Я набрала слово "ЦИТРЕЯ" и склонилась над монитором.

Все обитаемые планеты одинаковы.

Оранжевое небо и фиолетовая трава – досужие вымыслы фантастов. Если планету признали пригодной для жизни, то в её атмосфере кислород – в достаточном для дыхания количестве, и небо – однозначно – будет голубого цвета. И процесс фотосинтеза одинаков на всех планетах в любой части галактики, поэтому растительность, поглощающая углекислый газ и выделяющая кислород, может быть только зелёного цвета – и никак иначе. Высота деревьев и форма листьев, конечно, различаются, но к этому быстро привыкаешь.

На Весте-5 Полина не ожидала увидеть ничего нового, и не ошиблась в своих предположениях.

Ещё одно интересное наблюдение: чем менее развита планета, тем более внушительнее и современнее на ней главный космопорт. Там, где люди опустились почти до феодального уровня существования, оборудование космопортов, как правило, может посоперничать с таковым же Земли, хотя, кажется, что может быть более оснащено технически, чем главная планета человечества и её ближайшие сателлиты?

Белоснежный "Шаттл" – точная копия земного – мягко коснулся асфальта и побежал по полосе. В самом конце пути асфальт вдруг разверзся, и летательный аппарат невозмутимо покатился по подземным уровням, за окнами мелькали цепочки бледных серо-жёлтых фонарей, какие-то непонятные переплетения проводов, в разные стороны разбегались ответвления ходов… Это живо напомнило Полине питерское метро, не хватало только голографических экранов с рекламой.

Вскоре величаво вплыли в обширное светлое помещение. В центре зала висел фанерный плакат, где на ядовито-желтом фоне мужчина в каске с мужественными чертами лица призывно манил рукой куда-то вниз и влево, к будочкам таможенной охраны, а из его рта вылетали буквы "Добро пожаловать на Цитрею!"

"Пошло и некрасиво", – подумала Полина. Сойдя с трапа, она постаралась затеряться среди других пассажиров. Это удалось сделать без особенного труда: вокруг царила такая сутолока, что было непонятно, кто чей ребёнок; кто один, а кто с родителями.

Седоусый таможенник, нахмурившись, взглянул на декларацию.

– Фамилия!

Девочка чуть не ляпнула: "Иванова!", но вовремя осеклась.

– Брагина.

– Имя!

– Екатерина.

– Отчество!

– Михайловна.

– Возраст!

– Десять.

– Род занятий?

– Школьница. Супер, – на всякий случай уточнила она.

– Это понятно, – отмахнулся тот. – Цель поездки на Весту-5?

– Отдых.

Это слово показалось Полине легкомысленным и каким-то детским, она поёжилась под невозмутимым взглядом собеседника.

– Виза предоставлена на три месяца, – сказал таможенник.

– На два.

– На два месяца двадцать четыре дня, – уточнил старик, с какой-то непонятной усмешкой разглядывая собеседницу.

– Ладно, – согласилась девочка. – Если совсем уже точно, то да, на два месяца двадцать четыре дня. А что смешного?

Тот опять хмыкнул.

– Всё в порядке, проходите.

– А вещи не будете смотреть?

– И так всё понятно.

И повернулся к женщине, которая шла вслед за ней:

– Фамилия!

Полина с видимым усилием сняла со стола чемодан.

– Тоже мне… Таможенники… – пробурчала она про себя.

Ей не понравилось, что к ней отнеслись, словно к ребёнку. Будто она не может набить сумку какими-нибудь наркотиками. Или что там ещё можно провозить контрабандой?

– У нас своего дерьма навалом, – бросил таможенник, словно отвечая на её мысли.

Девочка вспыхнула, увидев на голове старика тоненький серебряный обруч. Она не ожидала, что у таможенника будет ментоскоп. На Земле использование прибора для чтения мыслей было строго регламентировано, здесь же, похоже, на соблюдение прав человека не обращали столь пристального внимания.

Заторопившись, она пошла к стеклянной двери, с двух сторон которой находились будки с охраной. Видеокамеры на будках проводили её дружным гулом сервомоторчиков.

"Помешались тут все на этих видеокамерах, что ли! На каждом углу понатыкано, словно и из дома никуда не уезжала!"

Табличка на стене сообщила, что "Шаттл" приземлился на третий этаж подземного уровня. Полина, с видимым усилием продвигаясь по узенькому коридору перехода, а потом путаясь в лабиринтах ходов подземной части космопорта, измучилась до предела. Все вещи у неё были упакованы в клетчатый бело-синий чемодан и большую, высотой чуть ли не с её рост, сумку на колёсиках с многочисленными кармашками и отделениями. Весила эта сумка чуть ли не больше её самой и тащить её – было то ещё удовольствие.

Полину все обгоняли. Какой-то мужчина в сером поношенном плаще больно задел её краем своей сумки и даже не извинился. Девочка вспыхнула, хотела что-то сказать, но обидчик уже затерялся в толпе. Она остро почувствовала свою незначительность. Самым обидным было то, что, если бы она была тут с папой, то перед ними все расшаркивались, сейчас же ни во что её не ставят. Лицемеры!

– Идиотская планета, – пробурчала она. – Идиотский космопорт. Вообще, всё тут идиотское! – И с силой пнула кстати подвернувшийся под ноги мелкий камушек.

Даже убрать в зале по-человечески не могут, целые глыбы под ногами валяются!

Очередная лестница, наконец, вывела её наружу, на нулевой уровень.

Полы в здании космопорта из дорогого зелёного мрамора. Если бы не багаж, то можно было бы разогнаться и прокатиться по скользким плиткам. Пару малышей уже самозабвенно катались, ухватившись за родительские сумки.

Полина одёрнула себя: о чём это она думает? В кармане – удостоверение супера, она уже совсем взрослая, а в голову лезут всякие детсадовские мысли.

Более чем просторный главный зал кишел людьми. Их так много, что кажется, будто здесь собралось всё население планеты; что все куда-то летят, кого-то встречают, кого-то куда-то провожают; или, если ни то, ни другое, ни третье, то, по крайней мере, просто пришли сюда на всё это поглазеть.

Динамики оказались настроены очень плохо, от объявлений посадок-взлётов девочка невольно съёживалась, настолько громким и неприятным был звук. Вдобавок ко всему диктор попалась к каким-то трудноуловимым, но очень неприятным дефектом речи. Самые обычные слова получались резкими и гортанными, словно собачий лай.

На громадном табло в торце зала весело перемигивались зеленоватые строчки. Полина нашла свой рейс.

"СОЛНЦЕ-3 – ВЕСТА-5… прибытие – 6.02"

И про себя чертыхнулась. Оказывается, сейчас здесь раннее утро. Никакого сервиса! Могли бы ещё в "Шаттле" сказать, во сколько прибывает рейс и…

Следующая мысль заставила её остолбенеть.

Когда она путешествовала с папой (в основном на курортные планеты), как-то само собой подразумевалось, что климат в месте прибытия достаточно мягкий. А здесь?! Вдруг тут самый разгар зимы, а из самых тёплых вещей у неё только свитер на самом дне сумки?

Хотя…

Девочка завертела головой. Вокруг никого в тёплой одежде не видно.

"Фу, пронесло!"

Увидев на стене стрелочку с надписью "ГОРОД", Полина заторопилась в указанном направлении. Когда она выходила из здания космопорта на улицу, колёсики сумки застряли в рёбрах сливной решётки сразу за дверью. Девочка замешкалась. Держа в одной руке чемодан, который с каждой секундой становился всё тяжелее, другой она тянула за собой сумку. Когда та выкатилась, наконец, на улицу, одно колёсико принялось вихлять из стороны в сторону.

– Этого ещё не хватало, – пробормотала девочка, останавливаясь и вытирая мокрый лоб.

И какой только идиот поставил сливную решётку рёбрами по ходу движения, а не поперёк?

Потом она взглянула вверх. Лоб был мокрый совсем не от пота: моросил нудный мелкий дождь. Такой, который может идти день, два, три, неделю… Ветер дул не сильно, но назойливо, по небу обгоняя друг друга, мчались низкие рваные тучи. В общем, на Весте-5, точнее, в том месте её где очутилась Полина, тянулась зауряднейшая среднеширотная земная осень.