Но спать, как назло, расхотелось. Полина долго лежала, глядя в белеющий в темноте потолок и вспоминая школу. Как там ребята без неё? Как Бахмурова – справляется? А Никита – по-прежнему строит из себя крутого и махает кулаками по поводу и без?

"Завтра обязательно зайду к Виктору Ивановичу и скачаю последние новости! – Решила она. – И ещё раз постараюсь связаться с папой. Не верю, что он кроме двух идиотских телеграмм больше ничего мне не послал"

Здешняя однообразная жизнь начала ей порядком надоедать.

Мишутка с утра был не в духе: то ли не выспался, то ли унывал, что скоро нужно будет идти в школу.

На вопрос как дела, он что-то буркнул в ответ и начал перебирать книги на столе, судя по всему – учебники.

Сначала я с интересом наблюдала за ним, потом уточнила:

– Всё совсем плохо?

– Ты о чём?

– Ты сегодня совсем кисло выглядишь.

– Будешь тут кисло выглядеть… Завтра приезжает отец.

– И забирает тебя в школу?

– Точно.

– Никогда не понимала современных детей. Для меня получение знаний – насущная необходимость. В конце-концов, это попросту интересно. А ты так не считаешь?

– Считаю. Интересно, – без всякого воодушевления признал Мишутка. – Только я не знаю, что про тебя буду говорить.

Об этом-то я как раз забыла. Моё настроение тоже рухнуло ниже уровня плинтуса.

– Это плохо.

– Да, плохо, – эхом отозвался Мишутка.

Мы задумались.

– Что будем делать? – Спросил мальчик.

– Пока не знаю. К вечеру у меня варианты появятся. В крайней случае, уеду чуточку раньше, чем появится твой отец.

– Тётя Анфиса всё равно скажет, что ты здесь была.

– Придумаем, что ответить.

– А у тебя есть, куда ехать?

Я молча покачала головой.

– Значит, этот твой вариант не подходит.

– Ты сам можешь уехать домой чуть раньше приезда своего папы, – продолжала я фонтанировать идеями. – А я приеду с тобой и назовусь родственницей тёти Анфисы.

– И что я скажу папе? Да и вряд ли он согласится на это.

– Почему?

– Он меня одного никуда не отпускает.

– Ты далеко живёшь?

– Не очень. Полтора часа на автобусе.

– Странно. Тебе вроде не пять лет. И даже не шесть. Ты вполне самостоятельный человек. Вполне мог бы сам добраться до родных пенатов.

– Папе так не кажется.

– Мой папа всегда воспитывал во мне самостоятельность. Если я что-то могла сделать сама, он никогда не запрещал.

– Поэтому ты такая и выросла. Прилетела с Земли – и сидишь сейчас здесь. И всё у тебя в порядке. А меня даже в соседний район не отпускают.

– Ну, по поводу "в порядке" – это ты, допустим, загнул, – заметила я. – Если только в личной жизни. Да и то не очень – с папой кое-какие проблемы. А в общем, всё верно. Так ты не забывай, кто у меня папа. Если бы сам Сенатор Земли не умел воспитывать детей – это было бы вообще ни в какие ворота.

Мишутка помрачнел. Я заметила, что любое напоминание о моём статусе и о статусе моего папули ввергало его в уныние.

– Ладно, сильно не переживай, до вечера ещё много времени, я успею что-нибудь придумать. Ты, главное, мне не мешай, ладно?

Мальчик кивнул.

Я улеглась на свою кровать и принялась разглядывать потолок. Идея, что не нужно мешать думать, разонравилась мне минут через десять. Мишутка занимался на своей половине своими же делами, я же валялась на постели и тупо пялилась в потолок – и, как назло, в голову не приходило ни одной дельной мысли.

"Реальный хозяин этом доме… точнее – хозяйка – тётя Анфиса. Единственный человек, который сможет мне помочь, если что пойдёт не так, – именно она. А я с ней не в очень хороших отношениях. Чёрт меня дёрнул про этот день независимости заговорить!"

После нашего коротенького диалога хозяйка уже второй день дулась на меня. Я тоже не горела особенным желанием общаться с ней. Короче говоря, извиняюсь за газетный штамп, у нас установилось состояние зыбкого нейтралитета. Мы, конечно, изредка пересекались между собой – за завтраком, во время обеда, когда Мишутку просили почистить овощи (я ему помогала), но старательно не смотрели друг на друга.

До некоторых пор меня такое положение дел устраивало, но сейчас появилась необходимость всё поменять. Мало того, что я блюла свои шкурные интересы, так ещё и не люблю ссорится с людьми, особенно если нет особенного повода для этого – есть у меня такой пунктик.

Тёти Анфисы на кухне не было, что само по себе являлось нонсенсом. Мне показалось это настолько необычным, что я с трудом преодолела желание выйти из кухни и войти туда ещё раз – вдруг она всё-таки там появится.

Я побродила по дому, но отыскать кого-либо в таком большом строении не представлялось возможным, особенно если учесть, что все предпочитали находится в своих комнатах, а кто где живёт она даже не представляла. Я и свою-то комнату каждый раз находила с некоторым трудом.

– Видит Бог, я хотела помириться, – пробормотала я, скорее для собственного успокоения, – но, видно, не судьба. Ладно, как-нибудь в другой раз…

Через одну из боковых дверей, которую раньше не замечала, я вышла на улицу. В глаза ударили яркие лучи солнца, в лицо подул тёплый ветер.

Погода – совсем весенняя. В такое время не хочется думать ни о чём плохом.

Накаркала! Только я порадовалась, что место здесь тихое и пасторальное (в самом хорошем смысле этого слова), как увидела остановившийся около дома автомобиль. Довольно солидный автомобиль, если я хоть что-то понимаю в местном машиностроении. Оттуда вышел человек – мужчина лет сорока, тоже довольно солидной внешности, некоторое время оглядывался по сторонам, словно не был уверен, туда ли он попал, затем, увидев меня, быстро пошёл в мою сторону. Ноги стали ватными – почему-то я была абсолютно уверена, что он приехал за мной и сейчас мне придётся давать объяснения, как и зачем я оказалась на Цитрее.

– Добрый день! – Вежливо поздоровался мужчина. – Лакруа тут живут?

Я сначала отрицательно помотала головой, затем кивнула.

– А кто вам нужен? – Удалось, наконец, выдавить не своим голосом.

– Альфред Ибрагимович.

Я даже не сразу сообразила, что он имеет в виду дядю Альфреда, а когда сей факт добрался до моего сознания, мне даже стало легче дышать. Выходит, он сюда приехал совсем не за мной.

Или я ошибаюсь?

– Пойдёмте, провожу! – Предложила я, очень надеясь, что гость согласится и по дороге я как-нибудь постараюсь выведать цель его приезда.

– Пойдём, – кивнул тот.

Пока мы продвигались в сторону мастерской, я пыталась сформулировать вопрос, могущий пролить свет на цель приезда визитёра и в то же время не вызывающий никаких подозрений. В голову, кроме "Вы издалека к нам?", ничего не приходило. В конце-концов я решила ничего не предпринимать. Незнакомый мужчина не обращал на меня ровно никакого внимания. Точнее, обращал, но не больше чем на ребёнка, который вызвался куда-то проводить.

На пороге мастерской они встретились как старые знакомые, обнялись, пожали друг другу руки и тут же ушли,

Минут десять я сидела на крыльце, приходя в себя. Где-то в подсознании упорно тлела мысль, а чего я, собственно говоря, боюсь? Я никого не убила, не обокрала, мне в вину могут вменить только то, что я покинула Землю по поддельным документам. Да и какие они в конце-то концов, поддельные, если получены в Навигации по демографическому учёту, причём самым каноничным путём из всех возможных – по личной заявке Сенатора – главного Навигатора планеты. И пусть кто-нибудь попробует сказать хоть слово!