Силовые поля обеих гравов, соприкоснувшись, бурно заискрили. Нижний рыскнул в сторону и на бреющем полёте направился к земле.

Моему охраннику этого показалось мало. Не теряя времени, он направил свою машину в лоб второму противнику. Даже мне со стороны было понятно, что второй мальчишка оказался в полной растерянности – он никак не отреагировал, даже не попытался свернуть – продолжал лететь так же, как раньше.

Сначала мне показалось, что силовые генераторы у одного из гравов повреждены и решила, что они всё-таки столкнутся, уже приготовилась к самому худшему, но всё закончилось хорошо – машины разминулись.

Впрочем, для второго грава это не обошлось без последствий – перепуганный школьник напоследок успел наобум дёрнуть какую-то ручку – и его грав почти лёг на бок.

Не прошло и секунды – он сам вывалился из боковой двери.

Вытаращив глаза, я наблюдала, как нелепо одетая фигура повисла в воздухе, судорожно дёргая конечностями, и вдруг сообразила, что это не давешний пацан из моей школы, точнее, вообще не подросток, а высокая и худая словно жердь старуха в длинном чёрном платье. Я тут же поняла, что произошло – и меня начал душить хохот. По совершенной случайности к нам в хвост пристроилась добропорядочная престарелая семейка, а мой охранник, взвинченный недавними событиями, обрушил весь свой гнев на их невинные головы.

Уже сквозь выступившие на глазах слёзы, сверху, я наблюдала, как два грава приземлились на окраине небольшого посёлка, между какими-то длинными бетонными строениями. Из одного тут же выскочил шустрый белобородый дедушка и принялся всплескивать руками, показывая то на свой грав, то на висящую в воздухе фигуру старухи.

Андрей, обескураженный, топтался рядом и что-то пытался объяснить.

Когда мой грав приземлился неподалёку, я думала, что уже отсмеялась своё, но увидев персонажей разыгравшейся комедии, снова дала волю чувствам.

Андрей, мрачный как никогда, отвёл меня в сторону.

– У меня под сиденьем дипломат с деньгами. Бери его и лети в свою школу. Мне придётся задержаться здесь.

Моё настроение тут же резко изменилось:

– А если снова ребята прицепятся?

– Ты же понимаешь, что я не могу сейчас просто так отсюда улететь? – Раздражённо спросил мужчина. – А если сейчас появятся Патрульные, то они нам обоим мозги целую неделю будут клевать!

Я прикинула и сообразила, что, пожалуй, он прав.

– Молодые люди! – Вмешался в нашу беседу старик. – Если вы сейчас же не спустите мою жену на землю, я приложу все усилия…

Дальше я не дослушала и со всех ног бросилась к граву Андрея. Даже не попрощавшись с моим невольным попутчиком. Да, он полностью прав! Если появятся Патрульные, у них появится много вопросов, и не только к моему охраннику, но и ко мне лично.

Чемоданчик отыскался там же, где и должен был быть – под сиденьем. Я открыла крышку, наобум распаковала тугие пачки с купюрами и убедилась, что внутри именно деньги, а не листы бумаги.

Андрей замахал мне руками: улетай, мол, скорей. Я в ответ кивнула и уже через минуту была в воздухе.

Волей случая я пролетела буквально в паре метров от висящей в воздухе бабушки. Та уже смирилась со своим бедственным положением и начала осваиваться, даже слегка приосанилась, когда я взглянула в её сторону… В её обстоятельствах это выглядело настолько нелепо, что я снова не могла удержаться от смеха.

Больше в дороге ничего не случилось, чему я была сильно удивлена, и, наверное, немного обижена. Даже с такими деньжищами я, оказывается, никому не нужна. Мрак!

В школу я прибыла в то время, которое в художественной литературе обозначается фразой "сразу после обеда". Что касается лично меня, то я не то что пообедать – даже позавтракать толком не успела. Булочка в гостинице с утра и две чашки кофе в "Межпланетных Промышленных Фондах" ближе к полудню – это было бы мало для любого обычного человека, не то что супера, у которого, как известно, организм имеет усиленный обмен.

Всю дорогу мне жутко хотелось есть. Всё, о чём я мечтала – запереться в своей комнате наедине с пищесинтезатором – и чтобы пару часов нас никто не беспокоил.

После событий двух последних дней, которые пронеслись стремительно, словно метеорит по утреннему небу, я – и морально, и физически – была выжата как лимон. А если учесть, что мой грав под завязку был набит покупками, которые ещё нужно было каким-то образом тащить от КПП до холла, настроения мне это не добавляло.

Стоянка оказалась пуста. Я не обольщалась: стоит мне исчезнуть на пол-часа, по закону подлости здесь обязательно появится кто-нибудь из старшекурсников и решит, что судьба сделала ему шикарный подарок. Точнее, в моём граве столько всего, что этот счастливчик, пожалуй, сможет обеспечить не только себя, но и весь свой класс. И вряд ли я потом смогу доказать, что это – моё.

Ну уж нет!

Следующие три с половиной часа я потратила на переноску вещей. Это было не самое лучшее время моей жизни. Не выпуская из рук дипломат с деньгами, мне приходилось собирать все сумки, пакеты и узелки, переносить их на полсотни метров, чтобы они находились в пределах видимости, затем – таким же образом перебрасывать их до следующей контрольной точки.

Когда последняя сумка, самая неудобная и тяжёлая, оказалась в в здании КПП, я поняла, что сама я дальше не пойду даже под угрозой расстрела. Да и наш холл был относительно недалеко.

Ребята, само собой, в школе, и придут домой часа через два-три. Неужели всё это время придётся просидеть здесь?

Я зашла в помещение дежурки, побродила из угла в угол, присела на неудобный жёсткий стул. Как здешняя обстановка напоминает интерьер в дежурке на Лимносе! Такая же крохотная и пыльная комнатка с деревянными полами, выбеленными солнцем, с потёртым столом и двумя разнокалиберными стульями, с мутными стёклами и грязными подоконниками; разве что кактуса на окне нет!

Я уселась за стол, но меня хватило минут на десять. Не вынеся ничегонеделанья, я снова взялась за багаж и точно таким же способом, как от стоянки до сюда, принялась перемещать его к корпусу. Это заняло ещё минут сорок.

Благо, никто из старшеклассников мне не встретился – вряд ли бы помогли, только обсмеяли бы. А если бы сюда решили подойти те ребята, которым всучили вместо денег разрезанные листы бумаги… Эта опасность была более чем реальна, но именно в тот момент я утомилась и проголодалась настолько, что ни о чём таком уже не думала

Когда я уже вышла на финишную прямую, на дорожке, ведущей к холлу, показался первый живой человек, которого я увидела на территории нашей школы. Щуплый белобрысый мальчишка, как только подошёл ближе, сразу показался мне знакомым.

"Да он же из нашего класса!"

Я была так рада, что даже не сразу вспомнила, как этого парня зовут. Лёша Дронов!

Я помахала ему рукой. Он тут же оказался рядом.

– Привет, Лёш! Поможешь?

Он оглядел узлы, свёртки, пакеты, слегка удивился:

– Это всё твоё?

– Не совсем. Наше. Я закупила кое-что для наших ребят, теперь вот тащу…

Я ожидала, что он удивится, каким образом я всё это доставила от самой стоянки до холла, но он просто взял пару пакетов и сразу потащил к зданию.

Вдвоём работа пошла веселее. Вскоре всё уже стояло в актовом зале.

Миссия завершена.

Не сговариваясь, мы уселись на два соседних стула в первом ряду, чтобы отдохнуть. Только тогда я обратила внимание на внешний вид мальчика. Сказать, что Лёша был взъерошен – это не сказать ничего. Будь ему лет на десять побольше, я бы на полном серьёзе заподозрила, что мой приятель только что вышел из недельного запоя.

– Лёша, у тебя всё в порядке?

Он не ответил, потому что спал. Сидел с открытыми глазами, абсолютно ни на что не реагируя, взгляд – совершенно остекленевший, направлен куда-то в пространство, даже рот был чуть приоткрыт.

– Лёша! – Я тронула его за плечо.

Мальчик вздрогнул и вскинулся: